Спецслужбы и войска особого назначения - Полина Кочеткова

Из воспоминаний К. Селезнева, работавшего в ГПУ РККА:

«Я могу назвать имена немецких писателей и поэтов, с которыми мне довелось работать лично — Эриха Вайнерта, Иоганнеса Бехера, Фридриха Вольфа, Альфреда Куреллы, Вилли Бределя и других».

Еще до войны предполагалось, что в случае нападения на Советский Союз Политуправления фронтов будут выпускать газеты на языке противника, которые с помощью авиации и наземных средств будут забрасываться в расположение вражеских войск. И вот уже на третий день войны такие газеты стали выходить. На Волховском фронте выпускалась газета «Soldatenfrontzeitung» («Солдатская фронтовая газета»), на Западном — «Wahrheit» («Правда»), на Брянском фронте — «Soldatenstimme» («Голос солдата»), на Юго-Западном — «Soldatenwahrheit» («Солдатская правда») и на Южном фронте — «Soldatenzeitung» («Солдатская газета»).  Кадров журналистов, владевших немецким языком в совершенстве, было очень мало, и газеты выходили с погрешностями… И первое поручение, которое получили прибывшие немецкие писатели и поэты, было такое: оказать помощь редакциям фронтовых газет. Поступавшие от них рукописи посылались редакциям. Некоторым писателям случалось выезжать на фронт, а один из них, Иоганнес Бехер, был даже назначен штатным литературным сотрудником редакции газеты Западного фронта «Wahrheit» («Правда»).

Когда линия фронта приблизилась к Москве, то вся группа писателей, находившихся в распоряжении Управления, приняла непосредственное участие в работе по заявкам политорганов Западного фронта. На страницах газет стали появляться стихи, фельетоны, короткие рассказы, очерки.

Надо было на ходу перестраиваться, отыскивать новые слова и аргументы, чтобы обращения и призывы были более убедительными и доходчивыми. Не сразу произошла эта перестройка, не скоро был найден нужный тон и наиболее действенные пропагандистские аргументы, ибо трагические перемены в облике немецкого народа лишь угадывались, а надо было их понять и осмыслить.

Немецкая антифашистская эмиграция верила, что народ Германии не подчинится приказам Гитлера. Старая немецкая коммунистка Фрида Рубинер, пришедшая на работу в отдел, начала свою первую листовку, обращенную к немецким солдатам, такими словами: «Стой! Здесь страна рабочих и крестьян!» Эта листовка показалась очень убедительной и ее немедленно распространили на фронте. Однако опрос военнопленных показал, что солдаты вермахта остались к ней равнодушны…

То же произошло с изданной иллюстрированной открыткой «Heil Beil!» («Да здравствует топор палача!»). На ней был изображен Гитлер, с упоением рубящий головы немцам — борцам против фашизма. И снова опрос военнопленных показал, что пропаганда отскакивала от их сознания как от стенки горох. Солдаты вермахта, оказывается, ничего не слышали о борцах-антифашистах. Гитлер же для них представал в ореоле спасителя и вождя нации.

Понадобилось время, и немалое, чтобы немецкие писатели и поэты научились нащупывать самые «узкие» места в «моральной броне» солдат. Они постепенно овладевали искусством выбирать для своих выступлений наиболее точные, «разящие» темы, разрабатывать аргументы, способные дойти до сознания, оболваненных и отвыкших самостоятельно мыслить гитлеровских солдат. Вместе с тем возросло и пропагандистское мастерство немецких поэтов и писателей. Их стихи и рассказы, фельетоны и очерки, написанные на живом и конкретном материале, становились все более безупречными по мысли, совершенными по стилю. Авторы обращались к адресату, которого знали гораздо лучше, чем прежде. Выступления немецких писателей и поэтов стали заметно эффективнее, приносили все более ощутимый результат.

Видоизменялись и формы работы. Довольно скоро выяснилось, что, например, газеты, созданные в первые дни войны, в сложившихся конкретных условиях оказались неоперативной и непрактичной формой печатной пропаганды, не позволявшей быстро, без задержек реагировать на изменения военной обстановки. Газеты почти не имели, разумеется, «корреспонденций» от своих читателей, находившихся по ту сторону линии фронта. Да и фронт практически не позволял разбрасывать их с воздуха. Их трудно было читать в окопе, не попавшись на глаза унтер-офицеру или фельдфебелю, не было у них читателей и в прифронтовом тылу.

