33 стратегии войны - Роберт Грин

Этот тип человека – спокойный, уравновешенный, отстраненный, дальновидный – у греков получил название «хитроумный», а мы присвоим ему звание «большой стратег».

Забвение цели. Отправившись в путешествие, мы обыкновенно забываем о его назначении. Почти любое дело бывает выбрано и начато ради достижения определенного результата, но, продолжаясь, становится самоцелью. Забвение наших целей – наиболее частое из всех проявлений глупости.

Все мы, каждый из нас, являемся в той или иной степени стратегами: мы, естественно, хотим управлять своей судьбой, вот и сражаемся за власть над собственной жизнью, сознательно или бессознательно стремясь добиться того, чего хотим. Другими словами, мы используем стратегии, но нередко они прямолинейны, примитивны и не упреждают события, а следуют за ними; часто они нелогичны и вообще возникают спонтанно, являясь нашей эмоциональной реакцией на происходящее. Не лишенные таланта, но средние стратеги могут оказаться способны на большее, но мало кто из них застрахован от ошибок. В случае успеха они заносятся или напрягаются сверх сил; неудача – а неудачи неизбежно случаются в жизни любого человека, – легко выбивает их из колеи. Что же выделяет больших стратегов из общего ряда? Это способность глубже заглянуть как в самих себя, так и в окружающих, извлекать уроки из прошлого и иметь четкое и ясное ощущение будущего – разумеется, настолько, насколько его возможно прогнозировать. Они просто больше видят, и это позволяет им строить планы на порой очень значительные периоды времени – настолько значительные, что окружающие и не подозревают, что у них на уме. Такие люди смотрят в глубь проблемы, направляют удар на то, чтобы устранить ее причины, а не только внешние проявления, и в результате метко поражают цель. На пути вашего становления как большого стратега следуйте по стопам Одиссея, и вы вознесетесь до уровня богов. И дело тут не в том, что ваши стратегии станут какими – то особо хитрыми или запредельно умными. Вы проделываете нечто иное – это качественный скачок.

В нашем мире, где люди неспособны мыслить последовательно, где они постепенно утрачивают умение заглядывать вперед более чем на шаг, когда в них (в античном понимании) скорее проявлен животный компонент, практика долгосрочной стратегии неизбежно вознесет вас над остальными.

Чтобы стать большим стратегом, т. е. овладеть искусством разработка! долгосрочной стратегии, не потребуется долгих лет обучения, а уж тем более полной трансформации вашей личности. От вас потребуется только одно: более эффективно использовать то, чем вы наделены, – свой ум, здравомыслие, умение рассуждать, свою дальновидность. Поскольку долгосрочная стратегия появилась и эволюционировала как способ решения военных проблем, это всецело военное понятие. И, знакомясь с тем, как происходило ее развитие, мы сможем понять, как применять ее в повседневной жизни.

На заре истории войн правители или полководцы, обладавшие стратегическим мышлением и способные на практике осуществлять свои хитроумные планы, достигали власти. Такой полководец мог выигрывать сражения, завоевать империю или на худой конец защитить свой собственный город или страну. Но на этом уровне стратегии влекли за собой определенные сложности. Более чем какой бы то ни было вид человеческой деятельности война вызывает бурные взрывы эмоций, пробуждая в людях животную природу. Замышляя войну, монарх должен был учитывать такие обстоятельства, как знание местности, соотносить собственные силы с силами неприятеля; успех дела всецело зависел от его умения понимать и трезво оценивать это. Однако нередко что – то мешало, будто бы замутняло его взгляд. Им овладевали сильные чувства, обуревали желания, противостоять которым он не мог. Охваченный жаждой победы, правитель недооценивал мощь неприятеля или переоценивал собственные силы. Когда персидский царь Ксеркс в 480 году до н. э. захватил Грецию, он полагал, что разработал безукоризненный стратегический план. Но слишком многое не было принято в расчет, и провал не заставил себя ждать.

