Улисс (часть 1, 2) - Джеймс Джойс

- Любовь и войну, Бен, - сказал мистер Дедал. - Как в добрые старые времена.

Отважная мисс Дус, оставленная всеми взорами, отвела свой от занавески, не выдержав сокрушающего блеска лучей. Уехал. Задумчивая (кто знает?), сокрушенная (сокрушающие лучи), она опустила штору, дернув за шнур. Облекла задумчиво (почему он так быстро уехал, когда я?) свою бронзу и бар, где стоял лысый подле златовласой сестрицы, неизящное сочетание, сочетание неизящное, антиизящное, в тихую прохладную смутную зеленоватую колышащуюся глубокую сень, eau de Nil.

- В тот вечер бедняга Гудвин аккомпанировал, - вспомнил и отец Каули. Только они с роялем не совсем сходились во мнениях.

Не совсем.

- И устроили бурный спор, - дополнил мистер Дедал. - Ему тогда сам черт был не брат. На старичка порой находило в легком подпитии.

- Мать честная, а я-то, помните? - вступил и Бен дылда Доллард, оборачиваясь от многострадальных клавишей. - У меня еще как на грех не было свадебного наряда.

Все трое расхохотались. Он был рад, да наряд. Расхохоталось все трио. Свадебного наряда не было.

- Но тут, нам на счастье, подвернулся дружище Блум, - продолжил мистер Дедал. - А, кстати, где моя трубка?

За трубкой за затерявшимся аккордом зашаркал он назад к стойке. Пэт лысый принес напитки Ричи и Польди. И отец Каули засмеялся опять.

- Это ведь я тогда спас положение, Бен.

- Не спорю, - признал Бен Доллард. - Я как сейчас помню эти узкие брючки. Вас осенила блестящая мысль, Боб.

Отец Каули покраснел до самых мочек ушей, розовых и блестящих. Он. Спас поло. Эти брю. Блесмыс.

- Я знал, что он на мели, - сказал он. - Жена его по субботам играла на пианино в кофейне за какие-то жалкие гроши, и кто-то мне подсказал, что она этим тоже занимается. Вы помните? Мы их разыскивали по всей Холлс-стрит, пока нам приказчик у Кео не дал адрес. Помните?

Бен вспоминал, и на широком лице его возникало изумленное выражение.

- Мать честная, чего у нее там не было, какие-то роскошные оперные плащи.

Трубку зажав, назад зашаркал мистер Дедал.

- В стиле Меррион-сквер. Мать честная, бальные платья, платья для приемов. И он никак не хотел взять деньги. Каково? Кучи каких-то, черт дери, треуголок, болеро, панталон. Каково?

- Вот-вот, - закивал мистер Дедал. - У миссис Мэрион Блум можно снять платье любого рода.

Позвякивала по набережным коляска. Буян развалился на тугих шинах.

Печенка с беконом. Почки и говядина в тесте. Хорошо, сэр. Хорошо, Пэт.

Миссис Мэрион метим псу хвост. Запах горелого Поль де Кока. Симпатичное имя у.

- А как ее девичья фамилия? Пикантная девица была. Мэрион...

- Твиди.

- Да-да. А жива она?

- Еще как.

- Она ведь была дочерью...

- Дочерью полка.

- В самую точку, ей-ей. Я помню этого старого тамбурмажора.

Мистер Дедал чиркнул, высек, разжег, выдохнул душистый клуб в заключенье.

- Ирландка ли? Ей-ей, не могу сказать. А вы не знаете, Саймон?

За клубом еще клуб, душистый, крепкий, густой, потрескивая.

- Щечный мускул... Что?.. Малость заржавел... Ну как же, она конечно... О, Молль, ирландочка моя.

Выпустил пахучий залп, пышный клуб.

- С Гибралтарских скал... прямиком.

Они томились в тени океанских глубин, золото у пивного насоса, бронза возле бутылок мараскина, обе в задумчивости, Майна Кеннеди, Лисмор-Террас 4, Драмкондра, с Адолорес, красою, Долорес, безмолвной.

Пэт подал заказ на незакрытых тарелках. Леопольд принялся нарезать печенку на ломтики. Как уже было сказано, он с удовольствием ел внутренние органы, пупки с орехами, жареные наважьи молоки, между тем как Ричи Гулдинг, Коллис, Уорд ел говядину и почки, то говядину то почки, запеченные кусочки ел он ел Блум они ели.

Блум с Гулдингом, молчанием обрученные, ели. Трапезы принцев.

