Жизнь щедра на сюрпризы - Александр Ройко

В Большом зале проходили заседания Потсдамской конференции. Специально для неё в Москве на мебельной фабрике "Люкс" был изготовлен круглый стол диаметром 3,05 м. За ним вели переговоры главы государств и правительств антигитлеровской коалиции: Трумэн (США), Черчилль (позднее Клемент Эттли) (Великобритания), Сталин (СССР) и другие ответственные лица делегаций. Именно находясь на конференции в Цецилиенхофе, Трумэн отдал по телефону приказ о сбросе атомной бомбы на Хиросиму.

После Потсдамской конференции дворец и прилегающий парк были открыт для доступа публики. Дворец использовался сначала в качестве учебного центра Демократического союза женщин (DFD).

Экскурсия по территории дворца не заняла много времени. Морозевичи перед поездкой в Цецилиенхоф узнали, что в Бабельсберге есть ещё одно памятное место — замок-резиденция Вильгельма Первого. Находится он в довольно симпатичном парке, одноимённом с этим районом. Правда, парк Бабельсберг — не так уж часто посещаемое туристами место: находится оно далеко от стандартных маршрутов, сам парк почти что пустынен, а от Цецилинхофа туда идти пешком добрый час, если не больше. Не так уж далеко находится и русская колония Александровка. Посовещавшись, Андрей с Лерой всё же решили посетить и это место, пока ещё не очень устали. И, в общем-то, не пожалели об этом. И сам парк и замок Вильгельма І-го были очень красочными. Как и многое другое в Берлине и его окрестностях, эту резиндицию для кайзера строил Шинкель. Главное здание замка — резиденция Вильгельма Первого — самая шикарная из всех построек. Сам замок стоит прямо на берегу реки, а из окон открывается шикарный вид на мост Глинике и лежащие по другую сторону реки окрестности города Потсдама.

А вот уже после осмотра этих достопримечательностей, уже значительно устав от пеших экскурсий, Морозевичи направились домой в Белитц-Хальштеттен. Хотя ранее они планировали прогулятся ещё и по центру Потсдама, но они уже значительно устали от пеших экскурсий. Окончание дня они практически только отдыхали дома. А вот в воскресенье они немного посидели за столом, приятно провёв время. Валерия при этом наслушалась много хороших слов в свой адрес.

А далее начало октября вновь отметилось поездками, только уже не развлекательными, а деловыми. Андрею нужно было привозить из КЭЧ комплектующие для котлов и запасаться новыми радиаторами. Слесари сообщили начальнику теплохозяйства, что зимой основные их работы — это замена старых радиаторов или добавление секций в отделениях госпиталя и жилых домах. Поэтому привезенные из КЭЧ радиаторы никогда не будут лишними. Этой работой слесари-ремонтники занимались и сейчас в тёплый период года по заметкам, которые они взяли на вооружение ещё в отопительный период. Это, естественно, было наиболее удобно — не нужно из-за замены одного радиатора в доме (или отделении) отключать на время отопление всего здания. Но, к сожалению, уже в отопительный период заявки (и в большинстве своём обоснованные) поступали всё новые. И тогда приходилось заниматься этой не совсем удобной процедурой и зимой. Кроме того, пришло сообщение от немецких товарищей о том, что для их котельной выделены обратные клапаны, водоуказательные стёкла к умформерам и колосники к топкам котлов. Письмами в КЭЧ и договором с немцами Андрей занимался ещё в первые дни своего пребывания в госпитале. Теперь всё это нужно было забирать. В общем, Морозевич уже достаточно хорошо ознакомился с хозяйством и пошли обыкновенные рабочие будни.

Правда, в промежутках между этими буднями, по выходным дням, Морозевичи продолжали знакомство с городами Германии. После поездки в Берлин Андрей с Лерой в последнюю субботу сентября ещё раз съездили в Потсдам — сначала зашли в пару магазинов (завтра у Валерии был день рождения), а потом вновь знакомились с парком Сан-Суси. В Потсдам по субботам можно было (если сможешь втиснуться) съездить и школьным автобусом. Детей из госпиталя возили в русскую среднюю школу? 3 в самом Потсдаме. Андрей и раньше часто видел по утрам, направляясь к котельной (или уже из неё), довольно новый автобус "Прогресс-12" с табличками "Осторожно дети!" и молодым водителем, который и отвозил детей в школу. Однажды по делам проскочил со школьниками в Потсдам и Андрей. Школу он видел только издали, туда подъезжали подобные автобусы, а также школьные автобусы марки "ПАЗ-67". Располагалась школа в здании какого-то древнего замка и не так уж далеко от Сан-Суси. Некоторые ученики, как услышал как-то Андрей в госпитале, порой в хорошую погоду даже убегали с уроков в знаменитый парк — как они говорили, исключительно ради знакомства с прекрасным. Ещё Андрей узнал, что в Потсдаме был хороший Дом офицеров, куда с концертами нередко приезжали звёзды Советской эстрады. И вот в начале октября в госпитале прозвучала новость о том, что в Потсдаме, в этом Доме офицеров даёт концерты Иосиф Кобзон. И в городке начали распространяться билеты на концерт известного певца. Конечно, не могли остаться равнодушными к такому событию и Морозевичи. Одно дело самодеятельные концерты, которые, кстати, в госпитале пока не проводились, и совсем другое дело концерт такого исполнителя. Билеты на концерт Иосифа Кобзона Анатолий с Лерой приобрели на воскресенье 8 октября. А в субботу они таки посмотрели концерт художественной самодеятельности, посвящённый первой годовщине новой Конституции. Концерт был неплохой, но в Борстеле почему-то, как казалось Морозевичам, концерты были лучше. Или же это они уже были в предвкушении настоящего концерта, который им предстояло увидеть, концерта одного исполнителя (в чём они, правда, не были уверены), но зато какого!

