Железный канцлер - Денис Старый

из лучших, всё же пришлось изрядно попотеть и получить немалые потери. Триста тридцать восемь казаков и стрелков положили головы, преграждая шведам путь в тыл к русским войскам.

И всё. шведы сдулись. Все гусары, уланы, чуть позже и казаки, устремились в погоню за своей добычей, растекаясь по всей территории, ранее обороняемой шведами. Отряды легкой кавалерии проникали в тылы врага, используя складки местности и значительные разрывы между шведскими подразделениями. А там уже воевали, кто как хотел, кто на что горазд. И казаки в этом могли дать фору многим. Вот только этот Дениска Давыдов…

— Генерал-лейтенанта Матвея Ивановича Платова требуют к себе его сиятельство фельдмаршал Суворов, — прокричали метрах в ста от того места, где заливал свое горе проигрыша атаман Матвей Платов.

— Етить-колотить! — возмутился атаман, — И как же я сейчас? Выпимши-то?

Казак посмотрел на прозрачную, как слеза младенца, водочку, прозванную в народе «Спиранкой», вздохнул, оперся на колени, поднялся и неспеша побрёл к вестовому. Часа через два верховой езды, казалось, что вся хмель из-за тумана выветрилась, но, стоило Платову только зайти в натопленную палатку главнокомандующего, как тут же развезло.

— Матвей Иванович! Что ты опять-то пьёшь? Вот, не был бы ты таким героическим, так уже давно поставил бы перед Казачьим Кругом вопрос, — с улыбкой отчитывал Суворов казачьего атамана.

— А разве же нынче многое зависит от Казачьего Круга? — будто ребёнок, который только что напакостил, интересовался Платов.

— Так что, по-твоему, могу и волей своей приказать тебя высечь? Не обидишься? — смеялся Суворов.

— Да, как такое можно, ваш сиятельство⁈ — возмутился Атаман.

— Вот, как выходит, Матвей Иванович, вызвал тебя для того, чтобы хвалить и награждать, а ты… эх… — Суворов махнул рукой.

Слухи об атамане Платове и его успехах в военном деле, были всем известны и они уступали только лишь сплетням о то, как много Платов пьёт. А, всего-то нужно было атаману пару раз посетить офицерские собрания и, как там водится, выпить. В том жесточайшем сражении было распито немалое количество штофов водки, а в итоге на ногах держался лишь один боец — конечно же, атаман Платов.

Согласно логике поведения в мужском коллективе, все бойцы, сражённые в том бою, стали восхвалять победителя. Они наперегонки, чтобы скрыть свои неудачи, говорили, что атаман вовсе невероятный и может пить и не пьянеть. Уж если бы Платов был нормальным, то тогда, конечно, каждый бравый офицер имел возможность с ним пить наравне. А так с Платовым пить нельзя!

— Вот, читай! — сказал Александр Васильевич и протянул бумагу Платову.

Матвей Иванович бегло прочитал реляцию, накрутил на указательный палец нечёсаные волосы, а потом, несколько замешкавшись, сказал:

— Премного благодарен, ваша светлость.

В реляции кратко, между тем, как умел писать Суворов, красочно, описывался бой, где главную роль и все лавры доставались именно Платову. Ну и чуть самому фельдмаршалу, ибо все под его чутким и мудрым командованием.

— Ваша светлость, я, конечно же, не против, ну, разве так оно и было? Более трех тысяч шведов посечь? — немного возмутился Матвей Иванович.

— Ты прав, надо было написать десять тысяч. Чего их, супостатов, жалеть-то! — сказал Суворов, и мужчины в голос, громко до неприличия, рассмеялись.

— Ну, будет нам, — меняя выражение лица на серьёзное, произнес Суворов. — Задача есть у твоих казаков. Выполнишь?

— Так точно, как есть, всё выполню, что ни прикажете, ваше высокопревосходительство! — гаркнул Платов, резко встал и покачнулся, чуть не падая.

Хмель всё же оставался при казаке, не желая покидать столь уютное и привычное место.

— А я и не сомневался, Матвей Иванович, что ты всё выполнишь, что ни скажу. Даже то сложное, что нынче перед тобой стоит, — сказал Суворов и начал излагать суть задания для казаков.

Всеми казачьими силами, а также приведёнными казакам на усиление эскадронами гусар и уланов, предстояло срочно выдвинуться к населенному пункту Куортане. Именно там, по сведениям разведки, концентрируются все остатки шведского войска. Они спешно пытаются занять оборону, используя складки местности, а также роют многочисленные оборонительные сооружения при помощи местных жителей.

По сути, это может быть последняя преграда, которая должна стоять на пути русского воинства. И все, далее только идти на Стокгольм без особого сопротивления ни по фронту, ни в тылу. Партизанского движения финнов, как в иной реальности, не случилось. Народ суоми в едином порыве принял воззвание своей Великой княгини, Александры Павловны. Теперь же, напротив, партизанское движение развивается в пользу русских. Так что в этом варианте истории и логистика была налажена намного лучше, и даже продовольствие поступало в русские войска с большей частотой, иногда, как говорили казаки «с присмаком». Это подарки от финнов в виде колбас, иных копченостей, рыбы.

Солдатам, порой, урезали пайки, не потому, что было мало провизии, а потому, чтобы не наедались от пуза, а то после обгаживают всё по пути, становятся сонными, и уже таким образом замедляют движение колонны.

Немало отрядов шведов блокированы именно партизанами или небольшими силами русского войска. Уже начинаются добровольные сдачи в плен, а общая атмосфера в шведской армии близка к панической.

— Хочу познакомить тебя, Матвей Иванович, с одним человеком, — сказал Суворов, и окликнул своего адъютанта.

Уже минут через пять в шатёр командующего входил рослый парень, физически крепко сложенный, с суровым и пронзительным взглядом.

— Вот, знакомьтесь, Матвей Иванович, это Крот, — смеясь, сказал Суворов.

— Кто? — недоуменно спрашивал Платов.

Атаман было дело подумал, что шумы в голове, которые издаёт все выпитое спиртное, не позволили ему расслышать правильно имя представленного человека.

— Сейчас, господа, я лишь закончу с мадам! — сказал тот, кого представили, как Крота.

Как стоял Платов, так чуть и не свалился, благо лавка в шатре командующего была рядом, вот Матвей Иванович и приземлился на нее.

— Это Мишка тебя послал? –догадался Платов.

— Матвей Иванович, вы бы поуважительнее выражались о канцлере Российской Империи, — усмехнулся Суворов. — Но, да, вы правы. Я так же был в недоумении, но эти богатыри немало чего сделали. Три фрегата и два линейных корабля ими потоплены, планы всех укреплений у Куортане теперь у нас.

— Что нужно сделать? — спросил Платов.

— Всего-то победить в этой войне! — усмехнулся фельдмаршал Суворов.

* * *

Петербург

7 мая 1799 года

Вернулась моя голуба. Когда срочным вестовым пришло письмо, что Катенька хочет