Опасное окружение - Натали Питерс

– Должно быть, вы и есть Саванна?

– Да, мадам.

– Саванна, откройте шампанское и наполните бокал. – Да, мадам.

Я зашла в спальню, сбросила дорожный костюм и заколола волосы. Я погрузилась в горячую воду, позволив приятному теплу завладеть моим телом, растворить мои горести и беды, и закрыла глаза, спрашивая себя, что делать дальше.

– Мне распаковать вещи, мадам?

– Нет, Саванна, – решительно ответила я. – Я здесь не останусь. Если только вон тот небольшой сундук. Сверху лежит белый шелковый пеньюар, а внизу розово-лиловое платье. Сегодня мне понадобятся только эти вещи. И налей мне еще шампанского, – добавила я, вздохнув, – очень неплохое успокоительное.

– Да, мадам. У вас, наверное, много красивых вещей. Вы счастливая.

Счастливая? Возможно, я и была счастлива. Совсем недавно. Я готова была возненавидеть Жана за то, что он позволил мне уйти, хотя понимала, что он всего лишь оставил решение за мной. Они с Гартом дрались бы до смерти, если бы я не вмешалась. А вмешалась я лишь потому, что действительно хотела уехать с ним.

Гарт вошел в спальню без стука, так, словно был здесь полноправном хозяином, налил себе шампанского и, скрестив ноги, сел на стул рядом с ванной.

– Можешь идти, Саванна, – ласково сказала я. – Ты мне сегодня больше не понадобишься.

Девушка беззвучно выскользнула за дверь. Я продолжала купаться, не удостоив Гарта и взглядом, словно его здесь и не было. Когда я поднялась из воды, он подал мне пушистое полотенце, и я приняла его, не говоря ни слова. Не торопясь вытерлась, затем, накинув пеньюар, села за туалетный столик, вынула шпильки и принялась расчесывать волосы сильными, размашистыми движениями. Я мучительно остро ощущала его присутствие, чувствуя на себе холодный непостижимый взгляд. Пригубив шампанское, я занялась прической, затем натянула шелковые чулки нарочито медленными, дразнящими движениями. Мой пеньюар держался на одной застежке на талии, но я и не думала запахнуть его поглубже. Пусть себе смотрит, думала я, это все, на что он может рассчитывать.

– Я забыл, как ты великолепна, Элиза, – сказал он нежно. – Ты повзрослела.

– Не могу же я всю жизнь оставаться слезливой семнадцатилетней девственницей? – пожала плечами я.

Наши взгляды встретились в зеркале, и я быстро отвела глаза.

– Слава Богу, нет, – беззаботно сказал Гарт, – даже девственницы иногда меняются к лучшему.

Я сбросила пеньюар, надела батистовую рубашку с изысканным кружевом над грудью. Засунув ноги в изящные туфельки, стянула корсет и надела платье, которое приготовила для меня Саванна. Оно мне очень шло: плотно облегало бюст и расходилось пышными фалдами у бедер, – но имело один существенный недостаток: застежки на спине. Зачем я так необдуманно отпустила горничную!

Гарт подошел сзади и отвел мои беспомощные пальцы.

– Позволь мне.

– Пожалуйста, не беспокойся. Мне не нужна помощь.

– Я вижу, что нужна.

Пальцы его двигались размеренно-медленно.

– Как вижу, ты еще не распаковала вещи.

– Я не собираюсь здесь оставаться.

– Мне жаль, что апартаменты тебя не устроили. Я попрошу другую комнату, если хочешь.

– Ты прекрасно знаешь, что дело не в комнате! – раздраженно ответила я, но, помня о данном себе обещании, вздохнула поглубже, просчитала до трех и уже более спокойно спросила: – Ты еще не закончил?

– Нет. В следующий раз выбирай платье с меньшим количеством крючков.

Я сделала еще одно дыхательное упражнение.

– Ах, – восторженно заметил Гарт, – груди твои все так же вздрагивают, когда ты сердишься. Только не вырывайся, Элиза, а то я никогда не закончу. Этот цвет тебе идет. Я подарю тебе колье из бриллиантов и аметистов к этому платью. Да, у Лафита и вправду есть вкус. Должен признать за ним это достоинство. Вкус к вещам, к женщинам…

– Можешь приберечь свои аметисты для себя, – сказала я ледяным тоном. – Мне они ни к чему. А что касается платья, так я купила его сама и платила за него из своих денег. Лафит не покупал мои…

Я прикусила губу. Зачем я так веду себя с ним? Зачем показываю, насколько сильно он меня сердит? Ну почему я всегда попадаюсь на его удочку?

– Замечательно, – одобрительно отозвался Гарт. – Мне нравятся девушки, которые сами строят свою жизнь.

Итак, застегнул.

Я надела бриллиантовое ожерелье, накинула на плечи розовую шелковую шаль и взяла веер из слоновой кости.

Проскользнув мимо Гарта, я уже собралась было выйти, но он преградил мне путь.

– Мы должны поговорить, – сказал Гарт, положив руку на дверную ручку.

– Я не собираюсь с тобой обедать, – проинформировала я Гарта. – А что касается разговора…

Я заметила предательскую дрожь в собственном голосе и, сделав над собой усилие, добавила:

– Нам не о чем говорить, сударь. Позвольте мне пройти.

– Ты повзрослела, Элиза, – протянул он. – В прежние времена ты в гневе швыряла вазы мне в голову. Должен поздравить вас, мадам, с обретением степенности.

– Мне нет дела до твоих похвал, – сказала я размеренно-четко. – Мне нет дела ни до тебя, ни до твоего отношения ко мне.

– И даже до моей жены?

Холод пробежал у меня по спине. Соленые слезы защипали веки.

– Зачем ты привез меня сюда, Гарт? – спросила я хрипло. – Чтобы мучить меня? Неужели тебе все мало? Ты хочешь наказать меня? За что? За то, что я выжила в этом аду? Зачем, зачем ты вновь вошел в мою жизнь? Почему британцы не убили тебя?

Гарт криво усмехнулся.

– Они пытались, но я еще не готов был умереть. Ну из-за чего ты так расстроена, Элиза? Я всего лишь старый друг, решивший посмотреть, как ты живешь-поживаешь.

Он дотронулся до моей щеки.

– Ты ведь сама решила поехать со мной.

– Лжец! – Я отшвырнула его руку. – Не морочь мне голову сказками! Тоже мне, старый друг! Ты никогда не питал ко мне дружеских чувств, никогда! Меня тошнит от тебя, слышишь! Ты, жадный ублюдок! Я знаю вашу породу: положишь глаз на какую-нибудь вещь и всеми способами стараешься раздобыть ее, даже не задавшись вопросом, нужна ли она тебе и так ли сильно ты ее хочешь.

– Я знаю, чего хочу, Элиза.

– Ты собака на сене! – закричала я. – Я тебе не нужна, да только не мог ты пережить, что я счастлива с Лафитом. За кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, я забыла, что ты со мной сделал? Думаешь, я не помню, что все страдания на «Красавице Чарлстона» мне выпали из-за тебя? Я никогда не забуду тех дней, Гарт, и никогда тебя не прощу. Ты думаешь, что можешь поселить меня в какой-нибудь маленький домик на тихой улочке вдали от чужих глаз, чтобы навещать раз в две недели и когда придет охота? Нет, мой друг. Я не стану приносить в жертву свободу и роскошь, в которой жила на Гранд-Терре, ради сомнительного удовольствия стать твоей содержанкой. Я теперь самостоятельная женщина. Я принадлежу только себе, и ни один мужчина не вправе мной распоряжаться. Когда мне захочется выбрать себе любовника, я это сделаю, причем выбирать буду именно я, а не он. Право, я должна буду совсем ослепнуть и потерять рассудок, если мой выбор падет на тебя. Так дай мне пройти!