Факультет Выживших - Наталья Сергеевна Жильцова

— Ничего себе ограничена! А как же «Багровый молот»? — зашипел Алан.

— Радикалисты, — напомнила я. — Тут явно коалиция собралась из желающих создать дивный новый мир без клановых запретов и тех, кто ненавидит магию в принципе.

— Но поскольку жизнетворцы типа все в белом и могут лечить самые тяжелые заболевания, с ними пока отношения и не портят? Ну да, логично…

— Они направляются к нам! — перебил Алана Ирвен.

— Заклинание маскировки! — тотчас скомандовал Дилан.

Как могли, мы вжались в обломок стены, стараясь слиться с каменной кладкой в одно целое и судорожно вспоминая не так давно освоенное заклинание. Получилось! Счастье, что у нас еще остались какие-то силы. У магистра, которого только что убили, их уже не было ни капли…

Над нами не спеша проплыли пять летунов. Лучи их фонарей скользнули по камню и двинулись дальше. Пронесло!

Выждав, когда летуны скроются в дыму, Дилан вновь выглянул из-за обломка.

— Они идут в сторону тренировочного поля, — тихо сказал он. — Тоже знают, что там выход.

— Не удивительно, раз жизнетворцы нас предали, — прошептал в ответ Танаан.

А в следующий миг земля содрогнулась, впереди что-то ярко полыхнуло и раздался треск автоматных очередей. Там, где был запасной выход из убежища, начался настоящий бой!

— Наши! — заорал Алан. — Бежим к ним!

И, не слушая встревоженный окрик Дилана: «Куда, идиот?!», помчался вперед.

Мы бросились следом. Петляя среди обломков, я старалась не думать, доверившись простым инстинктам. Бежать. Прятаться. Выжить. А оказавшись у полигонов, увидела, что там действительно сражались те, кому повезло успеть добраться до убежища.

На первый взгляд их было немало, однако я почти сразу поняла, что среди выживших в основном курсанты. Магистров оказалось всего несколько, а это значило, что силы не равны. Однако они, грязные, помятые, ошалевшие от происходящего вокруг хаоса, тем не менее держали боевой строй и отбивались.

По нападающим били молнии, палил огонь, с земли поднимались обломки камней, которые тут же превращались в смертоносные снаряды, метко сбивая летунов.

Наша группа ударила в тыл небольшому отряду чистильщиков. Дилан раскрутил двоих из них каким-то боевым заклинанием и, оставив за собой изломанные тела, прыгнул к еще одному, стараясь схватить его автомат.

Алан старался не отставать от брата. Вдвоем с Ирвеном на остатках резерва они на ходу соорудили огненный кулак, которым и впечатали в землю еще одного.

Реакция нападающих последовала сразу: несколько летунов спикировали на нас. Один из магистров-командоров рванулся наперерез, на ходу отбрасывая первых нападавших закрученным воздушным потоком. Но справиться со всеми не успел: один из летунов оказался совсем близко. Вскидывая автомат, направил на меня, а я инстинктивно выставила руки, понимая, что сил на щит нет…

И внезапно ощутила отчаянный рывок «пиявки».

Биение жизни.

Пульсацию сердца.

Чужое торжество. Изумление. Панику.

И обрушившийся на меня водоворот силы одновременно с падающим безжизненным телом летуна.

Придавленная тяжелым телом, я на миг задохнулась и задергалась, пытаясь выбраться. А когда наконец оттолкнула, увидела, что дела наши плохи. Кадеты выглядели потрепанными. И пусть пока пули, ослабленные щитами, не причиняли смертельных ранений, но еще буквально через несколько минут…

Рядом со мной упал какой-то старшекурсник. Пуля пробила ему плечо. Он тут же поднялся на одно колено, шипя сквозь зубы от боли, и бросил огненный шар в нападавшего, но шар погас еще на подлете к цели.

— Все… — выдохнул он, зажимая рану в плече. — Я — все…

С неба раздался торжествующий крик. Я посмотрела наверх и увидела, как к летунам движется подкрепление. В мощных бронекостюмах, с оружием, напоминающем спаренные вертолетные пулеметы.

— Держаться!!! — взревел командор. — Держаться! Подмога близко!

И ударил по нападавшим ветвистой молнией.

В ответ чистильщики дружно перенесли огонь на него. Уклониться от такого количества шквального огня шансов не было, и щит командора таял с каждой секундой.

Решение приняла сразу и вскинула руки, высвобождая силу. Над магистром с остатками кадетов послушно развернулся щит и зазвенел хрусталь, останавливая пули.

С этим звоном битва замерла.

Застыв, нападавшие несколько мгновений смотрели на ледяные иглы, словно не веря собственным глазам, а затем над землей пронесся дружный, полный ненависти вой:

— СТУЖА!

И в едином порыве бросились к щиту.

Если раньше они нападали с расчетливой злостью, то теперь били с исступленной ненавистью.

От лавинообразно возрастающих напряжения и усталости задрожали руки, а дыхание сбилось. Я понимала, что сил сдерживать такой натиск хватит лишь на считанные минуты, и что на этот раз восполнить резерв уже неоткуда. Но и опустить руки тоже не могла, потому что это означало мгновенную смерть для остальных. Я должна, обязана была дать шанс хоть кому-то продержаться до прихода подмоги. Ведь каждая секунда моего щита — возможность другим перевести дух и собраться с силами.

Диадема тяжело запульсировала на лбу, показывая, что магический резерв уже исчерпан полностью, и я трачу последнее, что осталось — жизненные силы. Перед глазами стояло багровое марево.

Очередная волна слабости заставила пошатнуться и почти рухнуть на колени. Стоять я уже не могла. Сквозь шум в ушах услышала отдаленные торжествующие возгласы и заскрипела зубами. Радуются, сволочи близкой победе! Как же жаль, что враги далеко и моя «пиявка» не может до них добраться!

А затем вдруг поняла, что давление на щит ослабло.

Или это я перестала его держать?

Нет. Искариты работают исправно, щит все еще стоит. Но его почему-то перестали пытаться пробить…

И тут рядом раздалось гулкое, хриплое:

— Все, девочка. Все. Снимай щит, свои пришли.

Все?

Правда все?

Я с трудом подняла голову и сквозь багровое марево разглядела склонившегося надо мной командора.

Из груди вырвался облегченный всхлип. Руки даже не опустились —