Книга Ночи - Холли Блэк

– Я знаю, ты смотрела новости. Но прежде чем осуждать моего отца, вспомни, на что способен Ред.

Действительно ли тень Винса находится на свободе, убивая людей в ожидании некоего превращения? Не Ред ли повинен в том, что случилось с Розой Аллабанд? А какую долю ответственности несет Винс?

И все же тело Рэнда было найдено в машине вместе с мертвой девочкой, которую – Чарли была абсолютно уверена в этом – он никогда не встречал при жизни. Это было срежиссировано Солтом.

Возможно, и Винс не инсценировал свою смерть? Что, если он просто взял книгу и сбежал? Если бы Солт предъявил сгоревший остов машины с обугленными телами внутри, Винса бы признали мертвым, что не позволило бы ему далеко уйти или обратиться к властям. А если бы кто-то заподозрил, что он жив, его бы стали разыскивать за убийство.

Также не стоило забывать и о Реде.

– Отпустите меня, – сказала Чарли, но пальцы Аделины лишь сильнее впились ей в кожу.

– Ты думаешь, что знаешь Реми, но это не так. Ты ошибаешься.

Чарли вырвала руку из ее хватки и так быстро, как только могла, зашагала к выходу. Она не думала о том, куда направляется, стремясь оказаться как можно дальше от семейки Солт и их ужасающих желаний и требований. Когда она шла по гладкой плитке холла, то заметила мужчину, прислонившегося к стене.

Сердце ее ускорило свой бег.

Он был моложе большинства членов загородного клуба, темноволосый, с глубоко посаженными глазами и набрякшими под ними мешками. Когда Чарли впервые увидела его в переулке в тот вечер, то подумала, что его глаза похожи на пулевые отверстия, но вблизи они казались просто уставшими.

Затем Чарли перевела взгляд на его руки между краем перчаток и манжетами рубашки. Там, где должна была быть кожа запястья, у него имелась лишь тень.

– Ты – Иерофант, – выдавила она.

Он улыбнулся, но как-то неправильно, задействовав слишком большое количество лицевых мышц. Поэтому его рот растянулся в разные стороны.

– Да, – согласился он, произнося слова как бы через силу. – Я о-хо-чусь на мрака.

Чарли непроизвольно отступила на шаг, встревоженная, скорее, тем, как он говорил, чем смыслом слов. Внезапно и самым ужасным образом она вспомнила, как говорила сама, когда Солт ее контролировал.

– На Реда? – спросила она.

Его глаза вспыхнули особым блеском.

– Ты ведь видела его, не так ли?

Она отрицательно покачала головой, а Иерофант одарил ее одной из своих странных улыбок.

– Когда-то я был вором. Как и ты.

Если бы ее поймали не в том месте и не в то время, она могла бы стать такой же, как он: с отрубленными руками и одной-единственной задачей – убивать мраков. Был ли он раньше сумеречником? Большинство воров ими не являлись, хотя бы потому, что тени трудно преодолеть ониксовую защиту, которую ставили сумеречники.

– Твоя тень… – начала было Чарли, желая спросить, ожила ли она сама по себе или ему привязали чужую.

Прищурив глаза, он оттолкнулся от стены и шагнул к ней.

– Как только они запустят в тебя свои когти, в покое не оставят.

Она попятилась.

Иерофант склонил голову набок и заговорил, сначала монотонно, потом все громче и громче:

– Скажи Реду, что я хочу книгу. Скажи Реду, что мы можем поделиться. Скажи Реду, что я разорву его на куски.

Видя, что он приближается, Чарли повернулась и бросилась бежать, стуча туфлями-лодочками по полированному полу.

– Никому не по силам побороть собственную тень, – крикнул он ей вслед.

Ударом плеча она распахнула двери. Матовая черная машина ждала ее у входа, и Чарли не сбавляла скорости, пока не оказалась внутри.

21

Взгляд в прошлое

Реми Карвер стоял на мощеной улице бостонского района Бикон-Хилл, изо всех сил стараясь казаться обычным подростком, а не пособником убийства. Он отчетливо ощущал связь со своей тенью, как будто они были соединены веревкой, растягивающейся по мере того, как Ред поднимался по лестнице многоэтажного дома.

На другой стороне улицы пожилая женщина в пальто с меховым воротником выгуливала упитанного чихуахуа. Она взглянула на Реми, и он отвернулся, отступил глубже в тень, чувствуя, как заполошно заколотилось сердце.

Реми подумал, что, возможно, ему следовало прийти в два часа ночи, а не в одиннадцать вечера. Но так распорядился дедушка, уверявший, что при наличии на улице других людей Реми будет меньше выделяться. В действительности, не было такого времени, когда четырнадцатилетний мальчик не выглядел бы подозрительно, топчась рядом с парой мусорных баков в ожидании, пока его невидимый друг кого-нибудь прикончит.

Реми здесь не место, вне зависимости от того, кто у него дедушка. Он чувствовал себя не в своей тарелке по соседству с оконными ящиками с весенними цветами и сверкающими латунными дверными молотками.

Он пытался сосредоточиться на чем-то другом помимо того, что происходило сейчас наверху – он видел это глазами Реда. Который уже добрался до спальни со слегка приоткрытой дверью: не преграда, но приглашение. Мужчина спал в своей постели, рядом с ним лежала жена. В носу у нее имелась канюля из тех, что снабжают дополнительным кислородом для дыхания…

Зажмурившись, Реми замотал головой в попытке отогнать нежелательные воспоминания. Нет. Нет. Когда он в последний раз видел маму, чувствовала она себя гораздо лучше, но и это не приносило особого утешения, поскольку она хотела, чтобы он жил с ней, а он не мог.

Затем Реми попробовал переключиться на мысли о модной частной школе, в которой он учился, и о том, как Аделина познакомила его со своими друзьями. Они считали его крутым. Он знал, где достать наркотики и как вычислить парня, готового за лишнюю двадцатку сходить в винный магазин за бутылкой «Грей Гуз». Зимой его приглашали на лыжную базу, а на весенние каникулы – на частный остров.

Это было куда лучше того, чем он занимался в прошлом году: обматывал кроссовки скотчем, чтобы ноги не промокли, когда будет брести по снежной слякоти.

Оно того стоило.

Именно за эти мысли и следовало цепляться, когда Ред просочился мужчине в горло, и в голове Реми зазвучало эхо жутких хрипов. Проснувшаяся жена подняла страшный крик. Думай о том, что у тебя есть дом, велел себе Реми. И о том, что маму поместили в реабилитационный центр для знаменитостей. Думай о будущем, наконец. И об Аделине, которая хотела бы быть твоей сестрой.

Не думай о Реде.

С тех пор как дедушка понял, насколько полезным может быть Реми, он