Наиболее подходящей формой печатной пропаганды среди солдат  противника оказалась листовка. Правда, это был и наиболее трудный жанр; написать короткую листовку не легче, а сложнее, чем статью, очерк или фельетон для газеты — при предельной лаконичности здесь требуется предельная целеустремленность, четкость структуры, «однотемность», отточенное литературное мастерство.

В октябре 1942 г. издание газет на немецком языке было прекращено.

Политорганы перешли повсеместно к изданию листовок. Выпускались также «информационные листки» в виде миниатюрных тематических газет: целыми сериями выходили «Известия с фронта», «Международная информация», «Что происходит на родине?», «Правда об СССР» и «Как живут военнопленные в Советском Союзе». Однако главной стала тематическая листовка. Важнейшие из таких листовок были посвящены крупным военно-политическим темам и распространялись на всем протяжении советско-германского фронта, от Белого моря до Черного, а также на морских базах противника. Кроме того, издавались и так называемые «оперативные» листовки, посвященные положению на том или ином участке фронта или даже в определенном соединении и части и обращенные к солдатам этого соединения, части и даже подразделения.

Нередко литературный текст сопровождался рисунком, фотографией, остроумной карикатурой. Такие листовки бросались в глаза, они действовали не только на разум солдата, но и на его чувства.

Особенно действенной, получившей широкую известность среди солдат противника оказалась листовка «Мертвые говорят живым». Она была написана в апреле 1943 г. и посвящалась урокам Сталинградской битвы.

Воздействуя на сентиментальные настроения солдат вермахта, на такие чувства, как боязнь смерти, тоска по дому, беспокойство за судьбу родных в тылу, ревность пропаганда также подтачивала тем самым их боевой дух. Фашистский солдат не в силах был устоять перед тяжкими испытаниями, каким война его подвергала, перед мощью огня, перед страхом смерти.

Одна из главных задач состояла в том, чтобы побудить солдат противника к добровольной сдаче в плен. Листовки рассказывали о том, как живут немецкие офицеры и солдаты в плену, и с помощью фактов, доводов и фотографий ослабляли чувство страха перед участью в плену, какое настойчиво внушала солдатам гитлеровская пропаганда. Немецкие писатели принимали участие в разработке аргументации и текстов листовок, прежде всего нацеленных на разоблачение фашистского строя, в «сентиментальной» пропаганде, в сатирических выступлениях и в создании листовок, рассчитанных на преодоление страха перед советским пленом.

В моменты затишья между боями они выезжали на передний край и, чаще всего на рассвете, выступали перед микрофонами «МГУ» и «ОГУ» звуковещательных станций (мощных окопных громкоговорящих установок), а то и с помощью мегафонов и обычных рупоров, расположившись как можно ближе к немецким окопам.

Они писали также тексты программ для звуковещания, которые затем размножались и рассылались для дикторов на все участки фронта.

Особенно часто выступали на передовых позициях, лежа с микрофоном в руках, Эрих Вайнерт и Вилли Бредель.

Большой вклад внесли немецкие писатели и поэты в печатную пропаганду на фронте. Особенно существенной оказалась в нем доля Эриха Вайнерта.

За два первых года войны Эрих Вайнерт написал так много стихов, столько рассказов, воззваний и обращений, что их анализу стоило бы посвятить специальное исследование. У солдат вермахта собиралась целая коллекция его стихотворений, которую они порой хранили, многим при этом рискуя. Наиболее известными стали стихотворения Эриха Вайнерта «Родина зовет», «Присяга», «Ни одного выстрела более, солдат!», «Ворота в жизнь открыты», «За какую Германию?».

Поэт создал цикл маленьких листовок, «сентиментальных» по тону и глубоких по смыслу, прекрасно учитывающих психологию солдата в окопах. Одна из таких листовок называлась «Подумай о своем ребенке!».

«Сражался наш отец за подлецов

И кровью должен был своей

за это поплатиться…

На обратной стороне листовки напечатан фотомонтаж: над телами погибших солдат плачет ребенок, восклицая: «Отец мой убит!» Под монтажом подпись: «В этом повинен Гитлер! Он сделал это!»

Солдаты, несомненно, задумывались над такими стихами. Об этом говорит тот факт, что в карманах убитых, среди их бумаг и писем находились и эти листовки.

В качестве еще одного примера мастерства Эриха Вайнерта как автора политических памфлетов, мне хотелось бы привести листовку, в которой поэт обличает Адольфа Гитлера, развенчивает его и обвиняет в гибели миллионов людей, сложивших головы на чужих землях, вдали от родины. Стихотворение так и называется «Я обвиняю!» В нем слышится голос одного из павших в бою, солдата, выступившего от имени тех, кто уже не вернется домой: