Мидлмарч: Картины провинциальной жизни - Джордж Элиот

Появление Фреда в такой час удивило миссис Гарт, но она умела скрывать свое удивление и сказала только, спокойно продолжая выжимать белье:

– Что это ты так рано, Фред? И ты очень бледен. Что-нибудь случилось?

– Я хотел бы поговорить с мистером Гартом, – ответил Фред, предпочитая пока ограничиться этим, но после паузы добавил: – И с вами тоже.

Он не сомневался, что миссис Гарт осведомлена о векселе и ему придется говорить обо всем при ней, если не с ней одной.

– Кэлеб должен сейчас вернуться, – сказала миссис Гарт, решив, что Фред поссорился с отцом. – Он не задержится, потому что дома его ждет работа, которую он должен закончить сегодня же. Ты подождешь со мной тут, пока я не кончу?

– И можно больше про Цинцинната не рассказывать, ведь правда? – сказал Бен, забрав у Фреда хлыст и пробуя его на кошке.

– Да, можешь идти гулять. И положи хлыст. Как это гадко – бить бедную старую Пятнашку! Пожалуйста, Фред, забери у него хлыст.

– Ну-ка, старина, отдай его мне, – потребовал Фред, протягивая руку.

– А ты покатаешь меня на твоей лошади? – спросил Бен, отдавая хлыст с таким видом, будто мог этого и не делать.

– Не сегодня… Как-нибудь в другой раз. Я приехал не на своей лошади.

– А ты сегодня увидишь Мэри?

– Наверное, – ответил Фред, и сердце его мучительно сжалось.

– Скажи, чтобы она поскорее приехала играть в фанты, а то без нее скучно.

– Ну, довольно, Бен, иди гулять, – вмешалась миссис Гарт, заметив, что Фреду эта болтовня неприятна.

– У вас теперь, кроме Летти и Бена, других учеников нет, миссис Гарт? – спросил Фред, когда они остались одни и надо было начать какой-то разговор. Он еще не решил, ждать ли мистера Гарта или признаться во всем миссис Гарт, отдать ей деньги и уехать.

– Есть еще одна ученица, всего одна. Фанни Хекбат приходит в половине двенадцатого. Прежнего огромного дохода я не получаю, – ответила миссис Гарт, улыбаясь. – С учениками дело обстоит плохо. Но я успела кое-что скопить на взнос за обучение Альфреда. У меня есть девяносто два фунта, и он может теперь поступить к мистеру Хэнмеру. А ему как раз пора начинать учение.

Это был неподходящий момент для сообщения, что мистеру Гарту предстоит лишиться не девяноста двух фунтов, а заметно большей суммы. И Фред промолчал.

– Молодые джентльмены, поступающие в университет, обходятся родителям много дороже, – расправляя оборку чепца, продолжала миссис Гарт без всякой задней мысли. – Кэлеб думает, что Альфред станет отличным инженером, и не хочет, чтобы мальчик упустил такую возможность. А вот и он! Это его шаги. Пойдем к нему.

Кэлеб уже снял шляпу и сидел за письменным столом.

– А! Фред, мой мальчик! – воскликнул он с легким удивлением, держа в руке перо, которое еще не успел обмакнуть в чернила. – Что-то ты раненько пожаловал! – Но заметив, что лицо Фреда против обыкновения осталось сумрачным, он поспешил спросить: – Что-нибудь дома? Какие-то неприятности?

– Да, мистер Гарт. Я приехал сообщить вам кое-что, и боюсь, вы теперь будете обо мне самого дурного мнения. Я приехал сказать вам и миссис Гарт, что не сумею сдержать слова. Мне так и не удалось собрать деньги для уплаты по векселю. Мне очень не повезло. Вместо ста шестидесяти фунтов у меня есть только вот эти пятьдесят.

С этими словами Фред вынул банкноты и положил их на стол перед мистером Гартом. Он выпалил свою грустную новость без предисловий, в мальчишеском отчаянии не находя нужных слов. Миссис Гарт с немым недоумением смотрела на мужа. Кэлеб покраснел и после недолгого молчания объяснил:

– Я же так и не сказал тебе, Сьюзен. Я поставил свое поручительство на векселе Фреда. На сто шестьдесят фунтов. Фред был уверен, что сумеет заплатить сам.

Миссис Гарт переменилась в лице, но перемена эта словно произошла глубоко под водой, поверхность которой осталась спокойной. Устремив взгляд на Фреда, она сказала:

– Я полагаю, ты попросил у отца недостающую сумму и он отказал.

– Нет, – ответил Фред, кусая губы и запинаясь. – Но я знаю, что просить его бесполезно, а говорить про поручительство мистера Гарта, раз от этого не будет никакого толка, мне не хотелось.

