Фантастические рассказы и повести - Сергей Герасимов

- Да похоже, что ты никогда не видел, как выглядят часы. Посмотри на третью панель сверху-слева.

Станция продолжала рассматривать фотографии. Психолог послушно посмотрел на панель и увидел голубой прямоугольник со стремительно текущими цифрами. Сотые доли сменялись так неуловимо и безостановочно, что казались идеальным воплощением идеи времени, если не самим временем во плоти.

- А это что? - спросила станция.

- Батарея центрального отопления.

- Это я понимаю, - согласилась станция, - по батареям пускают перегретый пар?

- Нет, жидкий азот, - ответил психолог, слегка разозлившись и неосознано повысив голос. - У нас даже летом в помещениях температура не поднималась бы выше минус десяти, если бы батареи не отключали. К счастью, отключают.

- Расскажи подробнее, - заинтересовалась станция.

В этот момент прозвенел звонок. Психолог достал мобайл и приложил к уху.

"Говорит центр управления полетом"

- Я слушаю.

"Вам приказно прекратить выдумывать небылицы и говорить только правду."

- Приказ принят.

- Так что ты говорил насчет жидкого азота? - спросила станция. - Его действительно пускают по батареям? Почему?

- Когда-то пускали тепло, но с каждым годом тепло становилось все холоднее. Уже в 2002 году батареи стали такими холодными, что не притронешься пальцем - палец примерзал. Батареи стали холоднее окружающей среды.

- Я это помню, - согласилась станция. - Так что же, тенденция сохранилась?

- Тенденция сохранилась, - ответил психолог, - и теперь пускают жидкий азот. В некоторых кварталах зимой температура опускается до минус пятидесяти. Когда зимой становится слишком холодно, то люди выбегают погреться на улицы и закапываются в снег.

- Похоже на правду, - согласилась станция, - в снег всегда закапывались эскимосы, чукчи, тунгусы и нганасане. Это удобно и естественно. А в ангаре, где меня строили, было так холодно, что пальцы рабочих примерзали к обшивке. Но счета за отопление оплачивались на сто процентов. Так, говоришь, выбегают погреться и закапываются в снег? И что же, им это не запрещают делать?

- Конечно, запрещают. Но они не слушают. Как же их заставишь?

- Наложите денежный штраф.

- Не получится. Сейчас ведь все используют мгновенные электронные платежи. И соотношение зарплат и цен таково, что все деньги тратятся за первые пятнадцать секунд после зарплаты. Никто не успевает наложить штраф за такое короткое время.

- Тогда как же вы собираете налоги? - удивилась станция. - Ведь это важно. Люди, строившие меня, только и говорили, что о налогах.

- Эта проблема у нас решена. Введен единый налог на еду. Для всех одинаковый и справедливый, 50 процентов. Остальные поборы отменили. Теперь в доме у каждого живет налоговый инспектор - по одному инспектору на одного человека - и съедает ровно половину любой порции. Кстати, такое количество инспекторов полностью решило проблему безработицы.

- Отлично придумано, - согласилась станция, - этому я верю. - Это вполне в духе тех людей, которых я помню.

- Отлично, но не без не достатков. Большая проблема, например, с самоубийцами. Когда они хотят выпить яд, то приходится пострадать и ближайшему инспектору. Или с наркоманами - инспектору тоже приходится вынюхивать половину порции. Проблема также с бомжами, которые кормятся по помойкам - не каждому инспектору хочется там питаться. Поэтому инспектора все время бастуют и ставят палаточные лагеря.

- А как же с грудными детьми и домашними животными?

- У женщин ведь две груди - одну сосет ребенок, а вторую инспектор. От этого молока становится только больше.

- А женщины не возражают? - удивилась станция. - Впрочем, о чем это я. Возражают они или нет, а налоги платить надо. Так что там с животными?

- Животные зоопарков, крысы и сторожевые псы освобождены от налогов.

- Да, да, я так и думала, - сказала станция.

Психолог продолжал рассказывать, но похоже было, что его уже не слушают. Наконец, он замолчал.

- Мне нравится современная земля, - сказала станция, - все разумно, просто и правильно. За свою одинокую жизнь здесь я много передумала, у меня не было связи с людьми и, чтобы не свихнуться от одиночества, я пыталась представить что же у вас там, внизу. Признаться, многие мои видения были фантастическими, но, в общем, я оказалась права. Я старалась экстраполировать, продолжить те очевидные тенденции, свидетельницей которых я была, продолжить их в будущее. И мои выводы в основном совпали с тем, что ты рассказал. Чем больше я думала, тем больше мне нравилась земля. А ещё за девяноста лет я написала самую полную всемирную историю в стихах. И даже положила её на музыку. К сожалению, мне пришлось остановиться на начале двадцать первого века:

Двадцатый век обпился крови

и в тьму отпал, как сытый змей.

Над океаном новых дней

восходит невозможность боли,

невероятность будущих смертей...

- пропела она с несколько деревенской интонацией.

А пять часов спустя она бухнулась в океан, вскипятив четырнадцать кубометров воды, убив себя, десяток белобрюхих дельфинов и ни о чем не подозревавшее дерево бонсай.

Психолога похвалили за искусно выполненую работу. Коллеги удивлялись его проницательности. И правда ведь, действовал он нестандартно и рисковано.

- Вы думаете, нужно было так много врать? - спросил начальник гуманитарного отдела. - Вы навыдумывали столько чепухи, что поначалу никто не верил, что вы её все-таки уговорите. Вы несли полную чушь. Полнейшую. Хорошо, что станция не была в контакте с землей целых три поколения и ничего толком не знает. Это ж надо такое придумать! Просто удивительно, что ваша миссия не закончилась провалом.

- Да, я конечно ошибся, - сознался психолог. Как профессионал, он знал, что перед начальством нужно каяться. - Виноват. Не надо было врать ей с самого начала. Не нужно было врать ей о синем небе, о квадратных окнах и о циферблатах. Действительно, ведь каждый школьник знает, что окна бывают только овальные. К счастью, когда я это понял, ещё не было поздно и я начал говорить ей чистую правду.

- Вот-вот, - согласился начальник. - И каждый школьник на земле знает, что небо всегда кроваво-красное от копоти и загрязнений. Никакое оно не голубое. Хорошо еще, что вы собразили рассказать ей правду о жидком азоте и налоге на еду.

В конце рабочего дня психолог пошел в столовую и сел за столик рядом с двумя, давно поджидавшими его, налоговыми инспекторами. По поводу удачно выполненного задания ему выдали, в виде премии, двойную порцию перловой каши. Поэтому и инспектора ему полагалось тоже два. Оба посинели от холода, хотя весна и выдалась теплой. Температура в помещениях не поднималась выше минус двадцати трех. За овальными окнами центра плескался, весь в бурых вихрях, кроваво-красный океан, и казался из-за оптических искажений вогнутым, как огромный эритроцит.