Тихая моя родина - Сергей Юрьевич Катканов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это был настоящий православный купец, не удивительно, что он стал очень хорошим монахом, о чем рассказывает «Соловецкий патерик». Даже в преклонной старости он не пропускал ни одной и самой малой монастырской службы. Во время чтения кафизм ни когда не садился, не смотря на монастырский обычай. От продолжительных стояний церковных и келейных ноги его опухли и раны на них не заживали. Из-за этого он не мог носить и сапогов, а ходит в башмаках, но никогда не лечил ног и никому не говорил о своей болезни.
Скончался иеросхимонах Матфей в 1857 году, имея от роду 82 года.
Северное сияние
Ныне Соловецкая обитель кажется нам, вологжанам, далекой, но на самом деле она по-прежнему удивительно близка. Близка нам, православным северянам, как часть единой духовной ойкумены, вбирающей в себя так же и Вологодскую епархию. Соловки просияли, может быть, ярче, чем большинство вологодских обителей, но это сияние очень близкое нам, родное, в известном смысле — вологодское.
Вологодский Валаам
Спасо-каменный монастырь, когда подплываешь к нему на теплоходе, производит впечатление ни с чем не сравнимое, особенно в ясную погоду. Высокая, крепкая, яркая колокольня вырастает словно из воды, впечатываясь в небо. Кажется, что этого никак не может быть‚ что это противоречит всем законам природы. Здесь‚ посреди водной равнины колокольня ни как не должна была появиться. Она словно из другого мира и кажется чудом, а чудо всегда немного пугает, выбивая нас из привычной жизненной колеи.
Когда по мере приближения уже отчетливо видишь, что горсть камней под этой колокольней всё-таки есть, и когда вступаешь на эти камни, ощущение чуда не исчезает. Остров Каменный так мал, что здесь, вроде бы, совершенно невозможно жить. В какую бы сторону не вступил всего лишь несколько шагов, и уже вода. Это совсем не то, что другие монастыри на островах. На Валааме, например, или на Соловках можно гулять по лесу часами, совершенно позабыв, что ты на острове. Если поставить скит в таком лесу, так можно годами не приближаться к берегу и вообще не видеть воды. На большом острове нет постоянного обостренного ощущения того, что это остров. Ho, оказавшись на камнях острова Каменный, человек оказывается в таком плотном и непрерывном окружении воды, что, кажется, вскоре тут никто и ни о чем не сможет думать, кроме как о возвращении на материк. Разум противится мысли о том, что люди жили здесь годами, ничем не будучи к этому вынуждены.
А ведь местные условия не просто тяжелые, они совершенно невыносимые. В 1833 году, например, на острове напором льда забросило на крышу трехэтажного монастырского корпуса камень весом более 500 пудов. В 1837 году льдом выбило стекла на третьем этаже того же корпуса. Это лишь примеры, на этом острове всегда так. Ледоходы здесь таковы, что они должны стирать с этих камней всё живое, а во всё остальное время такие ветра, какие людям не дано постоянно выдерживать.
Люди не могут здесь жить, но на протяжении многих веков люди не только здесь жили, но и стремились сюда так, как будто покой только здесь. Когда всерьез об этом задумываешься, вдруг неожиданно понимаешь, что мы ни чего не знаем о человеке. Кто он, этот обитатель планеты Земля? Какова его природа? К чему он стремится, что он любит, что для него самое главное? Как мы можем этого не знать, если мы сами люди? Так вот о самих-то себе мы ни чего и не знаем.
***
Даже сама история острова Каменный непостижима. Известно, что 6 августа 1260 года здесь обрел спасение от бури белозерский князь Глеб Василькович, плывший в Устюг. Он нашёл на Каменном 23-х старцев — монашескую общину, которая, впрочем, не имела даже церкви и довольствовалась небольшой деревянной часовней. Старцы под руководством одного из них — Федора проводили жизнь в аскетических подвигах, подвизались в обращении ко Христу карельских и чудских языческих племен, обитавших на северо-восточном берегу озера.
Почему старцы жили не на берегу, а на острове? Говорят, они боялись язычников. Ho если уж они посвятили себя обращению язычников в христианство, то прятаться от них было бы странно. И погибнуть на острове было куда проще, чем на берегу. Если весной ледяные торосы поднимаются здесь порою до высоты третьего этажа и несут в себе огромные булыжники, то как же должны были чувствовать себя в ледоход обитатели землянок? Они же тут каждый раз оказывались на волосок от гибели. Зачем им это былонадо? И ведь это была не пара чудаков, а 23 человека. Что это были за люди? Трудно даже сказать, какого они были роду-племени, откуда сюда пришли и к какому поколению монахов на острове принадлежали.
«Таковы были первые обитатели Каменного острова», — заключает составитель жизнеописания вологодских святых. Совершенно не ясно с чего мы взяли, что они здесь были первыми? Мы не имеем этому никаких доказательств. Точно так же можно назвать первыми обитателями Америки туземцев, которых увидел Колумб. Весьма затруднительно и почти невозможно поверить в то, что отшельники числом более двух десятков вселились на остров одновременно. Видимо, сначала пришёл один или несколько человек, а потом, как это чаще всего и случалось в истории монашества, пришли другие, желавшие подражать аскетическому житью. А поскольку житьё здесь было зело аскетическим, такое умножение общины требовало немало времени, и вполне возможно, что к моменту появления здесь «первооткрывателя», князя Глеба, на острове сменились уже многие поколения монахов.
To, что нам известно (а точнее — неизвестно) вынуждает нас разомкнуть историю монашества на острове Каменный вглубь веков. При этом опять-таки нет никаких оснований ограничивать ретроспективный взгляд временем принятия христианства на Руси.
Вспомним о более известном собрате острова Каменный, o Валааме. Родоначальники монашеского житья на этом острове — преподобные Сергий и Герман Валаамские. Время их жизни неизвестно, на сей счет есть несколько версий, среди которых одна, опираясь на местные предания, называет Сергия и Германа учениками самого апостола Андрея Первозванного. Во всяком
