Месть Фантомаса - Марсель Аллен

И Жером Фандор повернулся к шефу Сыскной полиции.

— Господин Авар, — заявил он, — госпожа баронесса де Вибре покончила с собой в результате проведенных Барбе — Нантей биржевых махинаций или, может быть, была ими отравлена. Это не имеет существенной разницы… Ее смерть могла бросить тень на банк, поэтому ее труп был перенесен на квартиру Жака Доллона. Чтобы отвести от себя подозрения, художника пытаются отравить. Жак Доллон был опасным свидетелем… И его убивают в тюрьме при пособничестве одного из охранников до того, как он был признан невиновным… Кроме того, его руки использовали для совершения убийств… Я всегда утверждал, что Жак Доллон мертв… Это Нантей совершил все эти преступления, бросив подозрения на несчастного Жака Доллона. Кстати, все эти преступления были выгодны банку Барбе — Нантей… Я уже об этом говорил…

Нантей, казалось, чувствовал себя подавленным перед лицом доказательств и точных разоблачений журналиста и не противоречил ему, лежавший на кровати Барбе умирал. Кивая головой, Жюв время от времени подтверждал слова своего друга, а Жером Фандор спокойно пересказывал господину Авару мотивы преступлений, о которых он несколько минут назад смело говорил самому Нантею.

— Когда я вам позвонил, господин Авар, — сказал он, — я уже был уверен в предстоящем аресте. Никто не выходил из комнаты с того момента, когда руки Доллона оставили свои отпечатки у меня на шее. Значит, у кого-то были руки Доллона. Отпечатки пальцев всех присутствующих мне были знакомы. Следовательно, кто-то обладал каким-то средством или способом превращать свои собственные отпечатки в отпечатки Жака Доллона. Что это могло быть за средство? Оно должно было быть, как вы понимаете, съемным. Черт возьми, но это могла быть лишь пара перчаток… Пара перчаток из кожи рук Жака Доллона! Господин Нантей упорно держал свои руки за спиной. Я догадался, что это он выступил в роли Доллона этой ночью. И мне удалось сделать так, чтобы он не сумел снять эти перчатки, и взять их отпечаток у вас на глазах… Обо всем остальном вы можете догадаться сами, не правда ли? После того, как отпечаток был снят, воспользовавшись всеобщим смятением, Нантей сорвал свою перчатку, которая, как вы видите, в скрученном состоянии занимает немногим более места, чем сигарета… Выбрасывать ее было опасно, и он затолкал ее под манжету, делая вид, что поправляет ее. Проделывая эту хитрость, он вымазал в чернила руку, на которой не было перчатки, и таким образом хотел скрыть свою уловку. Я все это видел, господин Авар, я говорю вам не только о Лжедоллоне. Только что мы с Жювом поняли, что он — неуловимый Фантомас… Вот эта маска — неоспоримое тому доказательство. Кстати, он в этом и сам признался… Господин Авар, вам остается лишь взять этого человека. Жюв и я, мы вам его вручаем!..

Момент был невыносимо томительным.

В минуту окончательной победы Жюв и Фандор молча обнялись… Господин Авар с поднятой рукой двигался к Нантею. Тот отступал.

— Фантомас, — начал он, — именем закона я вас ар…

Но слова застряли у него в горле…

Когда он сделал еще один шаг, Нантей вдруг отскочил назад, и рука его нажала на деревянную обшивку стены.

В тот же момент господин Авар, словно споткнувшись о невидимое препятствие, растянулся во весь рост на полу!

Жюв и Фандор рванулись вперед. Но… Фандор тоже упал, тихо выругавшись.

— Боже мой… мы попались! Он убегает! — кричал Жюв.

Пока полицейский в отчаянном усилии пытался сделать хоть шаг — казалось, что его пригвоздили к полу, — Фантомас с быстротой молнии перепрыгнул через господина Авара, подбежал к двери и захлопнул ее за собой. Послышался взрыв смеха… Фантомас удалялся.

— Колдовство какое-то! — воскликнул господин Авар.

— Разувайтесь! Разувайтесь! — закричал Жюв, который уже мчался через весь дом босиком и с револьвером в руке, надеясь догнать преступника.

