Убийства в Доме Романовых и загадки Дома Романовых - Г. Бельская

Из воспоминаний П. Жильяра: «Про Чемодурова я могу сказать следующее. (…) Со мной он был откровенен. Он называл мне Авдеева, как главное лицо в доме Ипатьева. Он говорил, что Авдеев относился к семье отвратительно. Я точно и хорошо помню следующие случаи, о которых он рассказывал. Чемодуров говорил, что вместе с царской семьей за одним столом обедали и прислуга и большевистские комиссары, которые находились в доме. Однажды Авдеев, присутствуя за таким обедом, сидел в фуражке, без кителя, куря папиросу. Когда ели битки, он взял свою тарелку и, протянув руку между Их Величествами, стал брать в свою тарелку битки. Положив их на тарелку, он согнул локоть и ударил локтем Государя в лицо. Я передаю Вам точно слова Чемодурова».

А если так вёл себя комендант, то, что тогда можно было спрашивать с остальных, подчинённых ему людей?

Поэтому, чтобы там не говорили о дисциплине и бдительности красногвардейцев, охранявших Царскую Семью в доме Ипатьева, картину совершенно противоположную воссоздают оставленные ими на стенах дома и других местах надписи скабрёзного содержания, скрупулёзно зафиксированные впоследствии следователем Н.А. Соколовым в протоколе дополнительного осмотра дома Ипатьева.

Глядя на коменданта, соответствующим образом вела себя и команда.

Ещё одним испытанием для Царской Семьи стал продолжавшийся несколько дней досмотр и разбор принадлежавших Ей личных вещей, находившихся в многочисленных сундуках, сложенных в бывшем каретном сарае дома Ипатьева. Первое время все ключи от таковых, снабжённые бирками с номерами (точно такие же бирки с номерами были и на самих сундуках) находились у непосредственных владельцев, а затем по распоряжению С.Е. Чуцкаева были изъяты комендантом А.Д. Авдеевым. Однако этот, почти свободный доступ к вещам Царской Семьи был хорошим соблазном для лиц охраны, которые, беря пример с А.Д. Авдеева и его личного шофёра С.И. Люханова, стали постепенно подворовывать: сначала понемногу, а затем все больше и больше.

А уж сколько вещей было украдено из дома Ипатьева лишь некоторыми лицами караула, видно из описей, в многочисленных пунктах которых, числились сотни изъятых предметов. Описей, представленных к следствию Генерал-Лейтенантом М.К. Дитерихсом, и занесённых в протокол, составленный следователем Н.А. Соколовым.

Не меньшей неприятностью для заключённых в доме лиц было событие, которое произошло 15 (2) мая 1918 года — вдруг окна в комнатах были закрашены известкой и погрузились в туман. А в своём радении, выполнявший эту работу маляр, сам того не подозревая, лишил бывшую Императрицу даже такой маленькой радости, как ежедневное наблюдение за уличной температурой, которую она всякий раз отмечала в Своём дневнике.

Подлинным и единственным настоящим утешением Царской Семьи были церковные службы, которые совершались в доме Ипатьева, приходившими священниками. Ибо почти сразу же «по заселении» в ДОН, доктор Е.С. Боткин обратился с просьбой к коменданту А.Д. Авдееву, чтобы тот пригласил священника. Об этой просьбе А.Д. Авдеев доложил в Уралсовет, откуда вскоре было получено разрешение, однако лишь с тем условием, что все проводимые в ДОН церковные службы должны будут совершаться в присутствии коменданта или иных ответственных лиц. До приезда Августейших Детей было отслужено всего две службы.

Августейшие Узники старались как могли разнообразить свою жизнь. Почти каждый вечер Государь и Государыня играли в весьма популярную во Франции и Германии карточную игру на двоих, под названием «Безик». Или же, что также случалось нередко, Государь и Его Дочь Мария играли в трик-трак — сегодня более известную под названием нарды.

Немалое утешение Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна находили в том, что писали письма Своим, оставшимся в Тобольске родственникам и знакомым.

Начиная со 2 мая (19 апреля) по 17 (4) мая 1918 года Государыня упоминает в Своём дневнике, что написала в Тобольск Детям 22 письма.

Ещё одним развлечением Царской Семьи в заточении было чтение духовных и имевшихся в доме книг. И, конечно, рукоделие, которым Государыня занималась, почти ежедневно.

Факт этот отмечает в своих воспоминаниях даже А.Д. Авдеев: «В отличии от своего мужа Александра Федоровна не сидела без дела. Она или вязала или вышивала что-либо, часто сидела за чтением книг, но эти книги были все вроде жития святых».

После отъезда из Тобольска части Царской Семьи в апреле 1918 года, П.Д. Хохряков и прибывший вскоре к нему на помощь с отрядом латышей Николай Родионов (временно назначенный Начальником Уральских отрядов находящихся в Тобольске), становятся безраздельными хозяевами города и властителями судеб остававшихся в нём Августейших Детей и верных слуг.

20 (7) мая 1918 года Августейшие Дети и часть слуг, пожелавших сопровождать их в дороге, были посажены на пароход «Русь», который 22 (9) мая доставил их всех в Тюмень, под надёжной охраной отряда латышских стрелков.

Прибыв в Тюмень утром, все упомянутые лица были пересажены на поезд, который, тотчас же отбыл в сторону Екатеринбурга.

Около 2-х часов ночи на 23 (10) мая 1918 года поезд с Августейшими Детьми и их слугами прибыл в Екатеринбург и остановился невдалеке от здания вокзала. Однако всем находившимся в нём лицам было запрещено покидать вагоны.

Около 9 часов утра к поезду подъехали несколько извозчиков и встали вдоль вагонов. Вместе с ними появились и представители местной власти — П.Д. Хохряков, Н. Родионов и уже упоминаемый С.В. Мрачковский, ему было поручено «рассортировать» приехавших, отправив, кого — в тюрьму, а кого — восвояси.

В один из поданных экипажей села Великая Княжна Ольга Николаевна и Н. Родионов, в другой — С.В. Мрачковский с Наследником Цесаревичем, а в третий — Великие Княжны Татьяна и Анастасия. Все они были доставлены в дом Ипатьева.

Приблизительно через полчаса извозчики вернулись, и комиссар Н. Родионов вызвал из одного вагона Графа И.Л. Татищева, Графиню А.В. Гендрикову, Е.А. Шнейдер, а из другого — А.А. Волкова, И.М. Харитонова, А.Е. Труппа и мальчика Леонида Седнева. Графа И.Л. Татищева и А.А. Волкова доставили в тюрьму № 2, куда ранее были доставлены Графиня А.В. Гендрикова и Е.А. Шнейдер, а остальные — в дом Ипатьева.

День 23 (10) мая 1918 года был, пожалуй, самым счастливым днём в жизни Августейших Узников после Их отъезда из Тобольска. Так как ещё с утра, комендант А.Д. Авдеев несколько раз объявлял, что Их Дети находятся всего в нескольких часах езды от города, хотя на самом деле, доставивший их поезд прибыл в район станции «Екатеринбург — I», ещё в 2 часа ночи по местному времени.