– Очень неудачное сейчас время, – с обычной своей мягкостью сказал Кэлеб, глядя на банкноты и нервно по ним постукивая. – Скоро Рождество, и я сейчас довольно-таки стеснен в деньгах. Мне приходится выкраивать и урезать, точно портному – из куска-недомерка. Что мы можем сделать, Сьюзен? Придется взять из банка все деньги до последнего фартинга. Нужно ведь сто десять фунтов, чтоб им пусто было!

– Я отдам тебе те девяносто два фунта, которые отложила для Альфреда, – сказала миссис Гарт спокойно и твердо, хотя чуткое ухо уловило бы легкую дрожь в некоторых словах. – И конечно, Мэри уже скопила из своего жалованья фунтов двадцать. Она их тебе одолжит.

Миссис Гарт больше не смотрела на Фреда и вовсе не старалась уязвить его побольнее. Эта чудачка сосредоточенно искала выход из положения и не считала, что упреки и взрывы негодования могут облегчить ей поиски. Тем не менее Фред впервые ощутил угрызения совести. Как ни странно, до сих пор его мучила главным образом мысль, что он может показаться Гартам бесчестным и упасть в их мнении, о тех же неудобствах, а может быть, и тяжелом ущербе, который причинило им его легкомыслие, он как-то не думал: подобная способность ставить себя на место других людей редко бывает свойственна молодым джентльменам, полным радужных надежд. Собственно говоря, мы – почти все мы – воспитаны в представлениях, которые никак не связывают высшую причину, воспрещающую творить зло, с теми, кто будет страдать от этого зла. И тут Фред вдруг увидел себя в роли мелкого негодяя, который отнимает у двух женщин их сбережения.

– Я непременно все верну, миссис Гарт, – пробормотал он. – Со временем.

– Да, со временем, – повторила миссис Гарт, которая терпеть не могла красивых слов в скверных делах и теперь не удержалась от шпильки. – Но только мальчикам надо поступать в обучение не со временем, а когда им пятнадцать лет. – Впервые в жизни у нее не возникло никакого желания подыскивать извинения для Фреда.

– Виноват больше я, Сьюзен, – сказал Кэлеб. – Фред был убежден, что найдет деньги. Но мне-то не следовало ставить свою подпись на векселях. Ты, конечно, сделал, что мог, и использовал все честные средства? – добавил он, обратив на Фреда взгляд добрых серых глаз. Деликатность помешала ему прямо назвать мистера Фезерстоуна.

– Да. Я испробовал все средства, правда все. У меня набралось бы сто тридцать фунтов, если бы не случилось беды с лошадью, которую я собирался продать. Дядя подарил мне восемьдесят фунтов, и я обменял свою прежнюю лошадь с приплатой в тридцать фунтов на другую, чтобы продать ее за восемьдесят фунтов, а то и больше… Я решил обходиться без лошади… Но она оказалась с норовом и повредила себе ногу. Уж лучше бы мне вместе с этими лошадьми провалиться в преисподнюю, лишь бы не ставить вас в такое положение. Я никого так не люблю, как вас: вы и миссис Гарт всегда обходились со мной как с родным. Да что толку говорить об этом: теперь вы будете считать меня негодяем.

Фред повернулся и выбежал из комнаты, чувствуя, что ведет себя совсем не по-мужски, и смутно сознавая, каким малым утешением служит его раскаяние для Гартов. Они увидели в окно, как он вскочил на лошадь и рысью выехал из ворот.

– Я обманулась во Фреде Винси, – сказала миссис Гарт. – Я бы никогда не поверила, что он способен навязать тебе свои долговые обязательства. Я знала, что он склонен к мотовству, но никак не предполагала, что у него хватит низости подвергнуть риску своего старого друга, и к тому же стесненного в средствах.

– Я поступил как дурак, Сьюзен.

– Что верно, то верно, – кивнула его жена и улыбнулась. – Но ведь я не стала бы разглашать этого на всех перекрестках. Почему ты мне ничего не сказал? Ну прямо как с пуговицами: теряешь их, помалкиваешь и выходишь из дома с незастегнутыми манжетами. Если бы я знала заранее, то могла бы что-нибудь придумать.

– Для тебя это большой удар, Сьюзен, я знаю, – сказал Кэлеб, виновато глядя на нее. – Мне невыносимо думать, что ты потеряешь деньги, которые с таким трудом скопила для Альфреда.

– Ну, хорошо хоть, что я их скопила, а страдать придется тебе: ведь теперь ты сам должен будешь учить мальчика. И должен будешь оставить свои дурные привычки. Одних людей тянет к спиртным напиткам, а тебя тянет работать бесплатно. Так теперь, пожалуйста, поменьше доставляй себе это удовольствие. И еще ты должен съездить к Мэри и попросить у девочки все ее деньги.

Кэлеб отодвинул стул от стола, наклонился вперед и, медленно покачивая головой, аккуратно сложил кончики пальцев.

– Бедная Мэри! – сказал он и продолжал, понизив голос: – Боюсь, Сьюзен, что она неравнодушна к Фреду.

– Ах, нет! Она всегда над ним посмеивается, да и он, конечно, смотрит на нее как на сестру.