Его Луна, или Переговоры с последствиями (СИ) - Наперсток Янина

Так, пора взять себя в руки и "остудить" голову. Что хотел добиться Пьемонт (а Рэд практически не сомневался, что подлог его рук дело), создав эту ситуацию? Хотел убедиться, что нарыл на Рэда верную информацию? Теперь он может быть уверен, что да. Продемонстрировать, что близкие капитану люди в его власти? Тоже вполне успешно. Заставить поверить в предательство или хотя бы поселить червя сомнения, вызвать обиду, ревность и злость, чтобы что? Какая с этого Пьемонту выгода? Не может же он в самом деле надеяться, что подобные снимки заставят его уступить и согласиться на срез памяти?! «А если бы это было правдой? Ты бы разве не захотел все забыть?» — малодушно шепнул внутренний голос. Рэд прислушался к своим ощущениям. Все еще раз взвесил и уже уверенно ответил сам себе: «Даже тогда — нет. Этот неполный месяц был лучшим, что до сих пор случалось со мной в жизни. И как бы ни сложилось в дальнейшем — этого уже не изменить». Он не будет поднимать тему снимков в разговоре ни с канцлером, ни с Пьемонтом. Будет делать вид, что ничего не происходит, как и раньше. Если же они заговорят первыми — он уже будет готов. В худшем варианте его будут шантажировать жизнями Селены и Ника, привезя их сюда. Если до этого дойдет, то у него не будет выбора. Рисковать близкими, даже если интегровцы блефуют, он не станет. Значит, во что бы то ни стало надо найти способ не допустить этой встречи.

…Экстренный вызов психологической службы сработал на комме канцлера как раз в разгар переговоров с делегацией Кезана. На их территорию участились пиратские набеги, и соседи просили выделить интегровские боевые корабли для патрулирования границ. С деньгами у них, как у большинства окраинных планет, было туго, поэтому предлагали расплатиться бартером, внушительный список которого прилагался. Ходжес вчера уже проговорил этот вопрос с правительством. Интегра располагалась значительно дальше Кезана от диких секторов, и в принципе могла себе позволить выделить пару-тройку боевых крейсеров для охраны соседней планеты. Перечень желаемого бартера также был утвержден, так что теперь, собственно, торговля шла только за лучшие для каждой из сторон условия. Это перетягивание каната можно было отложить. Поэтому Ходжес, сославшись на ситуацию, требующую его непосредственного участия, извинился и, предложив продолжить завтра в это же время, откланялся. В конце концов, Кезан куда больше заинтересован в их кораблях, чем Интегра в кремнии, сапфирах или даже установках для опреснения воды. Отойдя подальше от зала переговоров, Ходжес включил комм. На экране была глава психологической службы доктор Чэнг:

— Сэр канцлер, вы просили докладывать, если будут какие-то интересные наблюдения. У нас тут, — голос ее стал несколько растерянным, — нестандартная ситуация. Подойдете или потом посмотрите в записи?

— Подойду, — рыкнул канцлер и широкими шагами направился в сторону технического крыла.

На текущем моменте Джаред лежал на кровати на спине, заложив руки под голову. Кажется, спал.

— Разрешите поставить запись? — уточнила женщина.

Канцлер нетерпеливо кивнул. На экране возникла эта же комната. Вот Леграсс вышел из душа, оделся, собирался переложить вещи в шкаф и обнаружил среди них конверт. Дальше паршивец повернулся к камерам так, что было только видно, как он достал два листа, судя по всему — фотографии. На одну он смотрел секунд пять, на вторую и того меньше. Грег не был психологом, но даже он увидел, как все тело Джарэда напряглось, как перед прыжком, а на щеках заиграли желваки. В следующую секунду Леграсс разорвал листы на мелкие кусочки, быстро слил их в канализацию и лег на кровать, в ту позу, в которой его Ходжес и застал.

— И давно он так лежит? — уточнил канцлер.

— Минут двадцать, с того момента, как я вам отправила сигнал. Понимаете, я решила, что случай заслуживает внимания, потому что это, возможно, не очень заметно со стороны…

— Ближе к делу! — рявкнул Ходжес, очень нелюбящий, когда ходят вокруг да около.

