Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Юрий Чернер

А затем все покатилось по сценарию: часть «компромата» сжегТолсон, часть изъяли и, видимо, уничтожили «сантехники» (табличку «М-р Янг, сантехник» не лишенный чувства юмора оперативник из никсоновской команды повесил на двери секретной комнаты в цокольном этаже административного здания рядом с Белым домом). Позже, в ходе второй волны скандала, «сантехники» Янг и Крог были преданы суду и получили немалые сроки. Дело катилось к «Уотергейту», который — имеется в виду комплекс незаконных действий, — реализовался не столько силами ФБР, хотя в нем участвовали несколько бывших и действующих джи-менов, сколько при прямом попустительстве президента. Кризис продолжался[98].

«Уотергейт» — один из самых фешенебельных отелей Вашингтона. Он находится на Вирджиния-авеню (в непосредственной близости от отдела идентификации ФБР) и располагает, помимо апартаментов, великолепно обставленными и оборудованными деловыми помещениями и кабинетами. В 1972 году, когда предстояли президентские выборы, представители обеих крупных партий — республиканской и демократической, — избрали «Уотергейт» своей резиденцией. Целый этаж с 26 помещениями занял под избирательный центр национальный комитет демократической партии; отсюда позднее повел борьбу за Белый дом Джордж Макговерн. Двумя этажами выше располагались республиканцы, там, в частности, разместился Джон Н. Митчелл со своей супругой Мартой. Митчелл уже удачно руководил избирательной кампанией республиканцев в 1968 году, и стал министром юстиции в правительстве Ричарда Никсона. Но весной 1972 года Митчелл вышел из состава правительства, чтобы возглавить «Комитет по переизбранию президента Никсона».

17 июня 1972 года, около 2 часов 30 минут ночи, вахтер — негр Фрэнк Уиллс обходил коридоры «Уотергейта». На шестом этаже его внимание привлекли какие-то странные звуки. Он прислушался и бросился к телефону.

«Здесь, в «Уотергейте», гангстеры! — в большом возбуждении сообщил он, как только ответила полиция. — Сколько? Не знаю. Но прямо в помещении партии. Приезжайте быстрее!»

Оперативные машины к «Уотергейту» подъехали с величайшей осторожностью, поэтому взломщики заметили прибытие полицейской команды слишком поздно. После короткой рукопашной схватки пятеро злоумышленников были арестованы. Но дальше начались сюрпризы. Когда в полицейском участке установили личности арестованных, выяснилось, что в сеть попались довольно известные люди. Главарем взломщиков оказался подполковник Джеймс У. Маккорд, давний агент ФБР и ЦРУ, а теперь ответственный за безопасность «Комитета по переизбранию президента Никсона». Это именно он сравнительно недавно взломал квартиру Анджелы Дэвис. Рядом с Маккордом на скамье в полицейском участке сидели Б. Баркер и Фрэнк Стэрджис, оба — участники нападения на Кубу в заливе Кочинос в 1961 году, и, наконец, Эуджинио Р. Мартинес и Вирджилио Р. Гонсалес — два кубинских эмигранта. Расследование на месте преступления показало, что арестованные хотели кое-что «внести». Были обнаружены электронные приборы, специальные кинокамеры и прочее оборудование, предназначенное для того, чтобы, — как выяснилось в дальнейшем, — полностью укомплектовать встроенную еще в мае 1972 года в апартаменты, занятые демократами, установку для подслушивания. В ту же ночь, спустя всего несколько часов после телефонного звонка вахтера Уиллса, в расследование включилось ФБР. Сам взлом и последующие действия полиции сразу же вызвали в «Уотергейте» такое возбуждение, что утаить что-либо стало невозможно. Утренние газеты, симпатизировавшие демократической партии, уже сообщили о происшедших событиях, назвав и имена пяти арестованных. Вскоре во взаимосвязи с вторжением в «Уотергейт» заговорили и еще о ряде видных лиц. Так, свидетели показали, что видели в ту ночь поблизости от «Уотергейта» Э. Говарда Ханта, сотрудника ЦРУ, занимавшего должность консультанта президента (в частности, по проблемам борьбы с наркотиками) и даже имевшего в Белом доме собственный кабинет. Как выяснилось позже, он отвечал за надежную доставку дорогостоящей высокочувствительной электронной аппаратуры. После ареста своих сообщников он бесследно исчез. Финансовое обеспечение операции «Уотергейт» было поручено, как выяснилось, ФБРовцу Гордону Лидди, во время предвыборной кампании входившему в «Комитет по переизбранию президента Никсона». Проект установки устройства для подслушивания финансировался из специального избирательного фонда, созданного Митчеллом и еще одним эксминистром — Морисом Стэнсом. Были израсходованы большие суммы, размер которых удалось выяснить лишь значительно позднее. Лидди же должен был позаботиться, чтобы деньги поступали по назначению.

