Изольда Великолепная - Карина Демина

– Уважение к ней – уважение ко мне. Кто же посягнет на ее жизнь, честь и достоинство, будет признан виновным в измене.

Кратко и доходчиво. Даже я прониклась.

Кайя не накрыл меня своим плащом – он меня в него укутал. И дальше что? Я забыла, что дальше… кажется, я должна преклонить колени… одно или два? Или вообще ниц пасть, лбом о помост биясь?

Ноги подкосились сами, и я убедилась, что у плаща есть одно несомненное преимущество – он мягкий. Надеюсь, говорить ничего не придется…

Не пришлось.

Кайя подали корону, ту самую, из подземелий. И бремя власти в золотом эквиваленте легло на мою голову. Плечам тоже досталось – широкая золотая цепь с крупными каменьями весила килограмма три-четыре. А про цепь меня не предупреждали! Право слово, мне кольца как-то привычней.

Заодно хотелось бы узнать, как долго предстоит изображать из себя покорную деву.

Недолго. Кайя не стал поднимать меня. Он опустился на колени и, наклонившись ко мне, прошептал:

– Прости.

А потом поцеловал.

Перед всеми.

Советом, лордами, леди, толпой, которая застыла в неодобрительном молчании… а и плевать.

Юго едва не застонал от разочарования.

Ну как дети малые, ей-богу!

Вторая ошибка за день.

С женщины спрос невелик: она чужая и чужой себя показала. Но Дохерти должен был понимать, чего творит. Здешний закостенелый мирок не примет всерьез мужчину, который становится на колени перед женщиной. Да и еще целует ее прилюдно.

Слабость и разврат в одном флаконе.

Или это побочный эффект такой? Глобальные изменения психики невозможны без нарушения адекватности восприятия?

Хотя, конечно, очаровательно… невероятно очаровательно.

Юго всплакнул бы от умиления, когда б умел плакать.

Я как-то смутно запомнила возвращение в замок. Только то, что сидела на лошади, габаритами не уступающей Гневу, прижимаясь спиной к их светлости, который в свою очередь держал меня крепко. Захочешь вырваться – не вырвешься.

Я не хотела.

Впервые за день мне было спокойно и хорошо. Надежно.

– Все в порядке? – Кайя задавал этот вопрос каждые две минуты. И ответ, что да, все просто замечательно, его не убеждал.

Слева ехал лорд-канцлер на узкомордом жеребце соловой масти. Справа держался Магнус, странно задумчивый и, сказала бы, недовольный.

– Ваша светлость, – лорд-канцлер решился обратиться, лишь когда впереди показались ворота в Верхний замок, – вы поступили крайне неосмотрительно.

– Когда? – поинтересовался Кайя.

Судя по взгляду любезного мормэра Кормака, тогда, когда решил взять меня в жены.

– Позвольте совет. Никто не воспримет вашу жену как леди, если вы сами будете обращаться с ней, как с портовой девкой.

Я успела схватить Кайя за рукав. Ну что ж он у меня нервный-то такой? Должен был бы уже шкуру нарастить, привыкнуть к непроизвольным разливам яда.

Лорд-канцлер благоразумно придержал лошадь, а Магнус нарушил молчание:

– Он зол. И он прав, племянничек. Сегодня был не лучший момент. Прости уж, что так говорю, но… люди не любят, когда действительность не соответствует их ожиданиям. Что на тебя нашло?

Я знаю что. Ему было больно из-за того, что у нас такая свадьба. Люди не приняли меня. А Кайя едва не уничтожил город. И в его восприятии все переплетается, но вывод однозначен: Кайя виноват.

Переубедить не выйдет.

И глядя на него снизу вверх – в поле зрения разрисованная мураной шея и мощный подбородок, – я повторяю про себя уже поднадоевшую мантру: все хорошо. И зарабатываю еще один поцелуй – в макушку.

…Когда распорядитель повел Тиссу к верхнему столу, она поняла, что произошла ошибка. Ее место не здесь, а у самых дверей! Она попыталась было донести это до распорядителя, но он, выслушав Тиссу со всем возможным вниманием, покачал головой:

– Ошибки нет, леди.

А потом она увидела тана Атли.

– Это… это вы?

– Конечно, я, милая леди. Вы ждали кого-то еще? – Он откровенно смеялся.

Все смеются над Тиссой, но этот смех особенно оскорбителен. И вообще непонятно, с чего это у тана такое хорошее настроение. Тисса слышала о том, что случилось…

…она вообще многое слышала за последние дни и не представляла себе, что с услышанным делать.

Конечно, Тисса не верила!

Леди Изольда милая. И добрая очень. Она ведь не отсюда родом и ничегошеньки не знает про мир. И нельзя ее за это называть так, как называли в тех желтых бумажках, которые появились во дворце… там и про тана было. И про их светлость тоже… а главное, что другие верили. Читали. И даже леди Льялл, утверждавшая, что истинно благородная дама стоит выше сплетен. Но ведь Тисса сама видела, как леди Льялл прячет желтый листочек в рукаве!