— То, что наблюдаемый увидел, вызвало у него не просто стрессовую реакцию. Исходя из его умения контролировать свои эмоции и тело данные проявления свидетельствуют о шоковом состоянии. Если бы существовал осциллограф для замеров интенсивности силы переживаемых эмоций, уверяю, он бы сейчас зашкаливал. Сэру Леграссу удалось быстро от нас закрыться, приняв лежачее положение и ограничив движение рук, чтобы они его не выдали, но, уверяю вас, то, что было на снимках, крайне важно для него. А если важно, значит, это мы можем использовать в своих целях. Правильно я понимаю? — робко закончила доктор, уже не уверенная, что стоило вызывать канцлера по такому пустяку.

— Так что было на снимках и откуда они взялись? — нетерпеливо переспросил канцлер.

— Мы не знаем, — развела руками доктор. — Открывая конверт, испытуемый встал так, что даже при увеличении с камер изображение не удается рассмотреть. А откуда конверт, вероятно, в курсе охрана. Сэра Пьемонта мы одновременно с вами оповестили.

— И я пришел, — раздалось от двери.

Пьемонт появился в комнате так тихо и незаметно, что никто из присутствующих точно не знал, как долго он уже тут:

— Сэр канцлер, у меня есть важная секретная информация, может, нам стоит пройти в ваш кабинет?

Ходжес кивнул и вышел в коридор.

— Ваша провокация? — сухо осведомился он, когда они с Пьемонтом остались одни.

— Отрицать не буду, — с плохо скрываемым самодовольством ответил глава тайной службы. — У нас появились некоторые сведения, и это был лучших и самый быстрый вариант подтвердить их правдивость.

— Что на снимках?

Пьемонт включил комм и продемонстрировал кадры. Канцлер кхыкнул.

— Девушка — глубоко небезразличная Леграссу особа, с которой он познакомился сразу после кражи прототипа. Вероятно, подельница. Имени мы пока не узнали, как и текущего места пребывания. Но я жду сведения от информатора, и над этим трудится аналитический отдел. Корабль с группой захвата для старта готов в любую минуту. Парень — родной брат Джарэда, Николас.

Канцлер прочистил горло вторично, как будто подавился:

— Они хоть подлинные?

— А есть разница? Главное, чтобы Леграсс поверил и перестал упорствовать в даче показаний.

— Значит, нет, — с едва заметным облегчением, проговорил Ходжес. — Пьемонт, вы, прежде чем устраивать всю эту аферу, не со мной, так хоть с психологической службой бы посоветовались! Если хотели добиться положительного эффекта, то подобную информацию надо было скармливать Леграссу исподволь, частями. В идеале — используя людей, которым он доверяет. Тогда идея «забыться», быть может, родилась бы в его голове и привела к нужному результату. Сейчас же он «протрезвеет» и поймет, что вы им пытаетесь манипулировать. И его сопротивление процедуре, помяните мои слова, только усилится.

— Да, я не уверен в подлинности снимков, техслужба характеризовала их как девяносто восемь и семьдесят два процента достоверности, — резко ответил глава тайной службы. — И у нас нет времени на долгий психологический подход! Я сейчас как в кеглях — катнул шар и жду. Не выбью страйка, значит, катну еще один. А что делаете вы?

— Пьемонт, вы забываетесь! — повысил голос канцлер. — Я перестраиваю жизнь Интегры, чтобы она смогла уже обходиться без прототипа. Давайте посмотрим правде в глаза: это было лишь временное решение. Костыль, позволяющий пережить наиболее острый период. Это — моя задача. А ваша — найти и наказать виновных, чтобы впредь никому не было повадно. Я ясно выражаюсь?!

— Вполне. Я могу это по-прежнему делать так, как сочту правильным?

— Определенно. Но прежде чем устраивать ситуации, способные дестабилизировать Интегру и ее положение в «обитаемой зоне», докладывайте об этих планах мне, — и канцлер невежливо махнул рукой в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.

* * *

Аэрокар на автопилоте прорезал ночную тьму и тишину Онадэрры.

— Селен, ты там как? — раздался с заднего сидения тихий голос, слова в котором девушка не сразу смогла разобрать.