В плену твоих желаний - Сабрина Джеффрис

– Ее отец – сам граф Дунканнон, собственной персоной.

Глава 23

Дорогой кузен, я волнуюсь, потому что не обладаю вашим умением открывать правду. Некоторые вещи женщине никогда не удается узнать, скольких бы наперсниц она ни имела. Сознайтесь, вы, мужчины, склонны о многом умалчивать.

Ваша взволнованная родственница Шарлотта.

Лахлан застонал. Все были потрясены. В холле воцарилась тревожная тишина. Будь он проклят, этот тупоголовый ревнивец! Взбесившись из-за поцелуя, свидетелем которого он стал, Джейми решил отомстить Венеции.

И судя по затравленному выражению лица девушки, он выбрал удачный способ.

– Ты не понимаешь, что говоришь, парень, – начал Лахлан.

– Не надо им лгать, сэр. – В голосе Джейми звучал вызов. – Они все равно узнают правду, когда Дунканнон явится за ней. Я считаю, что можно сообщить об этом уже сейчас.

– Ах, ты так считаешь? Неужели? – рявкнул Лахлан. – Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение по этому вопросу. И также не припоминаю, чтобы разрешал тебе…

– Все в порядке, Лахлан, – тихо сказала Венеция. – Джейми говорит дело. Нам все равно не удалось бы долго держать это в секрете.

Здоровяк Рурк, правая рука Лахлана в поместье, выступил вперед. Настороженно глядя на девушку, он спросил:

– Значит, это правда? Вы действительно дочь графа?

– Да. – Венеция попыталась улыбнуться, но ей это не удалось.

И тут грубо вмешался Джейми:

– Мы с Лахланом захватили ее в Эдинбурге, чтобы получить выкуп, и привезли сюда. Когда приедет Дунканнон, она вместе с ним вернется в Лондон. Разумеется, если он выплатит долг.

– Захватили ее! – воскликнул Рурк. – Ты хочешь сказать, что вы ее похитили?

Когда все присутствующие посмотрели на Лахлана, тот крепко выругался. Пусть только Джейми попадется ему, когда они будут одни, он непременно свернет ему шею.

– Да, мы ее похитили. После того как граф попытался меня убить, мы решили, что это единственный способ получить с него деньги, которые он задолжал моей матери.

Его люди знали о невыплаченном долге. Ему пришлось им все рассказать и признаться в том, что он скрывался под маской Шотландского Мстителя. Одна из женщин клана смущенно вступилась:

– Но мисс Росс… Ведь дочь Дунканнона… только что отшила Маккинли. Если бы ее удерживали здесь силой, зачем бы ей…

– Леди Венецию никто здесь насильно не удерживает, – сердито заявила мать Лахлана. – Да, мой сын захватил ее, не предупредив меня об этом, но, прибыв сюда, она стала моей гостьей, и так будет до тех пор, пока не приедет граф. И хватит болтать о похищении. Она может уехать отсюда в любой момент и отлично знает об этом. Не правда ли?

– Конечно. – На лице Венеции появилась вымученная улыбка. – Я ведь, между прочим, ходила в Брейдмур и могла там остаться. Но меня интересовало, что стало с нашей землей. – Голос ее слегка дрожал. – Это просто ужасно. Я хорошо помню времена моего детства. Здесь кипела жизнь…

– Да, – согласились все присутствующие, сочувственно кивая.

– И я намерена позаботиться о том, чтобы существующее положение изменилось, – продолжала Венеция. – Я не могу поверить, что папа и вправду знает, что здесь творит этот ужасный управляющий. Если он узнает, во что превратилась его земля, то наверняка все изменит.

Лахлан насмешливо фыркнул, но никто не обратил на него внимания.

– Ну ладно, мне безразлично, что девушка оказалась дочерью Дунканнона, – сказала одна из женщин. – Она могла бы сказать Маккинли, кто она такая, и отправить лэрда в тюрьму. Вместо этого она ловко отшила мерзавца. И это доказывает, на чьей она стороне.

Остальные женщины одобрительно закивали, показывая, что полностью с ней согласны.

– И посмотрите, какую работу она проделала в усадьбе. Дом выглядит гораздо уютнее. Она совсем не обязана все это делать, после того как лэрд так обошелся с нею. – Женщина уперли кулаки в бока. – Она стала одной из нас, и я не вижу причин, почему это должно измениться.

– Да, это так, но ее отец уже на пути сюда, ты разве не слышала? – вмешался Рурк. – Что будет с нами, когда он приедет?

Все взгляды устремились к Лахлану.

– Я поговорю с ним, – ощетинился Лахлан. – Я потребую свои деньги, и если Дунканнон не лишен здравого смысла, он вернет их.

– Ах, беда, беда, какая беда, – запричитала какая-то женщина в толпе.

Когда остальные принялись вторить ей на разные голоса, Лахлан грозно выпрямился:

– И что бы это могло значить?

Рурк смущенно посмотрел на него:

– Не обижайтесь, сэр, но вы не очень-то сильны по части переговоров.

– Он вспыльчивый и быстро выходит из себя, – пробормотала одна из женщин.

– В особенности, когда дело касается Дунканнона, – добавила другая.

– Нам повезет, если все мы не угодим в тюрьму.

– Послушайте меня, – сердито возразил Лахлан, не обращая внимания на самодовольную улыбку Венеции. – Я смогу вести переговоры с графом разумно.

Угрюмое молчание, воцарившееся в холле, свидетельствовало о том, что далеко не все разделяют его уверенность. Лахлан нахмурился:

– Я уже пять лет возглавляю клан, будь я проклят! Разве я не заботился о вас, как только мог?

– Мы знаем это, сэр, – послышалось в ответ. – Вы прекрасный предводитель клана и достойный лэрд Росскрейга.

Лишь слегка успокоившись, Лахлан спросил:

– Разве я когда-нибудь втягивал вас в неприятности с законом?

– Нет. – Рурк вздохнул. – Но до сих пор вы никогда не сталкивались с Дунканноном напрямую. От природы вы разумный и рассудительный человек, но не можете отрицать, что одно упоминание имени графа приводит вас в ярость и превращает в безумца.

– Точно, в безумца, – послышались голоса со всех сторон.

Силы небесные, выходит, весь его клан ополчился против него!

– Ну и что вы все от меня хотите? Чтобы я отступился и позволил ему безнаказанно топтать нас? Чтобы отказался от денег, которые он нам должен?

– Прошу прощения, сэр, но вы могли бы позволить девушке поговорить с графом, – сказала одна из женщин. – Она обещала переговорить с ним от нашего имени, и если она первая с ним встретится, то наверняка смягчит его гнев, как она сделала сМаккинли…

– Да, отличная мысль, – раздались голоса в толпе. – Пусть девушка поговорит с ним. Почему бы нет?

– Проклятие! – пробормотал Лахлан. Если бы он не знал, как обстоят дела, то мог бы подумать, что Венеция всех их подговорила. Но она сама была слишком удивлена происходящим, чтобы можно было предположить такое.

– Это удачная мысль, Лахлан, – вступила в разговор его мать, поддержав остальных. – Дунканнон смягчится, когда увидит, что его дочери не причинили вреда.