Огнерожденный - Роман Афанасьев

Друзьям было не до разговоров – мешки оказались тяжелыми, таскать их приходилось по обледенелым дорожкам приютского двора, а Таг, отвечавший за отопление, отчаянно бранился и требовал, чтобы к обеду все мешки были уже в подвале.

Пришлось поднажать и к тому времени, когда настала пора садиться за стол, работа была выполнена. Проголодавшись на свежем воздухе ели жадно, в охотку. Ни о чем не говорили: молча давились кашей, хрустели луковицами и месили зубами вязкий недопеченный хлеб.

После обеда пришел Ламеранос. Старшие воспитанники как всегда собрались в одном из классов и ученый начал урок. Дело шло плохо. После работы и сытной еды, воспитанники разомлели, и их неудержимо клонило в сон. Килрас постоянно засыпал. Фарах, заметив укоризненные взгляды Ламераноса, что тот кидал на воспитанника, будил друга. Но в очередной раз, когда подмастерье собрался пнуть задремавшего Килраса по коленке, учитель его остановил.

– Пусть выспится, – сказал он. – Все равно от такого учения, в полусне, толка не будет.

Урок, как назло, оказался очень интересным. Ламеранос рассказывал об изобретениях и изобретателях, принесших немалую пользу Сальстану. Речь шла об оружейниках, усовершенствовавших арбалеты, о механиках, конструировавшие новые подводы, и о строителях, научившихся возводить высокие дома. Все рассказы Ламеранос сводил к одному: человечество должно развиваться. Оно обязано продвигаться вперед, создавая новое, а не топтаться на месте, живя умом предков.

Не смотря на то, что тема была занимательная, Фарах слушал урок в пол уха. Он с нетерпением ждал окончания занятий, чтобы поговорить с ученым. Воспитанник боялся, что Ламеранос будет торопиться, как в прошлый раз, и им не удастся толком пообщаться.

Но вышло иначе. Когда занятие закончились, и проснувшийся Килрас извинился перед учителем, тот улыбнулся и сказал, что все могут быть свободны. А потом произнес.

– Фарах, останься.

Подмастерье обрадовался. Он подошел к учителю и подождал, пока воспитанники выйдут. Васка, шедший последним, бросил на подмастерье завистливый взгляд.

Когда он вышел, Ламеранос подошел к двери и плотно ее прикрыл. Потом обернулся и тихо сказал.

– Фарах, нам надо поговорить.

– Да учитель, – отозвался подмастерье.

Ламеранос сел за один из ученических столов и похлопал ладонью по скамье рядом с собой.

– Садись, – велел он. – Не будем кричать на весь приют.

Он был серьезен и собран. Под покрасневшими глазами появились темные круги и Фарах подумал, что ученый не высыпается. Наверное, работает по ночам, ведь днем он преподает в университете, а по выходным ходит в приют.

Подмастерье устроился рядом с учителем, недоумевая, что же случилось. Он всего лишь хотел договориться о новой встрече, и только.

– Фарах, – тихо сказал Ламеранос. – Ты мне солгал?

– В чем? – удивился Фарах.

– Ты родился в полдень?

Подмастерье отвел глаза и тихо ответил:

– Я не знаю.

– Мальчик мой, это важно. Пожалуйста, не бойся меня. Скажи только, ты действительно родился в полдень?

Фарах вскинул глаза и наткнулся на неожиданно жесткий и суровый взгляд ученого. Сейчас он вовсе не напоминал доброго старца-учителя. Скорее уж – стражника ведущего допрос.

– Я не знаю. – Твердо, ответил Фарах. – Я действительно не знаю времени своего рождения. Но я родился в Хазире, почти в полдень: так говорил мой дед. После этого мои родители умерли. Дед забрал меня к себе. Его преследовали жрецы. Он увез меня на юг, в глухую деревушку на самом краю Каван-Сара и воспитывал меня там. Вот и все, что я знаю о своем прошлом.

Ламеранос моргнул, пригладил ладонью бороду и вздохнул. Его взгляд смягчился, морщины вокруг глаз разгладились. Он ласково взял Фараха за плечо и пожал его, словно извиняясь.

– Мой мальчик, – сказал он. – Что ж, есть все основания полагать, что ты родился именно в Хазирский Полдень. Не знаю, так ли это или нет, но я должен предупредить тебя.

– О чем?

– Помнишь тот гороскоп, что я составил для тебя? Тот, что предрекает тебе великое будущее?

– Да, конечно!

– Так вот, это гороскоп для того, кто родился в половину первого. Я сделал кое-какие поправки… Подумал, что ты все-таки родился в полдень.

– И что?

– Новый гороскоп предвещает тебе скорую смерть.

Фарах невольно вздрогнул и вцепился руками в край стола.

– Да, мой мальчик, – печально сказал Ламеранос, – так и есть. Мои вычисления верны. Знаки настолько ясны, что ошибиться в их толковании невозможно. Темные дома Энканаса и далекие светила говорят, что ты скоро умрешь.

– Нет, – выдохнул Фарах и вскочил на ноги. – Нет!

– Послушай меня, – зашептал Ламеранос. – Не воспринимай это как приговор! Я мог ошибиться, мог ошибиться и ты. Возможно, ты все-таки родился не в полдень.

– Но гороскоп…

– Да. Мои гороскопы никогда еще не лгали. И, тем не менее… Ты не похож на новое воплощение Тайгрена. Вряд ли ты соперник Энканасу. Прости, но ты всего лишь мальчишка-сирота, приемыш жрецов. Вряд ли ты сможешь, как сказано в пророчестве, уничтожить наш мир. Я думаю, что ты родился где-то между полуднем и половиной первого. Этого достаточно, чтобы жрецы попытались отобрать тебя у родителей. Но не достаточно для исполнения предсказания и гороскопа, составленного для того, кто родился в полдень.

– Это судьба, – прошептал Фарах, сжимая кулаки. – Я чувствовал это. Дыхание смерти… Мне все время кажется, что я бреду запутанными тропами. То одна, то другая выводит меня к пропасти, и меня спасает только чудо. Везение. Я должен был умереть много раз. Тогда, в Эшмине, когда за дедом пришел наемный убийца. Потом – когда напали на караван. Потом я заболел и меня спас друг, вылечивший меня. А в Таграме на нас напали Жрецы Темного Пламени. Они пришли за мной, я точно знаю. И Танвар отдал жизнь за меня. Но этого оказалось мало, я бы все рано погиб, мне повезло, жутко повезло, что рядом оказались жрецы Энканаса.

– Так вот как ты попал в приют, – сказал ученый. – Извини. Я вовсе не хотел расспрашивать тебя о прошлом. Если не хочешь, – не рассказывай.

– Пустое. – Глухо отозвался Фарах. – Чего уж теперь.

– Я не хотел тебя пугать, – сказал Ламеранос. – Не принимай предсказание так близко к сердцу. Я просто хотел тебя предупредить. Ведь ты – не разрушитель. Я вижу это.

– Как и сотни тех детей, что родились в Хазирский Полдень, – с горечью заметил Фарах. – Ведь гороскоп не для воплощения Тайгрена?

– Ну…

– Он просто для того, кто родился в полдень. Будет ли он воплощением бога Тьмы или нет – неважно.