Подбежав к входной двери особняка, Жюв обнаружил там своих коллег, приведенных господином Аваром, которые мирно беседовали… Они не видели ничего… Улица была пустынна… В одно мгновение Фантомас исчез, испарился… Ему, неуловимому, снова удалось скрыться от тех, кто так упорно его преследовал!..

— О! Все очень просто, — объяснял Жюв ошеломленным господину Авару и Фандору. — То, что здесь произошло, объясняется очень просто. Я это сразу почувствовал, когда увидел, что Фантомас нажал на обшивку стены, а вы упали, господин Авар.

— Он нажал на электрический выключатель, не так ли?

— Да, Фандор, он подал ток… черт возьми! Этот негодяй предусмотрел эту невиданную хитрость… Мне кажется, что уже давно под полом этой комнаты он расположил мощные электромагниты… В момент, когда господин Авар подходил к нему, чтобы его арестовать, не надеясь более выпутаться из этого дела с помощью своей дерзости, он включил ток… Господин Авар, я и ты, Фандор, не смогли сделать и шагу, так как эти электромагниты притягивали гвозди наших туфель. А Фантомас спокойно ушел. Естественно, его подошвы были из изолирующего материала.

Господин Авар и Фандор молчали. Держать Фантомаса в своих руках, думать, что наконец-то им удастся захватить мерзкого преступника, и вдруг увидеть, как он уходит… От глубокого отчаяния на глаза наворачивались слезы.

— Над нами висит какое-то проклятье! — говорил Фандор. — В этот раз нам не в чем себя упрекнуть. Уж этого-то мы не могли предвидеть!

И про себя добавил: «Бедная Элизабет… Как сказать ей о том, что мы упустили убийцу ее брата?»

Глава XXVIII. Но ничто не окончено

— Тебе положить еще кусочек цыпленка?

— Нет, спасибо, я не голоден.

— Все-таки есть нужно…

— А вы едите?

— Признаться, нет…

— Ну, так что же вы?

В отдельном кабинете на втором этаже ресторана «Жирный фазан», где ужинали два человека, воцарилась тишина.

Жюв и Фандор сидели неподвижно с блуждающим взглядом.

Несколькими часами ранее Фандор, вернувшись к себе, обнаружил конверт с черной каймой, почерк на котором заставил его вздрогнуть: адрес написан рукой Элизабет Доллон. Журналист быстро вскрыл его и прочел:

«Мне кажется, что я схожу с ума… Да, я вас любила! Еще вчера я была бы счастлива стать вашей женой, но вместе с вашим письмом я получила еще одно. Письмо, в котором приводятся ужасные разоблачения. И все это подтверждается фактами… Я не вправе проклясть вас! Скорее, у меня нет для этого сил. Но я не выйду за вас замуж, Жером Фандор, за вас, Шарль Рамбер…»

Фандору казалось, что все вокруг закружилось…

Немного спустя после необыкновенного побега банкира Нантея — Нантей для всех, а для Жюва и Фандора — Фантомас, — Жюв получил от господина Анниона, своего высшего начальника и руководителя Сыскной полиции, который давал о себе знать лишь в исключительных случаях, записку:

«Глубоко сожалею о том, что вы раскрыли себя в таких смехотворных обстоятельствах, упустив шанс арестовать важного преступника».

Сказано было коротко, но ясно. Читая эту записку, Жюв побледнел от ярости и сжал кулаки.

Ужиная, Жюв и Фандор вспоминали о достойных сожаления событиях, приключившихся с ними. Они посмотрели друг на друга и обнялись, словно два жалких обломка кораблекрушения, предоставленные самим себе в огромном океане человеческого равнодушия.

— Самое страшное страдание, — тихо произнес Фандор с дрожащим от подступающих слез голосом, — это боль неразделенной любви…

— Самая больная рана, — покачав головой, с горечью произнес Жюв, — это сама любовь!

Они стояли так еще несколько минут, и вдруг в их сознании произошел поворот.

У этих двух мужчин мог быть упадок сил, но лишь временный. Это были поистине прекрасные игроки…

— Фандор?

— Жюв?

— У тебя есть мужество?

— Есть, Жюв.

— В таком случае, малыш, предадим все это забвению и снова отправимся в погоню за Фантомасом! Клянусь тебе, что борьба только начинается… Слушай…