Мелодия души - Мэри Бэлоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей было непросто понимать каждое его слово: он явно не привык разговаривать с глухими. Но основную мысль она, кажется, поняла.
То, что он сказал, ее удивило. Значит, он хочет купить Пенсхерст? Но разве он не армейский офицер? Она надеялась, что Эшли не продаст поместье. Почти с первого взгляда она почувствовала странную привязанность к Пенсхерсту.
Туман местами рассеялся. Эмили ненадолго остановилась, чтобы полюбоваться на реку внизу. Повлажневшая от тумана прядь волос упала на лицо, и она отбросила ее через плечо.
Вдруг совершенно неожиданно ее охватил страх, и она застыла на месте. Сердце у нее замерло.
Она не понимала, откуда исходит этот страх. Heсколько мгновений она была не в состоянии оглянуться, чтобы установить его источник, а когда все же повернула голову, то увидела лишь туман, деревья да склон холма и.., широкую кровоточащую рану на своем предплечье.
Она тупо уставилась на рану, словно это была не ее, а чужая рука. И даже не сразу почувствовала боль. Она оглянулась на ствол дерева за спиной, но, очевидно, плохо соображала, потому что не сразу заметила пулю, глубоко вошедшую в ствол дерева. Взглянув на пулю, она перевела взгляд на рану, кровь из которой капала прямо на юбку.
Ее охватила паника, и, не разбирая дороги, она бросилась вниз с холма, громко крича от ужаса, хотя сама не подозревала, что кричит. Ее гнал страх.
Увидев ее, лакей в холле застыл с раскрытым ртом, но ему не пришлось ничего предпринимать. По лестнице уже торопливо спускался Люк. Он бросился к Эмили, и она повисла на нем, цепляясь руками.
– Полно, полно, успокойся. – Он взял ее за подбородок и поддержал голову, чтобы она понимала то, что он говорит. – Что ты сделала со своей рукой? Она, кажется, сильно кровоточит. Успокойся, Эмили. Я провожу тебя в твою комнату, и мы позаботимся о твоей руке.
Но она снова вцепилась в него, а потом почувствовала, что кто-то обнял ее сзади за плечи, и вскрикнула, не слыша своего крика.
– Она где-то сильно поранила руку, – проговорил Люк. – И что-то ее сильно напугало. У нее шок.
Одна рука стоявшего за ней человека скользнула по спине и подхватила ее под колени, другая обняла за плечи.
Эшли взял ее на руки.
– Постарайся не вырываться из рук, любимая, – сказал он, – иначе я могу уронить тебя. Люк, не позовешь Анну в комнату Эмили? Мы должны решить, нужна ли помощь врача. Успокойся, любимая.
Она все еще стонала. Заметив озабоченное лицо майора Каннингема, она спрятала свое лицо на груди Эшли.
* * *Эшли писал письма у себя в кабинете. Когда он услышал крик, перо его забрызгало страницу чернильными кляксами. Звук леденил душу и напоминал скорее не крик женщины, а вой животного, страдающего от боли. Однако он, еще до того как выбежал в холл, знал, что это голос Эмми.
– Тише, тише, любимая, – приговаривал он, неся ее вверх по лестнице. Его обогнал Люк, который, видимо, торопился привести Анну. Но в этом не было необходимости, потому что она уже бежала им навстречу с верхнего этажа.
– Боже милосердный! – воскликнула она. – Что произошло? Эмми! Что она сделала?
– Она поранила руку, – сказал Люк, – и находится в глубоком шоке. – Он поспешил вперед, чтобы открыть перед ними дверь комнаты Эмили.
Эшли положил ее на кровать, но она снова застонала и вцепилась в него.
– Успокойся, любимая. – Не обращая внимания на брата и Анну, Эшли улегся рядом с Эмили, обнял ее и стал укачивать, что-то приговаривая.
– Эмми, – спросила Анна дрожащим голосом, – что случилось?
Люк велел горничной принести теплой воды, салфетки, обезболивающую мазь и бинты. Как и следовало ожидать, голос его звучал уверенно и спокойно.
Взглянув на руку, сжимающую лацкан его камзола, Эшли заметил, что рана глубокая, с рваными краями. Она все еще кровоточила. Наверное, ей очень больно, подумал он. Однако она, должно быть, не ощущает боли из-за шока.
Он решительно взял ее за подбородок и повернул к себе.
– Эмми, – произнес он. Глаза ее были плотно закрыты. Он поцеловал каждый глаз по очереди, потом поцеловал в губы. – Эмми.
В ее глазах, когда она открыла их, застыл ужас. О Господи, подумал Эшли. Сегодня утром, выглянув в окно, он решил, что плохая погода удержит ее дома. И его не было с ней, когда что-то произошло. – – Тише, любовь моя, – сказал он. – Я никому не дам тебя в обиду. – Почему, подумал он, ему никогда не удается защитить своих женщин?
Она наконец перестала стонать, взглянула на Эшли, потом посмотрела из-за его плеча на свою сестру и Люка.
– Эмми, – проговорила Анна, – о, Эмми, что произошло?
Эшли осторожно высвободился из рук Эмили и остановился в ожидании у кровати. Но истерика не возобновилась. Ее лицо и губы были белы как мел. Когда Анна, расстелив полотенце, уложила на него руку сестры, Эмили поморщилась, но не застонала.
– Рана выглядит страшнее, чем есть на самом деле, – сказал Люк. – Когда мы промоем ее, дорогая, ты сама увидишь, что это не смертельная рана.
Анна осторожно промывала влажной салфеткой рваные края раны.
– Эмми, – спросил Эшли, встретившись с ней взглядом, – ты упала?
Она отрицательно покачала головой.
– Ты оцарапалась? – спросил он. – О дерево? О камень? О стену дома?
Он вдруг подумал, что обычная царапина, пусть даже очень глубокая и вызвавшая сильное кровотечение, никогда не привела бы ее в состояние такого страшного шока.
Только не Эмми.
– Что произошло? – продолжал он. – Ты можешь сказать мне?
Она долго смотрела на него. Потом подняла здоровую руку и, сложив пальцы так, что можно было безошибочно узнать изображение пистолета, нацелила его на противоположное окно.
– Ну и дела, черт возьми! – пробормотал Люк.
– Кто-то стрелял в тебя?
– воскликнул Эшли, побелев как полотно. – Ты видела его, Эмми?
Она покачала головой.
Она не могла слышать выстрел. В таком случае откуда она знает? – подумал Эшли.
– Откуда ты знаешь? – спросил он, заметив, что Анна, оторвавшись от работы, тоже подняла глаза на сестру.
Эмили изображала знаками что-то большое у себя за спиной.
– Дерево? – уточнил он.
Да, дерево. И что-то маленькое и круглое в дереве. Она изобразила это с помощью пальцев.
– Пуля, – тихо произнес Люк. Но она на него не смотрела.
– Пуля? – спросил Эшли.
Да, пуля, попавшая в ствол дерева позади нее. Она прорезала длинную рану в ее руке и чуть не попала в сердце – рана была на левой руке. Кто-то стрелял в Эмми и промахнулся всего на несколько дюймов.
– Но ты ничего не видела? Ни до, ни после того, как это произошло?
– Нет. – Она поморщилась.
Анна, обливаясь слезами, продолжала промывать рану.