Другие правители выигрывают сражение за сражением лишь для того, чтобы испытать опьянение победой; они не умеют вовремя остановиться, подогревая ненависть, непримиримость, недоверие и неутолимую жажду мести по отношению ко всем вокруг себя, они ведут войну одновременно на многих фронтах и в результате терпят полное поражение – таким было крушение ассирийской империи, столицу которой, Ниневию, напеки поглотили пески. В подобных случаях победы в битвах не несут ничего, кроме опасности и риска, затягивая завоевателя в разрушительный вихрь сменяющих друг друга атак и контратак.

Еще в далекой древности стратегам и историкам, от Сунь – цзы до Фукидида, была хорошо известна и понятна опасность подобных, грозящих самоуничтожением, циклов, и они стали задумываться над более рациональными методами ведения войны. Прежде всего необходимо было обдумать только что закончившееся сражение. Предположим, вы одержали победу, но что она вам принесет – улучшение или ухудшение положения? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обдумать последующие ходы и, рассуждая логически, просчитать последствия третьей и четвертой битв, ведь все они связаны, словно звенья одной цепи. В результате складывается мысленная картина будущей кампании, в которой стратег ставит перед собой реальную, осуществимую цель и размечает путь к ее достижению на много ходов вперед. Отдельные сражения имеют значение лишь постольку, поскольку они делают возможным осуществление следующих этапов; армия может даже специально проиграть одну из промежуточных битв, если это поражение – часть долговременной стратегии, ведущей в конечном счете к победе. Только одна победа имеет значение – это окончательная победа в кампании, и все должно быть подчинено этой цели.

Такой тип стратегии дает качественное преимущество. Представьте себе гроссмейстера за шахматной доской – он не сосредоточивается лишь на ближайшем ходе, не переставляет фигуру, ориентируясь исключительно на то, какой ход только что сделал соперник. Он представляет развитие партии на много ходов вперед, т. е. заглядывает в будущее, разрабатывая стратегический план игры, и может на каком – то этапе пожертвовать пешками, чтобы позднее включить в игру более могущественные фигуры. Мысля категориями целой кампании, полководец придает стратегии новую, большую глубину. Он все больше и чаще обращается к карте.

Война этого уровня требует от стратега серьезных и глубоких размышлений, ему приходится продумывать все направления возможного развития событий, прежде чем начинать кампанию. Ему просто необходимо знать и понимать мир. Неприятель – всего лишь часть общей картины; стратегу нужно предусмотреть реакцию союзников и сопредельных государств – любой неверный шаг по отношению к ним может разрушить, погубить отлично задуманный план. Также необходимо представить себе мирное время после окончания войны. Нужно понять, на что способна армия, насколько она вынослива, и не требовать большего. Приходится быть реалистом. Ум стратега должен предусмотреть все и справиться со всеми сложностями предстоящей задачи, преодолеть все препятствия – и все это еще до того, как будет нанесен первый удар.

И все же стратегическое мышление такого уровня сулит бесчисленные преимущества. Отныне победа на поле битвы не может сбить полководца – стратега с тол icy, соблазнив его сделать необдуманный ход и тем самым обречь кампанию на провал, да и поражение не выбьет его из седла. Когда случается что – то непредвиденное – а непредвиденное всегда следует предвидеть на войне, – решение, спонтанно принимаемое большим стратегом, все же учитывает основные, общие цели кампании, маячащие где – то вдали, на горизонте. Подчиняя свои чувства стратегической мысли, он обретает силы и новые возможности для управления ходом кампании. Даже в пылу битвы он сохраняет видение перспективы. Такого вождя невозможно представить в плену разрушительных эмоций, которые в свое время погубили столько армий и государств.

Подобный принцип ведения кампаний сравнительно недавно окрестили долгосрочной, или большой, стратегией, но в различных формах он существовал с незапамятных времен. Этот принцип ясно прослеживается в завоевании Персии Александром, в Римской и Византийской империях, которые контролировали обширные территории с помощью немногочисленных армий, в военных кампаниях монголов, в том, как Елизавета I справилась с испанской Великой армадой, в блестяще задуманных операциях герцога Мальборо против Габсбургов. В новой истории Северный Вьетнам вначале справился с французами, затем дал отпор Соединенным Штатам – в последнем случае вьетнамцы не выиграли ни одного крупного сражения, – и этот опыт является иллюстрацией превосходного, виртуозного применения стратегического искусства.