История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский

Беннигсен — отличный составитель планов и из рук вон плохой их выполнитель. У него замечательный глазомер, но совершенно отсутствуют быстрота и натиск. Это — прирожденный начальник штаба — отнюдь не главнокомандующий…

Глазомер Беннигсена исключительно стратегический. Он сразу и верно оценивает сложившуюся на театре войны обстановку и составляет план кампании, вполне отвечающий этой обстановке, более того — наиболее ей отвечающий. Тактического глазомера же, умения пожать плоды своих же трудов — у него нет. Четыре раза изолированные французские корпуса (Ней у Бишофсбурга и Гутштадта, Бернадот у Остероде, Ланн под Фридландом) могли стать легкой добычей русской армии, и каждый раз медлительность и колебания русского главнокомандующего выручали их из этого критического положения.

В зимнюю кампанию 1807 года Беннигсена и Наполеона сравнивают с двумя искусными фехтовальщиками. Сравнение это неплохое, но мы должны его уточнить, добавив, что Беннигсен — фехтовальщик «рапирный», тогда как Наполеон «эспадронный». Беннигсен отлично «показывает укол», но на самый укол не решается. Зато его защита превосходна, и он хорошо «дегажирует» (кроме Фридланда — но здесь это объясняется его болезненным состоянием).

Вообще в Беннигсене ясно выражено несоответствие «волевого» элемента с «умовым». Ум — на высоте, воли — недостаточно.

Эта особенность станет все более и более характерной для старших русских начальников упадочного периода XIX и начала XX веков. Обращают на себя внимание и другие обстоятельства — медлительность движений нашей армии в зимнем походе (медлительность эта не помешала бы, впрочем, разбить Нея и Бернадота) и провал войсковыми начальниками удачно задуманной Гутштадтской операции.

Доказательство появившихся в русской армии после суворовского периода трений при отдаче, передаче и выполнении приказаний.

ЗА ВОЙНУ 1805–1807 ГОДОВ СОХРАНИЛИСЬ СЛЕДУЮЩИЕ НАГРАДЫ:

лейб-гвардии Финляндский полк (тогда батальон) получил права гвардии;

4-й гренадерский Несвижский — серебряные трубы за 1807 г.;

5-й гренадерский Киевский — георгиевское знамя за Шенграбен;

11-й пехотный Псковский и 15-й пехотный Шлиссельбургский — георгиевское знамя за Фридланд; лейб-гвардии Конный — георгиевский штандарт за отбитие французского знамени при Аустерлице;

1-й уланский Санкт-Петербургский — георгиевский штандарт за отбитие 3-х знамен у Гаузет и Прейсиш-Эйлау;

2-й лейб-уланский Курляндский — георгиевские трубы за 1807 г.;

2-й лейб-гусарский Павлоградский — георгиевский штандарт за Шенграбен;

11-й гусарский Изюмский — георгиевские трубы за 1807 г.;

17-й гусарский Черниговский — георгиевский штандарт за Шенграбен;

2-й Донской (Сысоева) и 3-й Донской (Ханженкова) — георгиевское знамя за Шенграбен; части 4-й артиллерийской бригады — золотые петлицы за 1807 г.;

2-я и 22-я конные батареи — георгиевские петлицы (а 22-я и серебряные трубы) за Прейсиш-Эйлау.

За исключительную доблесть, проявленную при Фридланде Павловским гренадерским полком, ему поведено «состоящие при нем шапки оставить в том виде, в каком он сошел с поля сражения» (т. е. простреленными и изрубленными). Полку этому — единственному во всей Гвардии и Армии — дано право проходить при церемониальном марше с ружьями на руку, за Отечественную войну. Павловский полк под Фридландом одиннадцать раз ходил в штыки. Шеф полка генерал-майор Мазовский, тяжело раненный, приказал нести себя на ружьях во главе своих гренадер. Этот подвиг повторился в нашей гвардии и в Великую войну в лейб-гвардии Гренадерском полку (полковник Моравский).

Война с Турцией 1806–1812 годов

Русско-турецкая дружба — и даже братство по оружию во французскую войну императора Павла — носила мимолетный характер. Аустерлиц побудил окончательно Порту вернуться на путь традиционной для Турции франкофильской политики. Султан Селим III был втянут в орбиту Наполеона, и первенствующее значение в Константинополе получил французский посол генерал Себастиани. Угнетения христиан стали производиться с новой силой, и в 1804 году бесчинства янычар побудили к восстанию всю Сербию под предводительством Кара-Георгия.

Сербское восстание вызвало в Александре I стремление освободить балканских христиан из-под гнета турок, присоединить к России Молдавию и Валахию, а из остальных образовать союз под покровительством России.

Поводом к войне послужило закрытие Турцией (по настоянию Наполеона) проливов для русских судов и смена ею вопреки Ясскому миру преданных России господарей.

Протест России оставлен был без ответа. Тогда в октябре 1806 года государь повелел генералу Михельсону с армией, собранной у Днестра, войти в придунайские княжества.

11 ноября 1806 года Михельсон переправился через Днестр (у Жванца, Могилева и Дубоссар). Хотин и Бендеры сдались без боя. Спеша воспользоваться неподготовленностью турок и захватить «с налета» возможно больше, Михельсон двинул авангард Милорадовича сразу с Днестра на Бухарест, сам же обратился на нижнедунайские крепости и занял без боя Аккерман, Килию и Галац. Только Измаил и Рущук отвергли предложение о сдаче. В боях, имевших место зимой 1806–1807 годов, русский главнокомандующий, несмотря на свои 70 лет, ходил в атаки с саблей наголо, показав себя перед смертью тем же лихим гусаром, каким был, когда гонял Пугачева от Казани до Царицына.

Милорадович, овладев 13 декабря Бухарестом, спас город и жителей от неминуемой гибели (турки уже начали резню населения).

Таким образом, Молдавия и Валахия были заняты нами без объявления войны (последовавшего со стороны султана лишь 18 декабря). В исходе декабря армия стала на зимние квартиры, и Михельсон завязал сношение с сербами, успевшими 18 декабря освободить Белград.

Все усилия России в последовавшую кампанию 1807 года были направлены на борьбу с Наполеоном, и Михельсону указано действовать оборонительно. Сообразно с этим, русский главнокомандующий обратил главное свое внимание на очищение от турок левого берега Дуная — Мейендорф осадил Измаил, где засел паша Пеливан; Каменский 1-й пытался овладеть Браиловом, но неудачно.

Тем временем янычары свергли Селима III и провозгласили султаном Мустафу IV. Новый султан решил действовать энергично и приказал визирю с 40-тысячным войском двинуться на Бухарест. Визирь переправился через Дунай у Силистрии и вызвал на соединение рущукского пашу Мустафу с 13 000. Однако Милорадович, занимавший Бухарест, не дал им соединиться. Имея всего 4500, он двинулся навстречу туркам и 2 июня разбил их под Обилепггами. У Милорадовича из 4500 выбыло всего 300. У турок из 13 000 перебито 3000 и взято 1 орудие. Турки ушли за Дунай.

Эта победа совпала с другими: на море адмирал Сенявин разбил турецкий флот у Афонской горы, на Кавказе Гудович нанес туркам поражение при Арпачае, а Черноморский флот овладел Анапой. Потеряв надежду на Наполеона (заключившего с Россией мир в Тильзите), султан Мустафа вступил в переговоры с русскими. Михельсон умер, и вступивший во временное командование генерал Мейендорф ратифицировал договор, по которому русские в 35 дней обязывались покинуть княжества, возвратить остров Тенедос и