Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жилищем Василия и его брата Дмитрия с женой стал Гостынский замок, расположенный в 50 км от Варшавы. Здесь они были полностью изолированы от внешнего мира и вели уединенный образ жизни. 12 сентября 1612 года В. И. Шуйский скончался, скорее всего, своей смертью, ведь по понятиям того времени он был очень стар — 60 лет. Опись его имущества показывает, что он вел аскетический образ жизни и ничем земным не интересовался. Самому ему принадлежал только образ Богоматери. Остальные вещи (шкатулка с деньгами, четыре кафтана, две шубы, две шапки и посуда) были подарены королем. Значительно больше драгоценностей осталось после смерти Дмитрия и его жены. У них было много колец, ожерелий, золотых цепей и других ювелирных украшений, вероятно, оба еще рассчитывали на то, что обретут свободу. Однако их кончина произошла в один день, 15 ноября того же 1612 года. Это дает право предположить, что супруги были отравлены. Возможно, Сигизмунд боялся, что Дмитрий может стать соперником Владислава в борьбе за московский трон, поэтому поспешил от него избавиться. В живых остался только младший, Иван Иванович, который считался боярином нареченного царя Владислава и служил при его дворе. Там же были М. Г. Салтыковский, В. М. Мосальский-Рубец и некоторые члены Смоленского посольства. Предполагают, что первоначально патриархом считался ростовский митрополит Филарет. Но эти сведения неточны. Более вероятно, что патриархом был Игнатий, бежавший из России.
Согласно легенде, Василия Шуйского похоронили на перепутье трех дорог, на могиле поставили столп с такой надписью: «Здесь покоится прах московского государя Василия. Полякам на похвалу, Московскому государству на укоризну». Несчастный царь Василий Иванович Шуйский мог бы быть окончательно забыт потомками и вычеркнут из истории династии, если бы не патриарх Филарет. Как и Василий, он достаточно долго пробыл в польском плену и проникся симпатией к царственному узнику. Вернувшись на родину в 1619 году, он задумал реабилитировать Шуйского и отомстить королю Сигизмунду за ложь, коварство, разжигание междоусобия и свои унижения в плену. С помощью царствующего сына Михаила Федоровича э^о было сделать нетрудно. С середины 20-х годов XVII века началась широкомасштабная подготовка русско-польской войны за утраченный Смоленск. В качестве ее идеологического обоснования в Посольском приказе начали писать некое сочинение, ныне известное как «Рукопись Филарета». В нем царь Василий был представлен исключительно благочестивым государем, борцом за чистоту православия против воров-самозванцев, подготовленных в Польше при содействии Сигизмунда. В «Рукописи…» поляки были прямо обвинены в том, что развязали в соседней стране междоусобие и сделали все возможное, чтобы свергнуть законного государя Василия.
Однако русско-польская война 1632–1634 годов закончилась неудачей для России. Смоленск не удалось вернуть. Русским дипломатам пришлось использовать все свое искусство, чтобы включить в Поляновский мирный договор выгодные для России статьи. Одна из них состояла в разрешении переноса на родину праха Василия и его брата Дмитрия. В 1635 году князь А. М. Львов отправился в Польшу за телами Шуйских. В июне их встречала вся Москва. В церемонии принял участие царь Михаил и весь его двор (Филарет к тому времени умер). Новым местом захоронения Василия стал Архангельский собор. Таким образом, через много лет его права на престол были признаны законными. Вернулся на родину и Иван Иванович Шуйский. С его смертью род князей Шуйских в России пресекся. Некогда мощный клан суздальских и нижегородских князей окончательно истощило воцарение одного из его представителей.
Свержение Василия Шуйского было вполне закономерным явлением. Взлетев на престол с помощью своих не слишком многочисленных сторонников, он не смог завоевать симпатии подданных: был стар, некрасив, скуп, мнителен и подозрителен. Даже его несомненные воинские таланты и заслуги меркли на фоне массы отрицательных качеств. Из-за его постоянной лжи и хитрых уверток русские люди отказывались верить царю, его слова ни для кого не были авторитетными. Полагая, что имеет незыблемые права на царский престол, Василий и не учел того, что выборный царь должен опираться на все русское общество, а не только на старших бояр. Проигнорировав мнение провинциальных городов, он сам подтолкнул их жителей на борьбу с собой. Для этого они вновь реанимировали «царя Дмитрия», который как бы придал их действиям законный характер.
Таким образом, взойдя на престол путем заговора, В. И. Шуйский в ходе аналогичного заговора был сам сведен с него. Во время острой междоусобной борьбы русские люди быстро осознали свое право самим решать судьбу царского престола и научились распознавать узурпаторов, использовавших всевозможные хитроумные уловки, наглую ложь и подкуп части избирателей. Все это наглядно продемонстрировал Земский собор 1613 года, который хотя и заседал несколько месяцев, но смог избрать кандидата, устраивающего всех, — Михаила Федоровича Романова, основателя новой династии.
5. «ПОЛУЦАРИЦА» МАРИЯ БУЙНОСОВА
Следующей нашей героиней является вторая жена Василия Ивановича Шуйского Мария (в девичестве Екатерина) Петровна Буйносова-Ростовская. Царь Василий Шуйский, как отмечалось выше, взошел на московский престол на волне народного восстания против Лжедмитрия I и его польских родственников. Но далеко не все города согласились с законностью его воцарения и тут же поддержали новую авантюру с «Дмитрием». Очень скоро в стране образовалось двоевластие: один царь, Василий Шуйский, сидел в Москве; второй, Лжедмитрий II, — в Тушино. В итоге в народе обоих прозвали «полуцарями». Следовательно, Марию Петровну Буйносову можно назвать «полуцарицей». Ее печальная судьба вполне оправдывает это прозвище.
Отец
Екатерина (Марией она стала только после замужества) принадлежала к древнему княжескому роду ростовских Рюриковичей. Основатель рода Иван Александрович Хохолков носил прозвище Буйное. Оно и дало характерное добавление ко всей фамилии. Ростовские князья потеряли родовые владения в конце XV века и перешли на службу к великому князю Ивану III. Взамен они получили значительные земельные владения в новгородской Вотской пятине.
В целом ростовские князья при Государевом дворе считались одними из самых знатных, но службу им приходи-224
