Образование единого Русского государства - Владимир Васильевич Мавродин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наличие ряда терминов для обозначения птиц, зверей, рыб, орудий и приемов рыбной ловли и охоты, общих во всех славянских языках, свидетельствует о том, что элементы славянской речи уже имели место среди населения Европы еще в те времена, когда господствовали охота и рыбная ловля, еще до того, как славянская речь зазвучала в областях, занятых земледельцами.
Общеславянскими названиями являются наименования орудий охоты и рыбной ловли: «лук», «стрела», «тетива», «тул», «невод», «мережа», «верша», а также наименование рыб, зверей, птиц: «рыбы», «икра», «окунь», «щука», «линь», «язь», «плотва», «короп», «ерш» и др.
Были ли родовые объединения, члены которых в своей речи употребляли слова, звучащие по-славянски, славянами? Нет. Это были предшественники славян, с несложным языком, отличавшимся примитивным грамматическим строем и очень скудным словарным фондом. Их язык заключал в себе еще много архаических черт языков того далекого времени, когда в Европе звучала речь двигавшихся на север вслед за отступающим ледником мелких родовых групп охотников и рыбаков мезолита и раннего неолита. Если зародыши славянских языков могут быть обнаружены еще на стадии родовой организации охотников и рыбаков Европы, когда лишь зарождалось пастушеское скотоводство и возникали зачатки земледелия, то несомненно в те времена, когда скотоводство, а затем и земледелие стали главным занятием населения Европы, славянские языки достигли более высокого уровня развития.
Характеризуя этапы развития производительных сил от древних времен до наших дней, И.В. Сталин отмечает «переход от грубых каменных орудий к луку и стрелам и в связи с этим переход от охотничьего образа жизни к приручению животных и первобытному скотоводству; переход от каменных орудий к металлическим орудиям (железный топор, соха с железным лемехом и т. п.) и, соответственно с этим, переход к возделыванию растений и к земледелию»[117]. В этот же период времени намечается переход к гончарному производству[118].
Это было время сравнительно высокого развития производительных сил первобытного общества. У всех славян в эти далекие времена появились такие общие термины, как «гори» (горшок) — свидетельство возникшего и развивающегося гончарного производства; как «говядо» «корва» (корова), «вол», «бык», «теле» (теля, теленок), «овца», «агне» (ягненок), «конь», «жербе» (жеребец), «мелко» (молоко), «сыр», «сметана», «масло» и др. — свидетельство возникшего первобытного скотоводства.
Тщательный анализ земледельческих терминов во всех славянских языках дает возможность говорить об их удивительной близости, больше того, о тождестве, несмотря на огромные расстояния, отделяющие (да и отделявшие) славянские народы один от другого. Следом земледелия, ставшего с течением времени господствующим у славян на средней ступени варварства, является общность таких терминов, как «жито», «обилие», «брашно», «пъшеница» (пшеница»), «пъшено», «зръно» (зерно), «орать» (пахать), «рало» (древний плуг), «соха», «борна» (борона), «мотыга», «серп», «сев», «ратай» (пахарь), «нива», «семя», «ролья» (пашня), «ляда», «целина», «угор», «перелог», «бразда» (борозда), «коса», «ярь», «озимь», «мука», «сито», «жорн» (жернов), «гумно» и др. Из области огородничества можно указать на такие общеславянские названия, как «горох», «сочевица», «лук», «чеснок», «репа», «хмель», «мак», «плевела», «полоть» и др.
На это указывает и древний земледельческий языческий календарь, названия месяцев которого в основном соответствуют циклу сельскохозяйственных работ, календарь, и ныне сохранившийся у украинцев, белорусов, поляков и других славянских народов.
Таким образом, конкретный анализ славянских языков еще раз свидетельствует о гениальности сталинского определения глубокой древности элементов современных языков и языкового родства славянских наций.
Глубокая древность была периодом наибольшей языковой и культурной общности славян. Затем, в период великого переселения народов, славянские племена «дробились и расходились, смешивались и скрещивались»[119] и начали складываться западнославянские, южнославянские и восточнославянские племенные языки, имеющие много общего, но в то же время начинающие обособляться в три группы. Уже в VI–VII вв. намечаются основные особенности языка восточных славян («город» вместо «грод» западных славян и «град» южных славян; «ворона» вместо «врона» в западнославянских языках и «врана» в южнославянских, т. е. устанавливается так называемое «полногласие»; происходит замена «к» и «г» звуками «ц» и «з», например «цвет» вместо «квет» и «звезда» вместо «гвезда»; замена «е» — «о», например «олень», «озеро», «осень» вместо «елень», «езеро», «есень»; замена «а» — «я», например «яз», «ягне» вместо «аз», «агне»; сочетание глухих гласных «ъ» и «ь» с плавными согласными; смягчение зубных «д» и «т» и т. п.).
Процесс расселения славян по обширным пространствам Восточной Европы, сопровождаемый скрещением племенных языков восточных славян с языком неславянских племен, из которого всегда выходил победителем язык восточных славян, привел к появлению некоторых местных особенностей в их речи.
В VIII–IX вв. в передовых землях Руси племенной строй отмирает, уступая свое место государству. Прежнее языковое единство восточных славян дополняется единством политической жизни.
Общественное развитие, результатом которого было создание Киевского государства, вызвало большие изменения в этническом составе населения Восточной Европы.
Укрепление государственности на территории Восточной Европы имело огромное значение для формирования русской народности.
Киевское государство объединило восточнославянские племена в единый политический организм, связало их общностью политической жизни, культуры, религии, способствовало появлению и укреплению понятия единства Руси и русского народа.
Развивающиеся торговые связи между отдельными городами и областями Руси, сношения между русским населением различных земель, установившиеся в результате хозяйничания и управления княжих «мужей», расширения и распространения княжеской государственной и вотчинной администрации, освоение княжой дружиной, боярами и их «отроками» все новых и новых пространств, полюдье, сбор дани, суд, переселения по своей инициативе и по воле князя, расселение и колонизация, совместные поездки, походы, встречи на торгу и т. п. — все это в совокупности способствовало объединению восточнославянских племен в единую народность.
В племенные языки, в местные диалекты проникают элементы диалектов соседей, в быт населения отдельных земель — черты быта русского и нерусского люда других мест. Речь, обычаи, нравы, быт, порядки, религиозные представления, сохраняя много отличного, в то же самое время приобретают общие черты, характерные для всей Русской земли.
И так как «язык есть важнейшее средство человеческого общения»,[120] то эти изменения в сторону единства славянского населения Восточной Европы идут прежде всего по линии усиления общности языка, так как основа этнического образования — язык.
Мысль В.И. Ленина о языке как о важнейшем средстве человеческого общения не может быть понята, иначе как прямое указание на то, что в основе этнической общности людей лежит язык.
Эту мысль мы находим и в классическом труде И.В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос», где в качестве первого признака нации выступает общность языка[121]. В работе «Относительно марксизма в языкознании» И.В. Сталин отмечает:
