Связующие нити (СИ) - Ксения Татьмянина

— Не говори глупостей.

Он увел меня в другую сторону, знакомить дальше с коллегами из своего отдела.

Когда подали холодные закуски и салаты, и всех пригласили к столам, оказалось, что мы лицом к лицу сидим с Моникой, и нас разделяют всего метров пять. И как она прекрасно видела нашу пару, так и мы видели их с Сильвестром.

Потом Триса попросил на пару слов какой‑то знакомый, и он ушёл. Я и Моника украдкой посматривали друг на друга. Она отвечала на разговор Сильвестра, но я видела, что она невнимательна и даже слегка раздражена его болтливостью.

Сравнение с ней, которое терзало меня в мыслях прежде, теперь не доставляло мне ни малейшего душевного беспокойства. В ней читалась такая хрупкость и беззащитность, что я чувствовала себя гораздо сильнее. Монику хотелось защищать, как защищают нежный цветок. Нежный, но гордый.

Тристана давно не было, и я разволновалась. Отправившись его искать, я наткнулась на небольшой, хитро загнутый коридорчик весь в зеркалах. На одном из кресел, расставленных вдоль стены, я и заметила его сидящим и что‑то записывающим или зарисовывающим на маленьком листике. Я увидела его в отражении и остановилась, не доходя. Если бы он поднял голову и посмотрел по сторонам, он бы и меня увидел в каком‑то из зеркал.

Как же Трис был серьёзен. Волосы, которые он слегка уложил назад ради вечера, снова падали ему на лицо. Губы он поджал так, что исчезла характерная разница между верхней и нижней. А взгляд упёрся в листок с таким погружением, что сейчас он не заметил бы никого, хоть подойди к нему вплотную. Но я пока не подходила. Я рассматривала его со стороны и не могла не поддаться чувству, заполняющему всё моё сердце.

Когда говорят, что не могут без человека жить, то это и правда, и нет. Так называют само чувство, но если честно, то без Тристана я жить смогу. Если я буду знать, что отпускаю его от себя в счастье быть с любимой женщиной. Я хочу, чтобы был счастлив он, и не его вина, что причина этого счастья вовсе не я. Это будет и горько, и больно. Чувствуя, что не смогу без него, — понимаю, что смогу. И буду. Ради самого же Тристана. Отпустить нужно с лёгким сердцем, а не взваливать на родного человека жертву своей порушенной жизни, чтобы он до конца дней своих терзался чувством вины за то, что он сделал счастливый выбор, но выбор этот причинил кому‑то боль.

Я смотрела на Тристана, сдерживая в себе слёзы, и прощалась с ним. Потом собралась, проморгалась, завернула в зеркальный коридор и подошла.

— Трис…

Он сказал "М?", и не оторвался от своего занятия.

— Трис, — я заговорческим шёпотом и как можно бодрее произнесла: — я сейчас подойду к Сильвестру и скажу, что мне нужно срочно уйти. Под благовидным предлогом, конечно. Ты должен обломать ему все его коварные планы, а мое присутствие тебе явно здесь не поможет. Наоборот. Дай мне ключи, я пойду домой, — я улыбнулась, — а ты… Ты не отступай от неё!

Тристан медленно поднял на меня голову. Я улыбнулась ещё шире и протянула руку за ключами, требовательно похлопав сжатыми пальцами по самой ладони.

— Времени терять ни к чему!

Трис смотрел на меня во все глаза, и я совершенно не могла понять, что его взгляд означал. Вероятно, ошеломление.

— Ты слышал, что я тебе говорю?

Но он всё равно молчал. В самом деле, не лезть же к нему в пиджак за ключами самой?

— Да очнись же ты. Иди. Она ждёт тебя там как спасителя, а ты здесь за бумажками сидишь… я уйду и ты свободен в действиях.

Никакой реакции.

Я опустила глаза в пол, развернулась, и пошла обратно в зал ресторана. Даже без ключа, — пешком я дойду не до дома, а до Здания, и посижу подожду там до половины двенадцатого, пока откроемся. Не страшно. Главное, уйти отсюда поскорее, чтобы не травить себе душу.

Я нашла Сильвестра уже без Моники не за столом, а у бара, и сразу обратилась с извинениями:

— Так вышло, простите, что мне нужно уйти. Мне очень приятно было познакомиться с вами со всеми, но если я сегодня не успею закончить заказ, завтра меня повесят, — я похихикала также противно для себя, как и тогда по телефону.

— Как жаль, как жаль… даже получаса не прошло. У нас впереди замечательная программа.

— Без меня.

Лишнего расшаркиваться перед ним было незачем. Осталось только сказать последнее "до свиданья" и быстренько ретироваться.

— Гретт забыла уточнить, что мы уходим вместе, — обе ладони Триса обхватили меня за плечи.

— Как же так?

— Без неё мне здесь оставаться теперь как‑то не к лицу. Приятного вечера.

— Тебе не стоило этого делать, — шепнула я Трису, когда мы стали уходить, — тебе нужно…

— Слушай, что нужно, я и сам решу. Уходим.

Вот весь этот званный вечер и вышел. Столько о нем думалось, столько к нему всего готовилось, а в результате оба покидаем его, едва придя.

— Домой? — спросила я, видя, как Трис замешкался на ступенях.

— В магазин. Я денег взял не много, но на проезд и на что‑нибудь перекусить хватит.

— Так если не домой, то куда?

— Увидишь.

Он купил хлеба, плавленых сырков и баночку маслин. Потом на остановке мы сели и доехали до конечной, и там пересели на другой автобус, идущий до реки.

Когда я обнаружила себя, идущей за Тристаном по узкой тропинке к воде, я долго себя уговаривала поверить, что это правда. Очень странная и какая‑то бредовая, но правда. За всю дорогу мы ничего не обсуждали.

Шли наугад, куда тропинка выведет. И вывела она нас на травянистый пологий бережок, где лежали два брёвнышка со старым кострищем между ними, и одним упавшим деревом у самого края воды.

— Давай здесь посидим?

— Давай… везде же, наверное, так.

Здесь было посвежее, чем в городе, и, едва мы сели, я почувствовала, что зябну. Без спичек или зажигалки о костре и нечего было думать. Пожевывая всё в том же безмолвии хлеб с сыром, я уже считала, сколько времени займёт обратная дорога, чтобы не дай бог не засидеться здесь, и не застрять без возможности уехать. Хотелось бы прежде заглянуть домой и позавтракать по — человечески перед работой.

— А чего мы сюда приехали?

Робко спросила я, сидя с Трисом на одном бревне и смотря на реку.

— А помнишь, ты говорила, что не плохо было бы выбраться на пикник?

Я едва не поперхнулась.

— Это пикник?

— А что, плохо? Пусть немного спонтанный…

Ресторан со всеми его событиями и переживаниями отодвинулся для меня как за стенку, словно это или случилось очень давно, или не происходило вовсе.

Отказавшись от маслин, я встала, потопталась на месте, решила хоть немного пошевелиться для согрева, и пошла к дереву. Подошва по жёсткой ребристой коре скользила, и поэтому я забралась на ствол босиком, скинув обувь. Стала ходить взад и вперёд, смотря под ноги.