Ренессанс моей души - Марвин Лакруа

— Магические звери не отличаются добротой к незнакомцам, более того, они крайне недоверчивы. Так что, если один из них уснул рядом с тобой, можешь считать, что ты была им признана. Более того, тебе выказано доверие, как члену семьи. — С легкой неуверенностью в голосе, ответил он.

— Хм… понятно. Значит теперь я в этом мире точно не одинока. — Улыбнулась и пригубила вина.

— Можно сказать и так, — рассмеявшись сказал эльф, а после продолжил, — только которун считает, что это он твой защитник, а не наоборот.

— Ну, пока он защищает меня только от лишнего употребления молока… — Подумала и уточнила, — хотя, не только… еще, чтобы не захлебнуться от нежности… Он такой милашка.

Которун поднял мордочку и с важностью произнес «мрау».

— Похоже он с тобой согласен, — снова засмеявшись, ответил эльф. А я почесала животинку за ушком и по спинке. Он вытянулся по мне и лениво начал постукивать по коленке кончиком хвоста.

Я снова отпила из бокала, — знаешь, когда-то в студенческие годы задавалась вопросом, на что влияет алкоголь: на организм или характер? Был у меня … друг, который в обычной жизни — тихоня, рот не откроет, но как выпьет — завзятый ловелас. Сколько раз он зарекался пить, потому что каждый раз просыпался у совершенно разных женщин, не всегда даже симпатичных. Второй друг после определенного количества выпитого норовил влезть в драку, соседка по комнате — отрубалась выпив банку пива, а лучшую подругу алкоголь отправлял на поиски приключений на свою аппетитную задницу. И вот у меня есть шанс проверить… изменится ли моя реакция на выпивку из-за смены тела. Если да, то значит все дело в воздействии на организм, а вот если нет…

— Вино снимает с нас рамки, оковы, если угодно. Словом то, что мы не делаем в обычное время, боясь показаться недостаточно хорошими, правильными или благопристойными. Впрочем, есть и те, на кого вино или нечто более крепкое, попросту не действует. И я говорю не о магии, что защищает меня, а о внутреннем состоянии. Я так и не напился, но как видишь, стал чуть более открытым. Хотя, возможно, мне не следовало этого делать. — Вновь улыбнулся Хазаэль.

— Ты про что? То есть сейчас ты ведешь себя … необычно? Прости, я тебя не так много знаю, и мне все кажется естественным. — Пожала плечами и чуть склонила голову в ожидании ответа.

Он кивнул и добавил, — я кронпринц Империи нежити, поэтому не должен быть мягким и открытым. Альтеранион — воинственное государство, стоящее на страже этого мира и защищающее его от демонов, насколько это в наших силах, — и улыбнулся.

— Хм, ладно, я никому не расскажу, как ты миловался со щенком. — Хихикнула, — понимаю, даже самый крепкий меч, если постоянно находится под напряжением, рано или поздно сломается. Если я мешаюсь твоему расслаблению, и хочется… не знаю, закинуть ноги на стол или что-то эдакое… Скажи, я глазки закрою или уйду на кухню что-нибудь изобретать. Пользуйся возможностью отдохнуть, пока Айрос и твой Мастер спят, никто не будет язвить, а я так… мимокрокодил.

— Боюсь, на него ты не похожа. Они более зубастые и злые, а ты довольно милая. — Хихикнул в ответ эльф, подложил под спину подушку, наподобие той, что была прежде у Айроса, только больше и явно мягче. После сменил одежду, избавился от обуви и закинул ноги на противоположное кресло. Щенок сначала недовольно тявкнул, но вскоре, пыхтя, забрался, распластался сверху и по-пластунски перебрался, как по мостику, Хазаэлю на живот.

— Похоже, нас придавило мимимишностью. — Хихикнула я и после озадаченного взгляда парня, пришлось пояснять. — У нас много заимствований из других языков. Сначала появилось «мимими», — при этом я постаралась изобразить восторженный взгляд анимешной школьницы, — что у подростков означало высшую степень милоты, аж до мурашек. А потом уже это слово приобрело более свободное употребление и вариации. Мы с Зарексом проводили эксперимент, и мой родной язык больше всего соответствует древнему темноэльфийскому. Еще бы понять, как так вышло, кто и кого научил… хе-хе. Но на других языках моего мира я не пробовала говорить. Хотя, буду честна сносно знаю только русский, но несколько песен и общих фраз могу изобразить… Вот… еще одно дело к нему появилось.

— Мастер любит такое, — с кивком подтвердил Хазаэль. — Мне больше интересна история, особенно до основания Хрустальных Башен, так как сохранившиеся сведения порой противоречат друг другу. А смириться с тем, что истина где-то посередине, мне кажется неправильным. — Он потянулся, чтобы налить себе корлинтус, вызвав недовольство своей мелкой подопечной.

— А есть она, эта истина? Она же всегда субъективна. Я помню историю читала, мол преподаватель на лекции поднял книгу и спросил у студентов, какого она цвета. Все в один голос твердили, что она синяя, а он утверждал, что она — красная. В итоге, повернул к ним ее другой стороной и там обложка оказалась красной. Но это так — философия. Жаль, я тебе в этом вопросе не толковый собеседник. Я свою-то земную историю знаю поверхностно… Да и то… ее столько раз переписывали, что там черт ногу сломит. Историю пишут победители, так что… узнать, что реально произошло, можно только вернувшись в прошлое на машине времени. Но жаль, что она есть только в фантазиях писателей и режиссеров. — Вздохнула и отпила еще вина.

— Вернуться в прошлое — возможно. И для подобного существует несколько путей, в зависимости от желания мага. Его можно увидеть, или попытаться изменить, если ты был частью этого. В первом случае, всей совместной силы Мастера и Айроса будет достаточно, чтобы менее, чем на эрн, увидеть, что было, скажем здесь, восемь-девять эун назад. Со вторым все печальнее… Не знаю почему и откуда, но маги верят в то, что время — это река, объединяющая все миры. Чтобы оказаться в прошлом, достаточно «проплыть» против ее течения в желаемое время. Вот только цена за погружение в воду — наша жизнь, точнее ее остаток. И чем дольше маг будет находиться в реке, тем больше сезонов он потеряет. Так что есть вероятность попросту не доплыть туда, куда хочется. — Вновь улыбнулся парень.

— И какую истину ты так стремишься узнать, что должна сделать тебя счастливым?

Глава 32. Нетрезвые откровения

— Почему богиня Седьмой луны выбрала меня своим жрецом? — Грустно ответил Хазаэль.

— Ничего себе запросики… А прямо ее спросить нельзя? Или это тут так не работает?

— Я спрашивал,