Брат, Брат-2 и другие фильмы - Балабанов Алексей Октябринович

Иван воткнул телефонную карточку и набрал номер.

— Курданова Александра можно? — громко спросил он.

— Джона в Москве напарили. Никакого бывшего крутого кэгэбэшника, который обменивает заложников, там, конечно, не было. — Иван затягивается и делает паузу. — Человек этот представился майором ФСБ. Он знал, что мы приедем, и уже ждал. Когда я пришел на встречу, то сразу понял, что попали мы капитально. И как, по-вашему, мне было поступить?! И опаздывали мы уже сильно…

— Сержант, ты чего бьешься за него, а? — спросил очень неприятный человек непонятной национальности с красным апоплексическим лицом. Рядом с ним сидел очевидный кавказец и посматривал по сторонам. Они сидели в кафе у моста через Терек. Вдали белел вершиной Казбек.

— Товарищ майор, это не мои деньги, мне по барабану, поймите, но десять процентов — это круто. Он и так мало собрал. Аслан Гугаев уже знает, сколько мы везем! Если он узнает, что еще меньше, он просто так ее не отпустит. Он либо изнасилует ее, либо уши отрежет. Я знаю же… И опаздываем мы опять. Четыре дня осталось…

— Я не себе беру. Люди мои — раз, потом в Чечне люди… Это целая операция, причем незаконная, сержант! — Майор профессионально скользнул взглядом по набережной.

— А если бы это было, к примеру, пятьдесят тысяч? — спросил Иван.

— Я бы не сидел здесь с тобой, сержант. — Майор жестко посмотрел Ивану в глаза. — Мы чего торгуемся? Деньги с собой?..

— Кто ж такие деньги с собой носит, товарищ майор? — искренне удивился Иван вопросу. — А какие у вас гарантии?..

— В Москве серьезные люди телефон тебе дали, сержант. А расписок я не даю.

— А как вы с Гугаевым свяжетесь, если вы не знаете его? — спросил Иван, мучительно соображая.

— Это мое дело, — выдержав паузу, сказал майор и подозрительно взглянул на Ивана. — У тебя выбора нет, сержант! Без меня тебе пиздец! Понял?! — веско сказал он и едва улыбнулся краем рта.

— Понял! — решительно сказал Иван. — Послезавтра также на этом месте. Я принесу деньги! Только условие у меня. Я с вами поеду! — Он встал и решительно пошел.

Майор недобро проследил за ним глазами, потом едва заметно кивнул кому-то. Невзрачно одетый человек, сидевший на каменном ограждении набережной, бросил сигарету и последовал за Иваном.

Видеосъемка Джона:

— После встречи с майором КГБ Иван вернулся взволнованный, — говорил Джон, нервно посматривая вокруг. — Он ничего не объяснил, посадил меня в трамвай, который ездит по кольцу, и велел ни с кем не разговаривать, а если подойдут, прикинуться немым. Если через три часа его не будет у памятника Ленину или случится что-либо непредвиденное, я должен звонить в посольство в Москве и просить… — Изображение пропало. Джон быстро спрятал камеру и уставился в окно. В вагон вошли четверо шумных подвыпивших парней и начали привязываться к пассажирам. Проехали памятник Ленину. Ивана не было.

— Обложили нас круто, — говорит Иван. — Я сразу понял, когда сумки на вокзале забирал. Парни такие, смотрят… покруче еще наших, сибирских. И не меня искали они. Ну, поняли, что я… но не я нужен им был. А Джон в трамвае ехал. То есть кураж был такой уже…

— Слышь, братан, — обратился Иван к рядовому-водителю крытого грузовика и сел рядом. Тот курил, молча наблюдая, как бойцы загружают в кузов бидоны. — Сам откуда?

— Из Нижнего Тагила. — Парень посмотрел на Ивана и отвернулся.

— Земляк почти, — сказал Иван и достал сигарету. — Я из Тобольска сам… — Иван взял у водителя бычок и прикурил. — Сколько тянуть еще?

— Пять месяцев.

— В Чечне был?

— А чё, ты думаешь, мы здесь сидим? — агрессивно спросил парень. — Тебе че надо?

— Мне в Чечню очень надо, братан. Помоги! Я здесь первый раз, мы с этой стороны не входили никогда. Всегда через Моздок. Я не знаю, куда здесь чего. Меня б только за блокпосты забросили, а там уж я дорогу найду…

— Ты чё там забыл? — удивился парень.

