Перебежчик - Дж. С. Андрижески
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ревик услышал хохот.
Часть его была физическим и доносилась от видящих, которые находились в пределах слышимости.
Часть его звучала в Барьере.
В воцарившейся паузе Ревик продолжал ощущать веселье в Барьерной конструкции, а также понимающие улыбки в адрес его и Даледжема, несколько проблесков удивления и даже несколько импульсов раздражения.
Некоторых он к тому моменту даже узнавал.
Онтари был самым громким в плане веселья.
Однако Ревик не мог долго сосредотачиваться на всём этом, поскольку Даледжем всё ещё стоял там голым, скрестив руки на груди.
Более того, теперь он одними губами произносил слова.
Осознав, что хочет услышать от него другой видящий, Ревик вслух прищёлкнул языком и покачал головой.
«Я также больше не принимаю предложения», — добавил он в том пространстве, открыто закатывая глаза из-за поведения старшего видящего.
— Хотя я практически уверен, что это подразумевалось в первом заявлении, — добавил он вслух для Даледжема, и в его голосе звучало искреннее раздражение. — Теперь ты вернешься в свою чёртову палатку? Или ты сам сейчас выдвигаешь предложение?
Улыбнувшись, видящий поклонился и попятился в палатку, при этом придерживая клапан с одной стороны, чтобы Ревик вошёл следом.
И после небольшого колебания… Ревик так и сделал.
Глава 22. Старше и из Адипана
Как только они оказались внутри, Даледжем не ждал.
Схватив его за руки, он за считанные секунды уложил Ревика на мат, пригвоздив обеими руками и изучая его лицо в приглушённом освещении.
— Тебя это правда устраивает? — спросил он, всё ещё наблюдая за лицом Ревика. — Кажется, Балидор считает, что я слетел с катушек… что я загнобил тебя, в припадке ревности заставив тебя стать моим секс-рабом.
Ревик закатил глаза, слегка прищёлкнув языком.
— Он не совсем ошибается, — добавил Даледжем.
Ревик расхохотался.
Не сумел сдержаться.
Но ему сложно было сосредоточиться, особенно когда старший видящий вжимался в него своим телом, прильнув кожей к ноге и боку Ревика.
— Я думал, что я всего лишь бывший Шулер? — произнёс Ревик, прикусив губу, когда его боль усилилась. — Кому какое дело, что я думаю? Для меня это лишь карма и дурные энергии, разве нет, брат?
Ревик произносил это как шутку.
А ещё, возможно, в трусливой манере разряжая обстановку, используя юмор, чтобы избегать того факта, что оба их света открывались, что это уже ощущалось более интимным, чем всё, что случилось прошлой ночью.
Когда он взглянул на Даледжема, другой видящий не улыбался.
Вместо этого Даледжем пристально смотрел на Ревика и хмуро поджимал губы.
— Больше так не говори, Ревик, — серьёзно сказал он. — Я не шучу. Я ненавижу, когда ты говоришь мне такое, брат. Я больше не хочу это слышать. Только не со мной. Говори это другим, если тебе нужно.
Ревик слегка покраснел, но почувствовал, что его губы поджались.
Он выгнул бровь, глядя на другого видящего и разрываясь между весельем и раздражением.
— О чём ты не хочешь говорить? О том, что я был Шулером? Я был Шулером, Джем. Не думаю, что кто-то позволит тебе забыть об этом, особенно если мы трахаемся.
Даледжем вздрогнул.
— И Джемом меня не зови, — сказал Даледжем, поджимая губы. — Мне нравится, когда ты называешь меня полным именем. Так почти никто не делает. Даже Балидор не зовёт меня так. И нет, я имел в виду не тот факт, что ты был Шулером. Я знаю, что ты был Шулером. Мне всё равно. Я имел в виду то, что ты якобы плохой сейчас. Я имею в виду то заезженное дерьмо о том, будто ты какой-то неправильный или безвозвратно злой из-за того, что ты делал в прошлом.
Ревик уставился на него.
На сей раз озадаченность просочилась в его слова.
— Но это ведь правда, разве нет? — спросил он, когда выражение лица другого не изменилось. — Мой свет теперь испорченный. Он навсегда останется испорченным из-за того, что я сделал.
На лице Даледжема проступила искренняя злость.
— Бл*дь, твой свет никакой не испорченный, Дигойз! Боги всевышние! Ты старик? Думать в такой манере чрезмерно старомодно. И категорично. И неверно.
— Не зови меня Дигойзом, — отрывисто сказал Ревик. — Мне не нравится.
— Ладно… Ревик, — произнёс Даледжем, прищёлкнув языком. — Но если это очередная попытка отвлечения, то я говорил серьёзно. Перестань думать о себе так. Это злит меня. Ведь не этому тебя учили те бл*дские монахи в пещерах, нет?
Ревик подумал над его словами.
Слегка нахмурившись, он медленно покачал головой.
— Нет, — сказал он, осознав правдивость своих слов. — Нет. Они не этому учат. Я не там это услышал.
— Хорошо, — Даледжем выдохнул, но не отпустил запястья Ревика, удерживая их на мате. — Тогда прислушивайся к ним. Они твои учителя. А не те невежественные засранцы в Сиртауне, — он помедлил, прищурившись. — Поэтому тебе не нравится, когда тебя называют Дигойз? Из-за твоей приёмной семьи?
Ревик почувствовал, как его челюсти сжались прежде, чем он успел себя остановить.
Посмотрев на него, Даледжем выдохнул, тихонько прищёлкнув языком.
— Мне всё равно, Ревик, — сказал он, легонько встряхнув его. — Я не тот, кому есть дело до выдающихся ролей старых клановых семей. Мне абсолютно насрать на то, что Клан Дигойз — один из первых кланов… а также на то, что они мнят о себе по этой причине.
— Я им не нравлюсь, — сказал Ревик.
— Дело только в этом?
— А разве этого недостаточно? — прорычал Ревик, уставившись на него. — Я никогда не просил, чтобы мне дали их фамилию. Я её не хотел, а они не хотели меня. Мне плевать, что другие называют меня Дигойзом, но я не хочу, чтобы ты называл меня так. У тебя есть какие-то бл*дские возражения, брат?
Даледжем успокоил его своим светом, посылая тепло в его кожу.
Осознав, что он слишком остро реагирует, Ревик вновь испытал смущение, а его злость рассеялась.
— Нет, — сказал Даледжем, и его голос успокаивал так же, как и его aleimi. — У меня нет возражений, Ревик. И я прошу прощения. Я не буду звать тебя Дигойзом.
Ревик кивнул, но чувствовал озадаченность, всё ещё вившуюся вокруг его света.
Силясь отпустить это, он пожал плечами.
— Ты склонен передумать насчёт меня, брат? — спросил он наконец. Он сохранял сдержанный тон, стараясь не давить, и поднял взгляд. — Я
