Кассандра и Блэр в Царстве черного ворона - Мэри Лэй

Осознав это, я прозрела, фигурально выражаясь, а затем и в самом деле. Сначала увидела застывшую печаль на прекрасном лице возлюбленного, а затем запыхавшуюся Кассандру,

– Противоядие больше не нужно? – разочарованно спросила ведьма.

– Нет, все встало на свои места, – ответила я, ликуя от своей маленькой победы.

Глава 25

Кассандра

Исправительная школа была упразднена, и студенты снова посещали только магические уроки, радуясь безмятежной жизни. Филориум превратился в эталон процветающей Академии, обучающей творить добро. Юные маги щеголяли в разноцветных мантиях, со смехом что-то обсуждая, преподаватели тоже пребывали в приподнятом настроении. Казалось, всех обуяло это светлое чувство, дарящее надежду. Не чары ли это были? Наверное, нет, потому что, как в таком случае меня они обошли стороной?

Я не разделяла всеобщего счастья. Посматривала на лучащихся блаженством волшебников, сидя у фонтана, и размышляла о плохом предчувствии. Все выглядело слишком радужно и напоминало затишье перед бурей. Или дело в моем характере? Мне сложно принимать с благодарностью что-то хорошее, не думая, что за этим последуют какие-то беды ради сохранения жизненного равновесия. Нет бы радоваться со всеми, восхвалять небеса, что нашлись родители! Я же мусолила в голове мрачные мысли, не в силах даже выдавить улыбку.

– Ума не приложу, как тебе удалось заполучить писаного красавца Филориума с этим извечно угрюмым лицом, – раздались поддразнивания Блэр над ухом.

– На свое бы высокомерное сначала посмотрела, – бросила в ответ и, увидев улыбку подруги, впервые за сегодня тоже улыбнулась. Нас нисколько не трогали издевки друг друга. Наверное, в нашей дружбе было что-то ненормальное, но нас все устраивало, – как прошла тренировка с Луцием?

– Он по-прежнему неприступен, но его глаза словно говорят другое. Может, я сошла с ума и придумываю себе?

– Даже не знаю, что сказать. Мысли Луция стали для меня загадкой. Я пыталась с ним разговаривать, но он меня избегает.

– Я уже начала думать, что это какой-то способ охмурения: из тепла в холод.

– Вряд ли Луций стал бы таким заниматься, – усмехнулась я.

– Знаю, но я не могу принять то, что он стал ко мне равнодушен. Тем более, что чувствую иное, но он словно закрыл от меня сердце. Что мне делать, Кэсси? – удрученно вздохнула девушка.

– На этот счет у меня есть одна идея, – обнадежила я подругу и рассказала о любимом кролике Луция Хрустике.

Блэр загорелась, всей душой желая сделать Луцию что-то приятное. Я не узнавала эту девушку, которой раньше не было ни до кого дела, кроме себя самой. Сейчас она искренне хотела помочь человеку, что когда-то поверил в нее. Любовь преобразила подругу, сделала одновременно слабой и сильной, это контрастное сочетание превратило Блэр в девушку, с которой мне хотелось брать пример.

– Идем на травоведение? – позвала Блэр, – Мне так нравится, как ведет занятия твоя мама! Она не такая зануда, как ты.

Расплывшись в самодовольной улыбке от своей шутки, подруга потянула меня за руку, призывая подняться с бортика фонтана.

У мамы, действительно, был талант преподавания. Еще с детства я, как завороженная, слушала ее рассказы о растениях, с замиранием наблюдала за экспериментами с листьями и цветками. Она осуществляла настоящую ювелирную работы, отделяя самые мелкие лепестки при изготовлении снадобий или мазей. Я всегда восхищалась ее мастерством.

Сегодня на занятии Камелия обещала научить нас создавать духи. Она хотела, чтобы каждый изготовил аромат, предназначенный специально для него. Это от мамы я научилась игре «Узнай характер по трем любимым запахам», которую когда-то провела и Ирису. Он назвал инжир, росу и апельсины. Самоотверженный, деятельный, рассудительный. Этот человек вызывал у меня уважения, даже когда хотела его ненавидеть. Последний раз мы разговаривали, когда полуэльф по моей просьбе телепортировал меня обратно в Академию на следующий день после ссоры. Мне хотелось незамедлительно покинуть особняк, чтобы не встречаться с родителями Ириса, а он не стал уговаривать остаться. Но я была рада раннему возвращению, так смогла совершить вылазку с Блэр в ее замок и навестить бабушку.

– Тщательно измельчайте лепестки, а для игривости можете добавить эльфийской пыльцы, – давала указания мама.

Я думала, такое занятие заинтересует только девушек, но юноши тоже с воодушевлением работали с душистыми ингредиентами, желая сделать подарок для матерей, родственниц и возлюбленных. А кто-то и себе не отказал в удовольствии обзавестись туалетной водой.

После травоведения я задержалась в аудитории, чтобы поговорить с мамой. Мы старались больше проводить времени вместе, но большую часть дня мои родители заседали на тайных собраниях, видимо, строя новые планы по ликвидации злого умысла Нумибуса.

– Все в порядке, Пушистик? – обеспокоенно спросила Камелия.

– Да, я просто хотела спросить, не хотите ли вы съездить в Лесную долину? Бабушка будет счастлива, – сказала я.

– Очень хотим, милая, – лицо мамы стало печальным, – но сначала нужно разобраться с делами в Академии. Я не умею врать Белории, и она сразу догадается, что мы опять связались с опасностью. Лучше сейчас ее не волновать.

Слова Камелии были рассудительны, но я не могла представить, как можно не навестить дорогого человека, которого не видели так много лет. Но мои родители ставили героические цели на первое место, а уже потом личные узы. Как и Ирису, им была присуща самоотверженность.

Когда Мудрый дуб перестал вселять недоверие и тревогу, я снова превратила его в любимое место для чтения. Устроившись на могучих корнях, погрузилась в воображаемый мир, чтобы немного отвлечься от обрушившихся перемен. Вдруг мое плечо что-то кольнуло. Взглянув на него, заметила упавший на землю бумажный самолетик. Развернула листок и испытала радость, узнав аккуратный почерк. «Если готова к переговорам, подпрыгни три раза», – гласила записка. Я подняла взгляд и заметила Ириса, прислонившегося спиной к дереву неподалеку. Негодующе помотав головой, улыбнулась, давая юноше понять, что он может подойти.

– Что-то я не разглядел прыжков, – вместо приветствия сказал Ирис.

– Сам занимайся этим ребячеством, – буркнула я, но не смогла сдержать счастливой улыбки, – я скучала по тебе, – призналась я, удивив саму себя: обычно мне было сложно говорить о чувствах.

– Я тоже, – сказал полуэльф и присел рядом со мной, – прости, что так себя повел. Хоть твой поступок и выбил меня из колеи, я не должен был обижать тебя. Не хочу, чтобы ты видела меня таким. Ты же знаешь, что я очень тобой дорожу.

– И ты прости, мне нужно быть более сдержанной, – вздохнула я.

Оказывается, это не так уж и сложно – просить прощение и признавать свои ошибки. Даже гордость в этот раз не пискнула, а обычно