Большая книга ужасов – 8 - Антон Иванов

– Надежда Григорьевна! – взмолилась Жанна. – Мы ничего не считаем, но у нас нет никакой информации.

– Понимаю, – ответила классная. – Я просто предупреждаю на тот случай, если появится. Ну, ладно. Идите в класс.

И, пропустив нас вперед, она тоже вошла. Нам предстояли два ее урока.

Занятия в этот день проходили сумбурно. Сперва наших ребят по одному вызывали к директору. Каждый подвергался наиподробнейшим расспросам об отношениях с Толяном, а особенно о последних с ним встречах и разговорах. Дольше всех отсутствовал Витек – самый близкий приятель Волобуя. Но даже он не смог сообщить ничего вразумительного.

На пятом уроке в класс явился наш участковый и еще раз повторил примерно то же, что говорила Надежда Григорьевна мне и Жанне. Мол, любая информация о Толе важна для поисков, и долг каждого сообщить все, что он знает по этому поводу.

Весь наш девятый «Г» пообещал именно так и поступить, на чем участковый, поморщившись, удалился. Я вполне понимал его: полдня, проведенные в нашей школе, ни на йоту не продвинули расследование.

Нам с Жанной становилось все больше не по себе. И остальным нашим ребятам, по-моему, тоже. Теперь все были уверены: Толян не куда-то закатился, а действительно исчез, и неизвестно вообще, жив ли он.

На последней перемене мы с Жанкой, Славкой Кирьяном, Светкой Полежаевой, Игорем Со-ломатиным, Лариской Рыжовой и Дианой Кирейцевой пристали к Витьку:

– Скажи честно, у него с этим бизнесом на Серебряных прудах ничего не случилось? Может, наехал кто?

– Тоже мне, бизнес, – присвистнул Витек. – Да там всего навара хватило на несколько бутылок «Спрайта». На чего наезжать-то? И ребята на Серебряных все свои катаются. Эх, Толька…

– Значит, бизнес ни при чем, – мрачно изрек Кирьян. – Но куда, скажите мне, в таком случае он девался? – Витька, – начал я, – а ты хоть знаешь, Толян вчера после школы домой пошел или еще куда?

– Не, не домой, – последовал четкий ответ.

– А куда? – нестройным хором осведомились мы.

– Мне не докладывал, – обиженно шмыгнул носом Витек. – И с собой не взял. Мол, у него секрет и личное дело.

– А ты участковому рассказал? – уставились мы на него.

– Ну, – кивнул Витек. – И до сих пор жалею. Меня после этого полчаса мурыжили по поводу Толяновых личных дел. А мне почем знать? – Он вновь громко шмыгнул носом. – Раньше у Волобуя с личными делами не очень складывалось. Я вообще, когда он мне заявил про личное, подумал, что пургу гонит. В общем, не знаю я ничего, ребята. А Толика жутко жалко.

И, махнув рукой, он ушел.

После уроков мы с Жанной на всех парах понеслись домой. Она спешила узнать, как мама.

– Федя, зайдешь? – остановилась она возле собственной двери.

Я, естественно, согласился. Жанна, даже не скинув куртку, созвонилась с Ольгой Николаевной. Новости были хорошие. Температура спала. Юлия Павловна чувствует себя гораздо лучше и завтра ждет после уроков Жанну.

– Ура-а! – положив трубку, закричала она. – Федя, я так рада! Так рада!

Я, естественно, тоже был рад. Но Жанна вдруг нахмурилась:

– За маму-то я рада, – уже совсем другим тоном продолжала она, – а вот перед Толяном чувствую себя виноватой. Может, все-таки надо было рассказать, что мы видели? Или хотя бы у Пелагеи спросить? Вдруг она бы нам объяснила?

– Не догадались, – в свою очередь посетовал

я. – Но, с другой стороны, Жанна, когда мы были у Пелагеи, то еще надеялись, что он вернется.

– Надеялись, – словно эхо, повторила она. – Но он не вернулся.

Глава VIII

ЗЛОВЕЩАЯ НАХОДКА

Слушай, Жанна, а пошли к Пелагее прямо сейчас, – предложил я. – Да, так, наверное, будет лучше всего, – согласилась она.

Пирс немедленно протестующим воем дал знать, что придерживается другого мнения.

– Ну, конечно, – спохватилась Жанна. – Он ведь с утра негулянный.

Пирс великолепным прыжком-свечой засвидетельствовал, что именно так все и обстоит на самом деле.

– Федор, – снова заговорила Жанна, – выведи его по-быстрому, а я пока сварганю поесть. Пирса покормим, сами перекусим – и полный вперед.

Последние слова я дослушивал уже на лестничной площадке, куда схватив с вешалки поводок, выбежал вместе с прыгающим псом. В лифте у меня возник план. Я решил совместить необходимое с полезным. Пока Пирс гуляет, потолкусь на детской площадке и еще раз ненавязчиво поспрашиваю, не видел ли кто вчера вечером или сегодня утром снеговика.

Однако мне не повезло. На площадке никого не оказалось. Видимо, мы с Пирсом попали сюда в непрогулочное время. Зато я мог спокойно и неторопливо осмотреть место, где стоял странный снеговик.

Как я ни вглядывался в ровную, утоптанную десятками маленьких детских ног площадку, мне снова не удалось обнаружить ни малейшего признака, что здесь стоял снеговик. Вдруг меня осенило: «А какие, собственно, должны оставаться признаки?» Ну, слепили снеговика, затем кто-то его разрушил и… Нет, все-таки не получалось. Я отчетливо помнил: снеговик был слеплен на славу. А значит, хоть какие-нибудь его фрагменты должны валяться поодаль. Тем более, повторяю, на улице стоял пятнадцатиградусный мороз.

Так ни в чем и не разобравшись, я вернулся с Пирсом в квартиру Тарасевичей. Он мигом кинулся на кухню обедать. Мы с Жанной тоже наскоро пожевали и направились к Пелагее.

Когда мы достигли деревни, уже сгущались сумерки. Подходя к знакомой калитке, я как-то напрягся и с опаскою посмотрел на столбы. Голов Волобуя на них, к счастью, не было, Я дернул калитку. Она не подалась.

– Сильнее, – сказала Жанна. – Разве забыл, что она тугая.

Я удвоил усилия, но по-прежнему не достиг результата.

– Кажется, заперто, – наконец сдался я. – Сейчас перелезу и постучу в дверь.

Перемахнув через забор, я попытался открыть калитку изнутри. Однако и этого мне не удалось.

Я взбежал на крыльцо и заколотил в дверь. Внутри не отреагировали. Я прислушался. Ни звука. Тогда я подергал дверь. Заперто. Приложил к ней ухо. Мертвая тишина. Даже «мяу» не раздавалось. Дом казался необитаемым.

Еще на что-то надеясь, я обежал избу вокруг, попутно заглядывая во все окна. Они были плотно занавешены, и света наружу не пробивалось. Тогда я на всякий случай постучал. Вновь никакого ответа.

Совершенно подавленный, я возвратился к Жанне:

– Ее нету дома.

– Что же нам теперь делать? – с тоскою произнесла девочка.

– Ну, может, она ненадолго вышла, – еще надеялся я. – Подождем.

– А если надолго? – спросила Жанна.

– Сейчас у соседей спросим, – заметил я свет в окошке соседней избы. – Вдруг они чего знают. Это же все-таки деревня, а не город.

– Пошли, – согласилась Жанна.