Месяц назад известному певцу, кстати, родом из Украины (Донецкая область), исполнился 41 год. Андрею и Лере нравился голос, непринуждённость и сценическая манера Иосифа Давыдовича — строгая и мужественная, с минимумом мимических движений и жестов. И хотя Андрей не очень следил за творчеством этого советского эстрадного певца, он знал, что ещё в 1964-м году Кобзон стал лауреатом Всероссийского конкурса артистов эстрады и лауреатом Международного конкурса в Сопоте (Польша) и в том же году ему присвоили звание "Заслуженный артист Чечено-Ингушской АССР". В 1965-м году Кобзон принял участие в международном конкурсе "Дружба", который проходил в шести социалистических странах и завоевал первые места в Варшаве, Берлине и Будапеште. В начале же 70-х годов он получил также звания "Заслуженный артист РСФСР" и "Народный артист Дагестанской АССР". Этого певца любили и уважали в любом уголке бескрайнего СССР. Его баритон, манера исполнения и разнообразие репертуара покоряли сердца слушателей. И. Кобзон в 1960-1970-е годы часто ездил с концертами на ударные комсомольские стройки, и посещал зарубежные страны с визитами дружбы. Он постоянно выходит в финалы фестиваля "Песня года".

Репертуар этого певца был необыкновенно широк и всеобъемлющ. Это были, в первую очередь, патриотические, гражданские советские и комсомольские песни, повествующие о трудовых и воинских подвигах советского народа и руководящей роли КПСС и ВЛКСМ. Обширна была также программа лирических песен и романсов (в 1977-м году у него, как слышала Лера, была их целая программа). Пел он и так называемые "песни-плакаты" и баллады ("Балладе о красках" О. Фельцмана), "Песня остается с человеком", песня-воспоминание о Родине из телефильма "Семнадцать мгновений весны" (муз. М. Таривердиева, сл. Р. Рождественского) и другие. При этом И. Кобзон разнообразно использовал интонацию: отдельные мелодические обороты выделял, подчёркивал, другие же — как бы убирал на второй план, порою даже не пропевал, а речитативно проговаривал их.

Интересны были в исполнении Иосифа Кобзона и песни "ретро", которые появились в его репертуаре совсем недавно: "Старинное танго" Э. Колмановского, танго О. Строка и другие, а также популярные довоенные мелодии: "Утомленное солнце", "Счастье мое", "В парке Чаир" и т. п. Эти песни Кобзон исполнял как бы с некоторым "отстранением", а порой и с долей иронии по отношению к мелодической архаике. Но в его интерпретациях ощущалась высокая и печальная любовь к поколению отцов ("Это танго садов городских, это танго отцов молодых…" — из "Танго для всех" А. Журбина), к наивности, чистоте и простодушности этой старой музыки.

Выступал Иосиф Давыдович только под аккомпанемент рояля — никаких музыкальных групп или других аккомпаниаторов. Но от этого его пение не становилось хуже, а наоборот — он своим голосом как бы ещё лучше подчёркивал и слова, и мелодию песен. При этом его живые, чёрные, блестящие и страдающие глаза в наиболее проникновенные и порой трагические моменты песни часто затуманивались слезами. Благодаря этому выступление Кобзона произвело на всех искреннее и глубоко прочувствованное впечатление.

Во время возвращения в госпиталь все делились своими впечатлениями о прекрасно проведенном вечере в зале Дома офицеров. Конечно же, все были в восторге от концерта Иосифа Кобзона. Давно они не слушали такого количества популярных советских песен. Русские программы на немецком телевидении порой транслировали отрывки из концертов звёзд отечественной эстрады, но это были именно отрывки. К тому же и сами такие передачи шли по телевидению в ГСВГ не так уж часто. А здесь за два с половиной часа выступления известного певца они услышали множество любимых песен, к тому же общение с певцом было, как говорится, "живым", не с экрана телевизора.