– Леди, я, безусловно, прекрасен, но ваш пламенный взгляд может вызвать неудобное внимание. – Тан Атли поклонился – как у него выходит так издевательски кланяться? – и подал руку. – Присаживайтесь. Знакомьтесь. Это – леди Арианна. Она северянка… чудесная женщина широкой души. Дает мудрые советы.

Леди Арианна, к огромному облегчению Тиссы – от тана следовало ожидать любой подлости, – оказалась степенной дамой. Ее наряд был роскошен, и леди то и дело трогала кружевной воротник, расшитый крохотными гранатами, словно опасаясь, что эти гранаты вдруг исчезнут.

– И лорд Тайрон Броккенвуд, которому я весьма обязан…

Массивный мужчина с исшрамленным лицом. Одет просто и, можно сказать, бедно и чем-то похож на папу. Вот только папа не стал бы отвечать на приветствие кивком и уж тем более – отворачиваться.

Этим людям тоже было не место за верхним столом.

Сейчас распорядитель разберется и выгонит всех. Будет стыдно.

Но гостей рассаживали, и никто не делал попыток изгнать Тиссу. Она осматривалась, стараясь держаться тихо и скромно, как учила леди Льялл. О Ушедший! Ну за что Тиссе такое наказание? Здесь же весь высший свет собрался! И получается, что Тисса сидит к их светлости ближе, чем лорд-канцлер и лорд-казначей! Что про нее подумают?

Понятно: Тисса – наглая выскочка, которая позабыла о приличиях.

– Леди, не надо в обморок падать, – попросил тан Атли, отстраняясь. – Я вас не съем. И даже не покусаю. Улыбнитесь. Улыбка у вас очаровательная.

Очередная гадость. Все знают, что Тисса не умеет улыбаться. У нее зубы видны! А леди улыбается лишь губами! Дает намек, и все! А Тисса скалится, как кобыла.

И надо было напоминать об этом?

– Если вы… вы и дальше собираетесь издеваться надо мной… то я на вас это выверну. – Тисса указала на соусник. Мизинчиком, как учила леди Льялл.

– Радость моя, – шепотом ответил тан, наклоняясь как-то совсем близко, – сегодня на меня столько всего вывернули, что соус меня не испугает.

И вот как с ним разговаривать?

Тисса решила, что никак, и повернулась к леди Арианне, которая почему-то смотрела на Тиссу с крайним неодобрением. Так ведь не Тисса первая начала!

– У вас чудесное платье, – сказала Тисса вежливо. Разговор следовало начинать с комплимента собеседнику. А платье и вправду было чудесным.

– А у вас – нет, – ответила не леди Арианна, но тан.

Угомонится он когда-нибудь?

Вряд ли сегодня.

– Насколько я знаю, вам выделяют деньги. Неужели Кайя настолько скуп, что их не хватает на пристойный наряд?

Тисса задохнулась от обиды. Ну зачем ему лезть в эти дела? Да, какие-то деньги выделялись. Леди Льялл не уставала повторять, что девочкам повезло – их светлость несказанно щедр. И денег хватает на проживание, еду, учебники и одежду.

У них есть все, что требуется леди. А желать большего неучтиво.

И платье у Тиссы хорошее.

Еще час назад она любовалась собственным отражением – тайком, потому что леди не должны проявлять гордыню и тщеславие, но Тиссе так хотелось хоть на секунду забыть о достойном поведении, – и была почти счастлива.

– Тисса! – Тан наклонился еще ближе, к самому уху, и заговорил очень тихо. Вроде бы и хорошо, что его никто больше не слышит, но и плохо. Вдруг подумают, что он говорит неприличное? А ведь так и подумают. – Сколько?

– Не ваше дело!

– Мое. И если не ответишь ты, то я спрошу у Кайя.

Спросит ведь. Вон как смотрит – зверем просто. Что она ему сделала?

– Я… я не знаю.

– Понятно. Денег ты не видишь. Извини, пожалуйста, за грубость.

Тисса сглотнула ком в горле.

– Вы… вы же никому не скажете?

– Конечно, я скажу. Не сегодня, но завтра или послезавтра.

– Нет!

Он не понимает! Будет плохо! Тиссе, девочкам…

– Да. – Он покачал головой и неожиданно взял Тиссу за руку. От подобной наглости она онемела. – Прости, но здесь не только твои интересы. Моего друга обворовывают. Это первое. И второе – его репутацию мешают с грязью. Его долг – о вас заботиться. А из-за какой-то хитрой су… твари он этот долг не исполняет.

– Не смейте ко мне прикасаться. – Тисса вырвала руку и вытерла о юбки. – Я вообще не с вами разговариваю.