Солнце любви - Нэн Райан

Она без звука преодолевала пересохшие речные русла; в мокасины забивался мелкий песок, терзавший кожу на пятках и между пальцами. Она, как могла, выбирала дорогу среди каменных завалов, где острые камни впивались ей в подошвы. Она старалась не замечать иголки кактусов и шипы кустарника, которые протыкали насквозь ее кожаные штаны, оставляя глубокие царапины на теле. Она уже не поправляла волосы, которые на ветру лезли в глаза и в рот; не останавливалась, если длинные пряди цеплялись за шершавые стволы деревьев. Она безуспешно отмахивалась от слепней, жаливших лицо, руки и шею.

Когда у нее нестерпимо пересохло в горле, когда казалось, что вся она высохла, как пергамент, даже тогда она не решилась попросить глоток воды.

Споткнувшись о зазубренный красноватый камень, Эми вдруг обратила внимание на то, что вышагивающий впереди рослый худой человек, за которым она едва поспевает, вовсе не выглядит усталым или измученным жаждой.

С ожесточением прихлопнув на левой руке раздувшегося от крови овода, Эми прищурилась и покосилась на Луиса, маячившего футах в двадцати впереди нее. Вид у него был такой, словно объемистый тюк у него на спине вообще ничего не весит. Его широкие плечи были развернуты, руки, бронзовые от загара, свободно висели вдоль тела, крепкие ягодицы мерно ходили под узкими кожаными штанами. Он двигался мягко, стремительно и бесшумно, как леопард.

Словно почувствовав на себе ее взгляд, Кинтано остановился и резко обернулся. Он стоял выше, на краю крутого обрыва, и бесстрастно наблюдал, как она из последних сил торопится за ним.

По лицу Эми, обожженному лучами горного солнца, да к тому же горящему от напряжения, струился пот. Светлые волосы сбились в немыслимый колтун, облепили влажные щеки и шею. Она как безумная отмахивалась от назойливого овода, так и норовившего впиться в потную шею. К непомерно широким штанам пристали головки репейника, колючки и сухая трава. Ко всему прочему она еще припадала на левую ногу.

— Ну, как ты? — спросил Луис, когда она приблизилась.

Прежде чем заговорить, Эми несколько раз сглотнула, чтобы хоть немного смочить пересохшее горло.

— Великолепно, — ответила она, высокомерным движением головы отбросив волосы со лба. — А ты?

При всем кажущемся равнодушии Луиса его взгляд не упускал ничего. Было очевидно: она вконец обессилела, но гордость не позволяет ей в этом признаться. Такое упрямство вызывало у него глухую досаду, но вместе с тем и невольное восхищение.

В углах его рта на миг мелькнула кривая усмешка, когда он ответил:

— А вот я немного притомился.

Он шагнул вперед и легко подхватил ее на руки. Эми не протестовала: у нее просто не нашлось для этого сил. Она испытала несказанное блаженство оттого, что израненные, сбитые о камни ноги оторвались наконец от земли. Ее голова невольно опустилась к нему на плечо.

Луис отнес ее по крутому склону на северную сторону горы, где — примерно в сотне футов ниже вершины — обнаружилась тенистая котловина в виде кратера или чаши, а в ней — широкое устье небольшой пещеры. Там он опустил Эми на ноги и без обиняков заявил:

— Жару переждем здесь.

— Если это из-за меня, то не нужно, — слабо запротестовала Эми, пошатываясь от изнеможения. — Я скоро смогу идти дальше.

— А я не смогу, — отрезал Луис и сбросил с плеча тяжелый кожаный мешок.

Откупорив флягу, он протянул ее Эми. Та с жадностью сделала несколько глотков, но напиться всласть ей не удалось: Луис забрал у нее из рук флягу и тщательно завинтил пробку, так и не пригубив ни капли.

— Разве тебе не хочется пить? — нахмурившись, спросила Эми.

— Не особенно, — солгал он, не желая сообщать ей, что их запас воды почти иссяк, а в мае в этих краях стоит страшная сушь и им не так-то легко будет найти ручей, который не высох.

Эми покачала головой и устало опустилась на ровный каменный пол пещеры. Отчаянно расчесывая багровые волдыри на шее, она отсутствующим взглядом наблюдала, как Луис с преувеличенной тщательностью расстилает одеяло внутри пещеры, у самого выхода, и выкладывает вдоль него какие-то предметы, извлеченные из седельной сумки. Но когда он позвал ее, присев на корточки, ей стало не по себе.

— Идите-ка сюда, миссис Парнелл.

Проглотив слюну, она пыталась разглядеть его лицо, но против солнца ничего не было видно. Она окаменела. Не иначе как ее ждало наказание. Теперь, когда им не угрожали дья-волы-апачи и он оказался с ней наедине в этом тенистом укрытии среди гор, не вздумал ли он разыграть дьявола самолично? Уж не собрался ли он сам покарать ее тем способом, который предпочитал всем остальным?