Джон Н. Митчелл, экс-министр, срочно вылетел самолетом в направлении Ньюпорт-Бич, морского курорта южнее Лос-Анджелеса в Калифорнии. Л. Патрик Грей, с недавнего времени исполнявший обязанности директора ФБР, принял руководство этим щекотливым делом в собственные руки, и в сопровождении одного из сотрудников Бюро лично отправился вслед за своим товарищем по партии в курортный городок. 19 июня Джон Н. Митчелл в заявлении для прессы заверил, что республиканская партия не имеет ничего общего со взломом в «Уотер-гейте». «Участники — сказал он, — действовали не по нашему заданию и без нашего ведома». Аналогичным образом высказался и президент Никсон: «Белый дом не имеет к инциденту ни малейшего отношения». В середине сентября суд возбудил дело против пяти взломщиков, а также против Ханта и Лидци, но отложил слушание до января 1973 года. Официально было заявлено, что речь идет о мелких взломщиках, а поскольку президентские выборы уже на носу, не стоит омрачать это событие уголовным делом. В то время никто из участников взлома больше не проронил об «Уотергейте» ни слова, да и демократическая партия еще не сумела извлечь для себя из этой аферы никакой непосредственной пользы.

Надо отметить, что весь ход предвыборной борьбы в 1972 году был беспрецедентен по уровню интриг. Наиболее перспективным кандидатом от демократов долгое время считался сенатор Маски. Но вскоре его спонсоры вдруг стали получать письма или телефонограммы, в которых сенатор извещал, что больше ни в каких денежных пожертвованиях не нуждается, поскольку уже располагает достаточными средствами. Как выяснилось позже, все эти послания были фальшивками. Многие предвыборные встречи Маски с избирателями срывались, так как по радио и телевидению распространялись слухи, будто сенатор не сможет прибыть. Подготовленные речи вдруг исчезали из его портфеля; в другой раз ему подсовывали фальшивый план поездки, так что где-то люди напрасно ожидали Маски, а он в это самое время с удивлением стоял перед пустым залом в другом месте. В прессе появлялись факсимиле писем, в которых Маски изобличал своего соперника по партии Хьюберта Хемфри как участника сексуальных оргий, — и это тоже было делом рук фальсификаторов. Маски не выдержал и отступился.

