Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Бувэй Люй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посему когда рассматриваешь человека, то не суди по тому, чего он еще не достиг, но употреби то, чего он уже достиг, и тогда тебе станет ясно, чего он еще не достиг. В древности те, кто шел на службу к правителям, непременно сначала показывали свои способности и лишь затем получали назначение; сначала доказывали делом свою силу и лишь потом поступали на службу.
Даже если властитель будет слишком щедр, подданный не должен всего принимать. В Больших одах говорится: «Шанди дарует тебе, да не усомнишься в душе», — тут речь о поведении верноподданного.
Примеры этому также в том, как чжэнский правитель осведомлялся о верности долгу Бэй Чжаня или как Бо И отвечал на вопросы наследника вэйского престола, чтобы тот не увеличивал налогов. Эти два мужа были близки к знанию корня.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Речь о великом / Юй да
В старину Шунь имел намерение охватить древность и современность, но не преуспел в этом — он сумел лишь стать ди. Юй имел намерение стать ди, но не преуспел в этом — он сумел лишь исправить нравы диких племен. Тан имел намерение продолжить дело Юя, но не преуспел в этом — он сумел лишь привести к повиновению четыре пограничья. У-ван имел намерение стать вровень с Таном, но в этом не преуспел — он сумел лишь идти путем царей. Пять бо имели намерение продолжить дело трех царей, но в этом не преуспели — они сумели лишь стать повелителями чжухоу. Конфуций и Мо Ди имели намерение утвердить в мире великое дао, но в этом не преуспели — они сумели лишь сделать известными свои имена.
Так что даже когда великий долг не имеет успеха, все же некие свершения есть.
В записях династии Ся говорится: «Доблесть-дэ сына неба всеобъемлюща и всепроникающа, она духовна и в ратных, и в мирных деяниях». Посему внимание должно быть уделено служению, истинное служение есть служение великой цели.
Когда земли обширны, в них водятся звери чансян, бутин, диу, цюньди, тяньди и бучжоу. Когда горы велики, в них водятся тигры, барсы, медведи, обезьяны и мартышки. Когда воды глубоки, в них плавают большие и малые драконы, черепахи, крокодилы, угри и осетры.
В записях династии Шан говорится: «В храме предков пяти поколений можно видеть чудеса, у властелина десяти тысяч колесниц могут быть удивительные замыслы». В пустом пространстве не может быть озер. В колодце не может завестись большая рыба. В молодом лесу не вырастет высокое дерево. При любых замыслах о вещах, дабы они свершились, следует исходить из великого, многого и долгого. Тогда в них можно поверить.
Конфуций рассказывал: «Ласточки борются из-за удобного места под крышей дома, молодые и старые кормят друг друга из клюва и весело щебечут вместе. Они считают себя в безопасности. И даже когда дает трещину дымовая труба, огонь начинает лизать балки стропил, ласточки тем не менее ведут себя по-прежнему. В чем же причина? В том, что они не знают, что беда скоро постигнет их самих». Среди подданных мало кто превосходит в разуме этих вот ласточек. И вот эти подданные, продвигаясь в рангах и жаловании, приобретая богатство и знатность, собирают отцов и сыновей, старших и младших братьев и своих родственников в одном государстве, весело щебечут вместе, но алтари земли и проса уже под угрозой. Дымовая труба совсем рядом, но они до последнего момента этого не сознают, ибо рассудок их ничем не отличается от рассудка ласточек.
Поэтому говорится: «Когда в мире великая смута, ни одно государство не может оставаться в безопасности; когда охвачено смутой целое государство, в нем ни в одной семье не будет покоя; когда смута в семье, ни один ее член не может быть в покое». Поэтому и говорят, что для того, чтобы привести в порядок малое, нужно, чтобы в порядке было большое; чтобы большое было в безопасности, нужно, чтобы в безопасности было малое. Только лишь, когда большие и малые, благородные и ничтожные полагаются друг на друга, способны они все вместе достичь радости. Но для того, чтобы утвердить в порядке ничтожных и малых, необходимо начать с благородных и великих.
Примеры этому можно найти в том, как Бо И давал советы относительно искусства царствовать вэйскому наследнику, или как Ду Хэ поучал чжоуского Чжао Вэнь-цзюня относительно умиротворения Поднебесной, или как Куан Чжан поставил в затруднительное положение Хуэй-цзы, дабы привести на царство циского царя.
КНИГА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Сыновняя почтительность / Сяо син
Всякий, кто в мире правит страной или домом, должен сперва обращаться к корню, а затем уже заботиться о макушке. Под обращением же к корню подразумевается не пахота, боронение, сев или прополка, а обращение с теми, кто этим занят. Под обращением же с людьми понимается не обогащение тех, кто беден, или умножение тех, кто малочислен, а обращение к самому корню их жизни. Среди того же, чему следует служить, нет ничего драгоценнее сыновней почтительности.
Когда почтителен владыка людей, тогда имя его становится прославленным, низшие покорны и послушны ему, все в Поднебесной радуется. Когда почтителен высокий чин, ему верны служащие ему правители — они скромны на своих постах, а в трудный момент предпочитают измене смерть. Когда почтителен простой человек, он прилежен в пахоте и прополке, тверд в обороне и не склонен к бегству с поля боя.
Почтительность составляла главную заботу трех властителей и пяти предков и служила им путеводной нитью во всех делах. Если и существует некое умение, через которое достигаются все блага и устраняется все зло, а Поднебесная приводится в покорность — то это единственно почтительность. А посему при суждении о людях нужно прежде всего обращать внимание на то, к чему они тянутся, а уж затем на то, чего они сторонятся; прежде всего выяснять, что они ценят, а уж потом смотреть, что они презирают.
Если, положим, некто, кто в своем поведении ценит отношения с близкими ему людьми, в то же время не склонен к