— Я сказал, идите сюда. — Его голос бучто заполонил всю пещеру, гулко отдаваясь от стен.

— Нет. Не пойду, — отозвалась Эми, стараясь говорить ровно, хотя у нее в сердце стучал страх.

Луис все так же сидел на корточках, обхватив руками колени, отрезая ей единственный путь к бегству, загораживая весь мир. Он угрожающе смотрел на нее сверху, как хищник на загнанную добычу. Даже его черные глаза в тусклом свете напоминали глаза зверя.

— Пойдете. — Негромкий голос обволакивал ее. — Ну же, я жду.

Этот глубокий повелительный голос лишал ее последних сил. Затаив дыхание, Эми попыталась устоять перед этими магнетическими токами. В пещере стало тихо и душно. Так душно, что Эми не могла вздохнуть.

— Я сказал, чтобы вы шли сюда. — Его бархатистый голос нарушил тишину.

У Эми вырвался сдавленный стон. Ей ничего не оставалось, как приблизиться к нему в ожидании, что он сорвет с нее одежду и повалит на одеяло.

Не поднимаясь с колен, она перебралась через разделявшее их пространство и остановилась на расстоянии шага от Луиса. Она пыталась хоть что-то прочесть в его непроницаемо-холодном красивом лице. Нервно сменив позу, она тоже присела на корточки.

Наконец Луис очнулся от неподвижности и протянул к ней руки. Облизнув губы, Эми положила на его ладонь свою руку. Сильные пальцы сомкнулись, и Эми почувствовала, как ее обдало жаром. По спине бежали искры; тело вздрагивало, словно под электрическим током.

Она смотрела в черные глаза, внушающие ей ужас и благоговение, и уже понимала, что не сможет противостоять их господству… Ей оставалось только ждать.

Глава 36

Эми ждала. Отрешенно. Истово. Она ждала, чтобы Кинтано властно, до боли крепко прижал ее к груди. Чтобы этот жестокий чувственный рот накрыл ее дрожащие холодные губы жаркой волной. Чтобы эти бронзовые руки сорвали покровы с ее окаменевшего тела.

Ждала кары.

Ждала наслаждения.

Поблескивая в полумраке черными глазами, Луис мягко сказал:

— Сейчас тебе станет легче.

Эми задрожала. Теперь она точно знала, что за этим последует, и торопливо кивнула, признавая свое добровольное поражение.

И снова убедилась, что этот смуглый человек, обладающий таким неотразимым природным магнетизмом, являет собой неразрешимый парадокс.

Луис не сжал ее в объятиях, не обжег поцелуем, не сорвал с нее одежду. Вместо этого он обошелся с ней бережно и ласково… так, как любящий отец ласкает непослушного, но обожаемого ребенка.

Он осторожно усадил Эми на расстеленное одеяло, и она, с наслаждением вытянув ноги и приподнявшись на локтях, смотрела на него снизу вверх сквозь опущенные ресницы, в который раз обескураженная загадкой, которую таил в себе этот человек, капитан Луис Кинтано.

Пока Эми спрашивала себя, чего можно от него ожидать, он принялся старательно очищать ее одежду от шипов и колючек. Не прошло и минуты, как она закусила губу, пытаясь удержаться от смеха: он стянул с ее ног мокасины и стал вытирать — насколько это было возможно без воды — песок, налипший на сбитые ступни.

Она ужасно боялась щекотки; невзирая на его суровый укоряющий взгляд, Эми в голос расхохоталась, когда он, склонясь над ее ногой, принялся счищать песчинки со ступни и из промежутков между пальцами.

Завершив эти действия, Луис потянулся за мешком и достал флягу. Среди мелочей, разложенных рядком вдоль одеяла, оказался белоснежный носовой платок. Смочив его несколькими каплями драгоценной влаги, он завинтил крышку фляги и повернулся к Эми.

Ее смех мгновенно умолк, когда влажное полотно коснулось растрескавшихся губ. Луис с осторожностью провел платком по ее щекам, подбородку, переносице, убрал пряди волос со лба и висков, протер даже маленькие розовые ушные раковины.

Потом платок заскользил по шее, стирая пот и налипший песок. Рука Луиса оказалась у расстегнутого ворота ее рубахи, и Эми почувствовала благотворное прикосновение влажного полотна к плечам, и ключицам, и округлостям обеих грудей.

— Дай руки, — приказал он.

Эми села и протянула ему правую ладонь. Он закатал рукав и обтер руку до самого локтя, потом проделал то же самое с левой.

Покончив с умыванием, Луис отбросил ставший ненужным платок в сторону, поднял с каменного пола крошечную склянку бальзама, снял колпачок и набрал немного снадобья на подушечку пальца.