Съезд демократической партии выдвинул Дж. Макговерна. Теперь штаб избирательной кампании республиканцев нанял группу молодых парней, которые повсюду следовали за Макговерном. На предвыборных собраниях они во все горло орали, что являются представителями «освободительного фронта гомосексуалистов», размахивали транспарантами с портретом кандидата в президенты — и выкрикивали: «Вот наш человек! Гомосексуалисты, выбирайте Макговерна!» Затем устроили аферу вокруг кандидата демократов на пост вице-президента — сенатора Томаса Иглтона, который много лет назад однажды лечился в клинике от нервного истощения. Его история болезни исчезла из архива больницы, и вскоре записи ее стали появляться на страницах газет. «Если Макговерн будет избран, а потом с ним что-нибудь случится, — писали эти газеты, — то мы будем иметь президентом Иглтона — потенциального душевнобольного. Болезнь может в любое время вспыхнуть снова». Макговерн выбрал нового «вице-президента», Сарджента Шрайвера, родственника убитых братьев Кеннеди. Для «Комитета в поддержку переизбрания Никсона» появился новый объект очернения. Не забыли, конечно, и об Эдварде Муре Кеннеди, третьем брате из этой семьи[99], в сравнении с которым другой кандидат едва ли имел бы шанс. Сразу же на свет были вытащены события, произошедшие в ночь с 18 на 19 июня 1969 года. О них сообщалось следующее: в деревенском доме на Чаппаквидик-Айленд, небольшом острове, рядом с большим островом Марты Винайер, принадлежавшим штату Массачусетс, происходила вечеринка. После 23 часов Эд Кеннеди покинул веселую компанию вместе с двадцатисемилетней Мэри Копечни, чтобы отвезти свою спутницу в отель на остров Марты Винайер. Острова соединял деревянный мост, с которого автомобиль Теда упал в море. Тед смог выбраться, Мэри нашла свою смерть в воде. После несчастного случая Эдвард Кеннеди возвратился в деревенский дом, поехал со своими друзьями еще раз на мост, но в судьбе Мэри Копечни ничего нельзя было уже изменить. Через десять часов после несчастного случая Кеннеди сдался полиции и объяснил промедление тем, что пережитый им шок не позволил ему разумно действовать. Во время состоявшегося в апреле 1970 года судебного разбирательства Эдвард Кеннеди придерживался этой версии. Приговор, за уклонение от ответственности и попытку скрыться, сводился к двухмесячному тюремному заключению и лишением прав водителя на год. В прессе Кеннеди изображали убийцей, который утонченным образом устранил свою любовницу, которая будто бы была беременной. Однако несколько месяцев спустя стали известны некоторые факты, свидетельствующие, что на мосту между островами Чаппаквидик и Марты Винайер происходило нечто совсем другое. У Теда после той ночи были раны на голове и затылке, которые, согласно бюллетеню, подписанному двумя врачами под присягой, могли произойти только от нескольких сильных ударов, но не от падения автомобиля в воду. На блузе Мэри Копечни сохранились пятна крови, которые оказались там до падения в море. Эксперты повторно подтвердили, что в положении автомобиля в воде под мостом невозможно было выбраться из него. Наконец, имелось еще свидетельство шерифа, который после полуночи — час спустя после официального времени случившегося несчастья, — проезжал по мосту на своем автомобиле в противоположном направлении. Сразу за деревянным переходом, уже на острове Чаппаквидик, он увидел автомобиль, который был в точности похож на тот, с которым произошла авария, — шериф смог вспомнить более чем половину зарегистрированных примет, относящихся к автомобилю Кеннеди. Эта машина припарковалась на окраине улицы, шериф остановил ее, чтобы поближе рассмотреть. Он заметил двух человек на переднем сидении и на заднем большой пакет,· прежде чем автомобиль удалился. Из всего этого был реконструирован такой сценарий: двое неизвестных подстерегали вблизи дома Теда и Мэри, и ударили обоих так, что они потеряли сознание. Молодую женщину посадили на заднее сиденье в автомобиль Кеннеди[100], который повез ее к мосту, где ее еще видел шериф, до того, как автомобиль был сброшен в воду. После этого неизвестные каким-то образом вынудили Кеннеди признать ту версию, которая затем вошла в обращение. Сенатор предпочел остаться под подозрением в преступлении — возможно, таким образом он избежал нового и, может быть, последнего покушения. Журналисты разъяснили читателям о несогласованности версий, и уже в 1972 году Эдвард Кеннеди был причислен к тем, кого Никсон рассматривал как серьезных соперников в борьбе за президентство. Штаб избирательной кампании от республиканской партии предпринял новые меры. Говард Хант получил из ФБР и из архива Министерства иностранных дел около двухсот сорока тайных документов, которые он фальсифицировал (изменив имена), а затем скопировал для публикации в газетах. Акция имела цель оклеветать бывшего президента Кеннеди и, косвенно, весь клан. Теперь, например, уже не ЦРУ, а Джон Ф. Кеннеди лично оказался ответственным за убийство южновьетнамского диктатора Нго Динь Дьема. Фальшивая «документация» о смерти Мэри Копечни оказалась еще более халтурной, чем официальная версия. Во всем этом разобрались, но позже, а Никсон, «tricky Dick» — Дик-трюкач, — обеспечил себе победу на втором туре выборов.