Покорение Финляндии. Том II - Кесарь Филиппович Ордин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помощником, а вернее руководителем, Императора Александра и его всемогущего статс-секретаря являлся сын того самого майора Иогана Рейнгольда Ребиндера, который в деле о депутации так недвусмысленно требовал применения в сношениях с русским правительством системы «конституционных мистерий» и упорства в ссылках на принципы. Сам новый помощник статс-секретаря, о котором не раз выше упоминалось, также высказывал в мемуарах, что при вступлении в русскую службу он имел заветную цель «спасти» Финляндию, и держался того почти республиканского принципа, что Государь должен царствовать, а не управлять (il régnait, mais il ne gouvernait pas).
Ребиндер с своей стороны, ссылаясь на объявленное ему Спренгтпортеном намерение Александра определить его в канцелярию финляндских дел (bureau des affaires finnoises), представил Сперанскому 6-го января лично от себя мемуар, прося содержание его довести до высочайшего; сведения. В этом мемуаре, в виду определения на правительственную службу в Петербурге, Ребиндер описывал свое материальное положение в таких выражениях:
«Состояние мое настолько ограничено, что живя в отдаленной провинции нужно было соблюдать всевозможную экономию. Тем более оно будет недостаточно для существования здесь, так как я должен еще помогать моему престарелому отцу и тетке. Поэтому я поставлен в прискорбное положение при соображениях на счет моего жалованья как бы злоупотребить обычными милостью и великодушием Е. И. В-ва. Я не мечтаю о роскошном и великолепном образе жизни, столь мало соответствующем человеку занятому исполнением своего долга (?); мое счастье составило бы известное довольство и особенно независимость. Принимая в соображение: ущерб, который понесу за невозможностью наблюдать за моим хозяйством в Финляндии; необходимость сделать здесь довольно ценное обзаведение, и вместе с тем, по незнанию здешнего языка, не иметь возможности устроить свое хозяйство наивыгоднейшим образом; наконец в качестве единственного служащего здесь финляндца, обязанность принимать у себя земляков, — в виду всего этого я не могу устроить своего существования если мне не будет дано квартиры, экипажа и по крайней мере 4.000 р. в год.
Вместе с тем Ребиндер выражал безусловную для него необходимость (il mest absolument nécessaire) иметь своего секретаря, которого он желал выбрать между судебными чиновниками Финляндии. К сведущему человеку таким образом требовались другие, может быть еще более сведущие люди. Ребиндер не предуказывал размера содержания своему секретарю, однако выставлял на вид что для получения дельного человека нужно поставить его в такие условия, чтобы он не пожалел о покинутом месте.
Последствием этого мемуара был указ государственному казначею от 22-го января, которым «барону Ребиндеру, определенному при мне для производства дел новоприсоединенной Финляндии, повелевалось производить по 4 тыс. рублей в год доколе он в сей должности пребудет». Из имеющихся бумаг нельзя заключить, в каком виде назначена ему квартира и экипаж. Ребиндер был женат, и конечно ему требовалось помещение достаточное и приличное.
Что касается до секретаря при Ребиндере в первоначальной его роли помощника Сперанского, то, как видно из письма к последнему, он избрал некоего Густава Блэкборга, вице-прокурора абоского гофгерихта, «одаренного всеми качествами, кои могут сделать его достойным этого доверия». Относительно оклада он предоставлял определение его размера великодушию Александра Павловича. Но вскоре Ребиндеру понадобился еще чиновник, и он рекомендовал, а в Петербурге утвердили, Валлена. Он состоял секретарем в абоском гофгерихте и секретарем же при канцлере абоского университета. Ребиндер желал чтобы ему оставлено было содержание обеих должностей и кроме того назначено было по 1.000 р. в год как чиновнику по финляндским делам вообще и особо еще по 1.000 р. за занятия в комиссии финляндских дел. Валлен сосредоточивал в себе таким образом четыре должности. Все это было исполнено.
Все выдачи, также как и вообще расходы по новой Финляндии повелено заимствовать из государственного («здешнего») казначейства до окончательного расчета, в предположении возвращать из местных финляндских доходов.
Так начало водворяться в самой столице России, мало-помалу, незаметно, совершенно чуждое ей и даже враждебное финляндское управление.
Какие впечатления и чувства вынесли из русского гостеприимства и радушие эти силою вытребованные представители, — видно из упомянутых выше отзывов Маннергейма. Пренебрежительное высокомерие снаружи, а внутри неприязнь и даже злоба — вот общий тон ощущений, вывезенных финляндцами из русской столицы, насколько можно судить по приводимым их историками подробностям. Останавливаться на них далее нет надобности. Но кроме этих чувств депутаты увезли в себе еще и сознание известного торжества: вопрос о созвании сейма не только вновь был поставлен, но и разрешен Императором Александром в утвердительном смысле. Что произойдет на этом сейме? — вопрос другой, которым депутаты, сколько можно судить по документам, не были особенно озабочены. Для них в эту минуту был важен факт созвания сейма. Данные депутатам инструкции они исполнили в точности.
Все депутаты, кроме готового как выше объяснено содержания, получили щедрые награды. Барону Виллебранту пожалованы звезда и лента Анны 1 ст. и 500 червонцев. Барон Маннергейм удостоен того же ордена 2 ст. с алмазами и 500 червонных. Прочие дворяне: Роткирх, Сильвершольд, Краббе и Ребиндер награждены анненскими крестами той же степени, но без алмазов и каждый также пятьюстами червонцами. Ректор Гартман и духовные Лебелль, Валениус, Яймелиус и Кастрён пожалованы кавалерами ордена св. Владимира 4 ст. и бриллиантовыми перстнями с шифрами, ценою от 1.000 до 1.500 р. каждый. Купеческим депутатам, в числе семи лиц, даны золотые медали на шею, на голубых андреевских лентах, и по бриллиантовому перстню без шифра, ценою от 600 до 700 руб Наконец пятеро крестьян получили по золотой же медали только меньшего размера, для ношения на шее на красных александровских лентах, и каждый по 500 р. асс. Сделанное для них платье осталось, разумеется, при них.
Медали изготовлены были специально для этого случая; на них изображены: на одной стороне — портрет Императора Александра; на другой — надпись по-русски: «финским депутатам, 17-го ноября 1808 года — т. е. день представления большинства их Государю.
Содержание депутации обошлось государственному казначейству в 28.837 р., а с подарками в 52.000.
ГЛАВА XXI. Приготовления в сейму
Положение о временном управлении Финляндии и о Генерал-Губернаторе, утвержденное 19-го ноября, обещало «генеральное и конституционное собрание» финских земских чинов. Аракчеев не долго думая подписал сочиненный Спренгтпортеном проект, решительно обещающий конституционный созыв сейма, хотя действовавшая конституция была собственно конституция Швеции. Но гр. Салтыков, этого положения не подписывавший и
