Смута. Ее герои, участники, жертвы - Людмила Евгеньевна Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хватаясь за соломинку, царь Василий решил, что ему самому надо вступить в переговоры с гетманом Жолкевским и попросить у него помощи в борьбе с самозванцем. Но сделать это он не успел. 17 июля 1610 года подготовленный Прокопием Ляпуновым заговор был осуществлен. Во главе с Захаром Ляпуновым, братом Прокопия, большая толпа москвичей двинулась к царскому дворцу. Войдя в покои, заговорщики заявили царю Василию так: «Долго ли за тебя будет литься кровь христианская? Земля опустела, ничего доброго не делается в твое правление, сжалься над гибелью нашей, положи посох царский» а мы уже о себе сами как-нибудь промыслим». Василий, всегда отличавшийся смелостью, не растерялся, он выхватил нож и грозно крикнул: «Как вы посмели мне такое вымолвить? Даже старшие бояре мне такое не говорят!» Но возглавлявший заговорщиков Захарий был не робкого десятка. В ответ он пригрозил: «Только тронь меня, схвачу и раздавлю голыми руками!» Для высокого и могучего рязанского воеводы это сделать было совсем не сложно. Но остальные его товарищи все же решили заручиться поддержкой знати и москвичей. Поэтому они покинули дворец и направились на Лобное место. Но там уже «яблоку негде было упасть». Тогда Ляпунов, Салтыков и Хомутов крикнули, что следует выйти на поле за Серпуховские ворота и там всем вместе обсудить важные для государства вопросы.
Оставленный на время в покое, царь Василий не знал, что делать. Ему оставалось только одно — послать в толпу своих соглядатаев, чтобы узнать свое будущее. За Москвой-рекой началось совещание. Старшие бояре заявили, что возникла угроза окончательного разорения государства: с одной стороны у стен столицы стоят поляки и литовцы, с другой — Тушинский вор со своими русскими сторонниками. Оба хотят свергнуть царя Василия и попутно разорить Москву; чтобы избежать грядущего несчастья, следует ударить челом царю Василию Ивановичу и попросить его добровольно оставить престол. Из-за него слишком много льется крови, многие украинные города не признают его царем, и во всем он несчастлив. Патриарх категорически воспротивился свержению царя. Он пытался всем напомнить о том, что они давали клятву верности Василию, что тот защищал православие и всегда мужественно сражался с ворами. Но его слушать не стали. Во дворец был направлен свояк Шуйского И. М. Воротынский, который должен был по-хорошему уговорить царя оставить трон и взамен получить бывшее Суздальско-Нижегородское княжество. Василию, хорошо осведомленному о ситуации в столице, ничего не оставалось другого, как вместе с женой переехать на свой старый боярский двор. Правда, там он не оставлял надежды вновь вернуться в пустующие царские покои.
Вскоре выяснилось, что бывшие тушинцы обманули москвичей. Узнав, что Василий сведен с престола, они рассмеялись и с издевкой сказали: «Вы свели своего царя с престола, поскольку забыли крестное ему целование. Мы же своему слову верны и готовы умереть за Дмитрия». Когда Гермоген узнал о провале договора с тушинцами, он стал требовать, чтобы Василия вновь сделали государем. Некоторые бояре с ним согласились, но главные заговорщики были решительно против. Ведь Шуйский непременно расправился бы с ними. Поэтому 19 июля Захарий Ляпунов с князьями Тюфякиным, Волконским и Засекиным пришли к бывшему царю и потребовали, чтобы тот принял постриг для успокоения всего русского народа. Естественно, что Василий не хотел это делать, поскольку монаху путь на престол был закрыт навсегда. Но заговорщики силой выволокли упирающегося старика и чуть ли не на руках втащили в Чудов монастырь. Во время обряда пострижения Василий хранил гробовое молчание, и обетные слова пришлось говорить князю Тюфякину. Также насильно была пострижена и царица Мария Петровна, ставшая монахиней Еленой. Узнав обо всем, патриарх Гермоген отказался признавать законность пострижения и стал называть монахом Тюфякина. Но не в его силах было вернуть Шуйскому царскую корону. Поэтому бывший царь так и остался в Чудовом монастыре, а его братьев взяли под стражу. На этом несчастья Василия не закончились. Временное боярское правительство вступило в переговоры с гетманом Жолкевским о возведении королевича Владислава на престол. Но тот соглашался помочь в борьбе с Лжедмитрием II только при условии, что Шуйский с братьями будет ему выдан. Он боялся, что после разгрома самозванца переменчивые русские люди вновь отдадут свои симпатии свергнутому царю. Тогда по приказу бояр Василия перевели в более отдаленный Иосифо-Волоколамский монастырь. После того как Лжедмитрий был отогнан совместными усилиями, Жолкевский вернулся к королю под Смоленск. По пути он захватил и бывшего царя, и его братьев. Так В. И. Шуйский оказался в польском плену.
30 октября 1610 года Василий испытал небывалое унижение: согласно церемониалу, во время приема у короля Сигизмунда ему следовало поклониться своему врагу. Такого позора не испытывал ни один русский царь за всю историю монархии. Не захотел его терпеть и Шуйский. На приеме он гордо заявил: «Не подобает московскому царю кланяться королю. Так уж судьба сложилась и Бог повелел, что оказался я в плену. Не вашими руками взят, а московскими изменниками, рабами отдан». Следует отметить, что король Сигизмунд считал, что он сам победил русского царя. В письмах папе римскому и испанскому королю он писал, что силой оружия ему удалось не только вернуть свои родовые владения (под ними он понимал Смоленск), но и отомстить за недавние обиды, разбить войско В. И. Шуйского, свести его с престола и взять в плен, а также оккупировать русскую столицу.
Василий недолго сохранял мужество. Вдали от Родины, любимой жены и друзей он, судя по всему, окончательно пал духом и превратился в марионетку, покорную королю. Об этом свидетельствует описание королевского приема в октябре 1611 года, составленное очевидцем: «На Василии была белая парчовая ферязь и меховая шапка. Сам он выглядел как старик, был сед, невысок,
