Постороннее лицо - Николай Иванович Леонов

убивают, мама. Эти безобидные чудаки думают, что их избранница не будет гадать, кто ей звонит. Она сразу же подумает о нем, единственном и самом распрекрасном. Есть еще и противные идиоты, которые просто наслаждаются, слушая заунывные «алло», сказанные приятным, но слегка встревоженным женским голосом. Понимаешь? Для них это некий суррогат общения с настоящей, живой женщиной. Ничего другого им не светит! Ведь сами они со странностями или робки не в меру и вообще общаться нормально не умеют. Я уже не говорю о том, чтобы ухаживать так, как это требуется от мужчины. Со свиданиями, прогулками по городу, походами в ресторан или кино, цветами и так далее. Ведь это затратно с точки зрения финансов. Да и на свидании придется поддерживать беседу на какую-то тему, интересную для женщины. Иначе она сбежит и больше в его сторону ни разу не глянет. Какой бы это ни был типаж, первый или второй, он не рискнет вылезти из своей скорлупы, не только убить. Правильно я говорю, Лев Иванович?

– С точки зрения психологии, вы рассуждаете верно. Но правильные вы сделали выводы или нет, я пока судить не могу. Для этого у меня слишком мало информации.

– Вам необходимо все проверить? Правда, Левушка? – спросила мать.

– Да, Юлия Петровна, вы совершенно правы. Ни в коем случае не хочу никого обидеть, но я сыщик и привык делать выводы на основании фактов.

– Скажите, Левушка, а вы могли бы провести для нас расследование гибели Галочки в частном порядке, если в рамках официального расследования выводы уже сделаны и ваши коллеги не захотят проверять другие версии?

– Да, Лев Иванович, это очень здравая мысль! – заявила Екатерина. – Следователя, который ведет дело, нам не переубедить, по крайней мере сейчас, без веских доказательств. Пока мы не найдем чего-нибудь важного, дело о гибели Галины в отдельное производство никто не выделит.

– Пока нет веских оснований, об этом никто и разговаривать не станет, – сказал Гуров и согласно кивнул.

– Но у нас есть сомнения, совершенно оправданные и логичные. Ведь они хоть что-то да значат! Вот скажите, если киллер стрелял не в Галину, его целью была не она, то почему у всех остальных пострадавших исключительно легкие ранения? А Галочка убита наповал!

– Этот факт может заставить следователя насторожиться или оказаться простым совпадением, – проговорил полковник, покачал головой и добавил: – Мне ли не знать, что бывает всякое.

– Ладно, но если все хорошенько взвесить и обдумать, то непременно найдутся еще какие-либо странные факты или нестыковки.

– Возможно, вы правы, и делать окончательные выводы еще слишком рано. Мне в любом случае необходимо будет пообщаться с баллистиками, проконсультироваться у наших специалистов или даже запросить новую экспертизу. Да и всех потенциальных подозреваемых проверить не помешает. Просто для того, чтобы отбросить сомнения, или, наоборот, подтвердить опасения, возникшие у вас.

– То есть вы согласны провести расследование в частном порядке? Спасибо вам огромное, Лев Иванович. Мы с мамой со своей стороны обязуемся компенсировать все ваши затраты и вообще не останемся в долгу.

– Не надо, Екатерина Михайловна, – заявил сыщик. – В этом нет необходимости. Я ведь не частный детектив, и государство платит мне зарплату. Сейчас я не просто помогаю подруге жены и ее маме, но и пытаюсь выяснить истину.

– А еще наказать виновных! Правда, это ведь тоже важно? – добавила Юлия Петровна, и глаза ее заблестели от слез, подступивших к ним.

– Да, конечно, это важно. Без всякого сомнения.

– Мамочка, ты только не расстраивайся. Если тебе этот разговор слишком тяжело дается, то я могу сама его закончить, все рассказать Льву Ивановичу. А ты лучше приляг сейчас в своей комнате и отдохни немного.

– Нет, спасибо, дорогая. Я тут посижу. Ты рассказывай, а я послушаю, вдруг что важное упустишь, так напомню.

– Ладно. – Екатерина согласно кивнула.

– Погодите, сейчас мне понадобится блокнот, чтобы ничего не упустить, – сказал Гуров и достал из кармана куртки записную книжку и ручку. – Пожалуй, давайте начнем с профессиональной деятельности Галины Михайловны.

– Хорошо, как скажете. Галина работала в юридической фирме «Гарант». Контора достаточно крупная, на всю Москву известная. Там довольно много адвокатов. Дела, как правило, у каждого свои, за исключением крупных, когда слишком большой объем работы или очень уж много фигурантов. Галя, кстати, предпочитала одна работать, по возможности, конечно. Специализация у адвокатов разная. Головной офис «Гаранта» находится в центре, еще несколько филиалов расположены в разных частях города.

– Да, я слышал об этой фирме. В каком офисе трудилась ваша сестра?

– В центральном. Он располагается на Пресненской набережной, недалеко от «Москва-Сити».

– Хорошо. Вы, кажется, упомянули ранее, что Галина Михайловна занималась исключительно гражданскими исками?

– Да, именно ими. Она бралась за любую работу, могла заниматься спорами о наследстве или претензиями граждан к какой-либо крупной корпорации, вела достаточно много разводов. Но сестра с самого начала своей карьеры избегала работать с криминалом.

– А можно уточнить, почему она так решила?

– В силу характера, наверное, – ответила Екатерина и пожала плечами. – Понимаете, Лев Иванович, Галина с детства была борцом за справедливость, искренним и немного наивным. Поступая на юридический, он хотела лишь помогать людям. Потом жизнь, конечно, внесла коррективы в этот план. С годами опыт рос и понемногу вытеснял из сестры наивность. Но что-то в ней от того ребенка все же оставалось, понимаете? При всем этом Галочка была далеко не глупой, проницательной и принципиальной. Она однажды призналась мне, что не смогла бы защищать откровенно виновного человека, особенно если сама проверила бы все улики, свидетельствующие против него. Ведь адвокаты, занимающиеся уголовными делами, защищают всех подряд. Лишь самые известные из них могут сами выбирать себе клиентов. Я уже не говорю о том, что адвокаты бывают разные. Случается, что они и взятки дают, и дела помогают разваливать. Данная система работает не просто так. В ней вышестоящие люди завязаны. Значит, молодого принципиального адвоката она способна перемолоть и выплюнуть буквально в мгновение ока. Так что рано или поздно Галине пришлось бы менять убеждения и идти на сделку с собственной совестью, а она этого делать не хотела.

– То есть Галина всегда оставалась принципиальным адвокатом и человеком?

– Она любила повторять, что старается быть принципиальной, давала нам понять, что в ее работе могло быть всякое, но подробностей тех дел, которыми занималась, никогда не разглашала. Разумеется, у нас с мамой не было и нет доступа к этой информации. Так что я не могу сказать, были ли в ее профессиональной сфере конфликты, из-за которых Галину кто-то мог бы убить.

– Значит, если бы возникла