— В плену я там был. Месяц, как дембельнулся, а должок остался… Я гражданский теперь. — Иван улыбнулся. — Подскажи к кому мне, а я уж чем смогу…

— А чё у тебя есть? — оживился водила.

— А чё тебе надо?

Тот с ног до головы оглядел Ивана.

— Размер какой у тебя? — спросил он, заинтересованно глядя на новые ботинки Ивана.

Пока один омоновец на блокпосту лениво беседовал с водителем, другой откинул брезент и заглянул в кузов.

— Чё тут у вас? — привычно спросил он двух бойцов, сопровождавших груз.

— Да поживиться нечем! — невесело сказал один.

— Пошутил, да? — сказал омоновец, закрывая брезент.

— …в Мужичах будешь же? — говорил первый, возвращая водителю документы. — Там наш ОМОН стоит. Спроси лейтенанта Гымзу. Найдешь, передай ему, ладно? А нет, так мне вернешь. — Омоновец достал из кармана сверток и дал водителю. — Ты ж сегодня назад? Ну, давай! — крикнул он, когда водитель утвердительно кивнул, и отступил, пропуская грузовик.

Взревели моторы. Сзади к блокпосту подтягивался другой грузовик.

— Чё, все? — спросил Иван бойца, выглядывая из-под брезента, расстеленного на полу позади ящиков.

— Лежи, не дергайся… Щас граница будет, ихний блокпост как бы, — сказал боец. — Ты не ссы, там наши стоят, — добавил он.

Иван с Джоном выпрыгнули на развилке. На обоих были старые, поношенные ботинки. Солдаты бросили им рюкзаки.

— Пока, парни! — махнул рукой Иван.

— Ну, скажу вам, мужики, вы на всю голову ебнутые! — крикнул солдат из кузова.

— Это уже Чечня? — спросил Джон.

Иван кивнул.

Джон быстро достал камеру и принялся снимать отъезжающие грузовики, сопровождая съемку комментарием:

— На этом грузовике мы нелегально проехали блокпосты и оказались в Чечне. — Джон сделал панораму, и в кадре оказался Иван, достающий из сумки зачехленное ружье. — Теперь остались только мы с Иваном…

— Джон! Перестань снимать!.. — крикнул Иван, и изображение пропало.

— Я просил меня не снимать! И людей, которые помогают. Хочешь снимать себя — снимай. А меня нельзя! Понял?! Турист… — раздраженно добавил Иван по-русски, собирая отцовский «Зауэр».

— Я давно заметил, что он все снимает. Бормочет себе чего-то, а что?.. Когда он со мной, я еще чего-то там… а когда так, говорит чего-то, я ничё не понимал. А что он кино снимает — и мысли у меня такой не было! У него вот-вот бабу убьют, а он — кино, — спокойно говорит Иван. — Странные они какие-то. — Иван замолкает. — А еще интересно, что по-английски «снимать» и «стрелять» — это одно слово. Я не знал. Это он мне объяснил… Ну, короче, пошли мы дальше вдвоем…

Было пасмурно. Иван лежал в кустах, когда на дороге появились мирные чеченцы, в основном старики и женщины с детьми, идущие из города в свои поселки. Джон дремал. Иван пнул его ногой и приложил к губам палец.

Они лежали и смотрели. Джон тихонько достал камеру и стал снимать, не глядя в видоискатель.

Грязные и мокрые, они шли ночью. Пересекли небольшой ручей, впадавший в быструю реку, параллельно которой извивалась дорога. Иван шел впереди, Джон за ним, держась за длинную веревку, привязанную к Иванову ремню. Видно было, что он устал.

— Подтянись! — по-русски сказал Иван, и Джон понял.

Впереди послышался шум мотора. Иван сделал Джону условный знак.

Они упали на землю, пережидая, пока проедет колонна.

Потом Иван раскрыл рюкзак, осветил фонариком карту и попытался сориентироваться.

— Мелкая карта, — в сердцах сказал Иван по-русски.

— Что? — не понял Джон.

Иван устало махнул рукой.

— Транспорт нужен! — сказал он. — Слушай, у меня есть план…

Светало. Они притаились в узком месте, где дорога, круто идущая на подъем, вплотную примыкала к бурной реке, несущей огромные валуны далеко внизу.