Нежное укрощение ярости - Лули Тан Цу

Мы вышли из машины.

— Ну, и последнее, здесь я никаких аргументов привести не могу, только скажу с полной уверенностью, как вижу и как чувствую — ты это сейчас самое важно, что когда-либо происходило с Яром. Поэтому никакой другой роли кроме главной у тебя нет и не будет.

Мы стояли на парковке у жилой многоэтажки:

— Пойдем, — сказала Кристина, — здесь я живу.

У Кристины оказалась огромная, но, как мне показалось, немного холодная, что ли, квартира. Может, из-за того, что все выдержано в белом цвете, может просто под стать хозяйке. Кристина в этой квартире смотрелась вполне гармонично — снежная королева в своем дворце.

Она открыла шкаф и достала оттуда свадебное платье в прозрачном чехле.

— Примерь, — попросила Кристина, и мне показалось, что в его глазах сверкнула грусть.

— Это мое платье, оно новое, не переживай, не пришлось надевать, — Кристина улыбнулась, но в этой улыбке был только лед.

— Я думаю подойдет по размеру, только по длине нужно будет прибрать, но это мы сегодня же устроим, — Кристина подала мне платье, а сама ушла на кухню, и я услышала, как там заворчала кофе-машина.

Я надела платье, глянула в зеркало и обомлела. Это было какое-то чудо. Идеальное, именно такое, как я и хотела. Она не было чисто белым, оно было цвета слоновой кости. Еще в нем было много тонкого мягкого кружева ручной работы, в котором плечи и руки казались невесомыми. Такое кружево я видела на картинах в Третьяковской галерее. Но мое сердце покорила изящная вышивка. По подолу было вышито множество мелких цветочков, словно цветущий луг. Я смотрела на себя в зеркало и видела девушку с картины. Видела девушку, которой быть может пришлось притвориться современной, чтобы жить в этом времени, но на самом деле — вот она, такая, в этом платье, в котором так много нежности.

Как и сказала Кристина, нужно было только немного подобрать по длине.

Когда Кристина вернулась с кухни с двумя чашками кофе, она замерла на месте, увидев меня.

— Потрясающе! — она поставил чалки на журнальный столик. — Марго, ты великолепна. Тебе самой нравится? Подходит?

— Очень нравится, — ответила я.

— Вот и славно, значит — вопрос решен, — Кристина села на кресло и взяла чашку с кофе.

— Но ты расскажешь мне, почему ты так его и не надела.

— Да нечего тут рассказывать, Марго. Я сняла своего жениха с другой бабы за неделю до свадьбы, вот и вся история. А платье оставила, не смогла с ним расстаться, очень оно мне нравилось.

— А теперь не нравится? — спросила я.

— Теперь оно мне намного больше нравится, когда вижу его на тебе. Ты в нем идеальна, видимо, Яр разглядел тебя сразу такой, а мне вот понадобилось это платье, чтобы увидеть тебя настоящую, — Кристина улыбнулась, и лед в ее улыбке растаял.

— А тебе оно разве не понадобится когда-нибудь?

— Ну, уж нет, этот вопрос я для себя закрыла, — отрезала Кристина.

— Не зарекайся, — я подмигнула ей.

— Все, Луговая, платье есть, и Яр сказал, чтобы я тебя доставила в поселок.

— Ну, если хозяин велит, — засмеялась я.

— Ага, этого попробуй ослушаться, порвет его на куски тут же, — Кристина тоже рассмеялась.

На следующий день я, Кристина и Люба на Кристининой машине въехали в мой родной поселок.

Глава 39. Жадные люди

Не знаю, что придумал Яр, но здесь шумела чуть ли не полноценная стройка. На полянке, через которую мы шли с Яром, когда прилетели на вертолете, все шумело, громыхало, туда-сюда носились какие-то люди в оранжевых касках и спецовках, и во главе всего этого Яр.

Когда я его заметила, он разговаривал с отцом. Папа тоже выглядел очень важно. Отдавал какие-то указания и для пущей важности тоже был в оранжевой каске.

Яр заметил меня и двинулся в мою сторону. Я смотрела, как он приближается, и словно в первый раз, когда его увидела, сердце мое застучало, разгоняя кровь, а внизу живота стало тепло. Так он смотрел на меня — пристально, глаза его темнели, он покорял взглядом, заставлял подчиниться. И все во мне откликалось на это его немое повеление. На его неистовость, которая внешне никак не проявлялась. Я ее чуяла всем телом.

— Привет, Марго, — шепнул он мне на ухо, обнял за талию, крепко прижал к себе и поцеловал. Он целовал меня так, будто не мог насытиться. И это кружило голову. Быть настолько нужной, желанной. Дыхание мое сбилось. Да и сам Яр дышал часто.

Как же я скучала по такому целую неделю. «Как я вообще обходилась без него эту неделю, чуть не надумала себе всякого», — мелькнула мысль.

— Ты ведь больше не оставишь меня одну так надолго? — я высказала эту просьбу, завуалировав ее под шутку, и даже надула губы, будто я капризная девица.

— Не оставлю. Потому что сам не могу выдержать расставания. Пойдем-ка я покажу тебе, как тяжело мне оно дается, — успокоил меня Яр, ласково убрал прядь волос с лица, провел пальцами по шее, обхватив ее сзади, и снова впился в меня долгим и жарким поцелуем. Я не смогла сдержать стона.

— Ты с ума меня сводишь, — голос Яра стал хриплым. Он настойчиво потащил меня куда-то.

— Такое ощущение, что здесь все в самом разгаре, они до завтра управятся? — я показала на поляну, пытаясь как-то унять жар в теле, отвлекаясь на все вокруг.

— Сегодня вечером уже будет полный порядок, не переживай. Пойдем, покажу тебе мои временные хоромы, — Яр взял меня за руку и повел к самому краю полянки, где ближе к деревьям примостился строительный вагончик.

Рядом с вагончиком стоял шезлонг под зонтом, защищающим от солнца. Пара раскладных стульев и внушительных размеров мангал с решеткой для гриля. В общем — натурально звериное логово, ни дать, ни взять.

Внутри вагончик был обустроен, конечно, по высшему разряду. Больше было похоже на интерьер дома на колесах, чем на временное жилище для строителей. Огромная раскладная кровать, в разложенном состоянии занимавшая почти все пространство, чтобы мой зверюга со своим ростом и общей этой громадностью мог на ней поместиться.

Дверь за мной захлопнулась. На улице ревела техника, что-то жужжало, что-то гремело. И дверь отодвинула все звуки, весь мир куда-то далеко.

Не дав опомниться, Яр завалил меня на кровать.

— Яр!..

Он заткнул мне рот поцелуем.

Я вспыхнула в мгновение. Волна желания поднялась сразу же в ответ на его горячие губы, на жадные руки, беззастенчиво облапывающие меня. Его желание пьянило, я