По Бэйчлорз-уок [Аллея холостяков (англ.)] позвякивала коляска на тугих шинах, катил в ней вольный холостяк Буян Бойлан - по солнцу, по жаре, под щелканье хлыста над гладким крупом кобылки - на теплом сиденье развалясь, дерзкого пыла и нетерпения полн. Зачесалось. У тебя? Зачесалось. У тебя? Заче-заче-салось.

Перекрывая все голоса, перегромыхивая гремящие аккорды, ринулся в бой бас Долларда:

- _Когда любовь в душе горит_...

Раскаты Бендушебенджамина докатились до сотрясаемых содрогнувшихся от любви стекол крыши.

- Война! Война! - вскричал отец Каули. - Вот это воин!

- Что правда, то правда, - захохотал Бен Воин. - Я как раз думал про вашего домохозяина. До победного конца.

Он смолк. Огромною бородой и огромною головой покачал он по поводу его огромного промаха.

- Старина, вы бы ей наверняка разорвали барабанную перепонку, проговорил мистер Дедал сквозь аромат дыма, - этаким-то вашим органом.

Зайдясь смехом, бородатым и богатырским, Доллард сотрясался над клавишами. Наверняка разорвал бы.

- Не говоря уж о другой перепонке, - добавил отец Каули. - Вполсилы, Бен. Amoroso ma non troppo [с нежностью, но не слишком (итал)]. Позвольте-ка мне.

Мисс Кеннеди принесла двум джентльменам по кружке холодного портера. Обронила два слова. Да, согласился первый джентльмен, погодка отменная. Они потягивали свой портер. А не знает ли она, куда направлялся вице-король? Слышали сталь копыт, звон копыт, звон. Нет, она не могла сказать. Но ведь об этом должно быть в газете. О, ей не стоит себя утруждать. Ничего трудного. Развернув "Индепендент", она замелькала страницами, разыскивая, вице-король, корона, не королевская, колыхалась в такт, вице-ко. Это слишком хлопотно, сказал первый джентльмен. Нет-нет, нисколько. А как он при этом посмотрел. Вице-король. За бронзой золото слышали стали звон.

- ...в душе горит,

Других забот уж нет.

В печеночной подливке Блум разминал мятый картофель. Любовь и войну кто-то там. Коронный номер Бена Долларда. Прибежал к нам в тот вечер просить фрачную пару для концерта. Брюки узки, в обтяжку как барабан. Боров-музыкант. Молли обхохоталась потом, когда он ушел. Бросилась на кровать поперек, дрыгает ногами, стонет от смеха. Ты видел, у него весь прибор на выставку. Ох, дева Мария, я не выдержу! Вот дамам-то в первом ряду! Ох, никогда так не хохотала! А что, на этом у него и держится весь бас-бормотон. Не сравнишь с евнухом. Кто же это там играет. Отличное туше. Должно быть, Каули. Музыкален. Любую ноту назовет сразу. А с дыханием у бедняги худо. Перестал.

Мисс Дус, чарующая Лидия Дус, мило кивнула входящему Джорджу Лидуэллу, весьма обходительному джентльмену, стряпчему. Добрый день. Она протянула свою влажную ручку, ручку леди, его твердому пожатию. Да, вернулась уже. За старую канитель.

- А ваши друзья уже там, мистер Лидуэлл.

Джордж Лидуэлл ее обходительно пообхаживал, подержал лидоручку.

Блум поедал печ, как уже было сказано. По крайней мере, тут чисто. Не то, что у Бертона. Тот малый с его месивом из хрящей. А тут никого, я да Гулдинг. Чистые столики, цветы, салфетки митрами. Пэт туда-сюда снует, лысый Пэт. Ничего не скажешь. Лучшее, что есть в Дуб.

Снова звуки рояля. Явно Каули. Садится за рояль, как сливается с ним, полное взаимопонимание. Тоскливые точильщики скребут скрипки, скосив глаза на конец смычка, пилят несчастную виолончель, пока у тебя зубы не заболят. Ее тоненькое похрапыванье. В тот вечер, когда мы в ложе. Тромбон под нами сопел как морж, а в антракте один трубач развинтил и давай выбивать слюни. У дирижера брюки мешком, ногами на месте возит-возит. Правильно, что их в яму прячут.

Позвякивая коляска везет-везет.

Вот разве арфа. Красиво. Мягкий золотой свет. Девушка играла на ней. Словно корма изящной. Хорошо этот соус подходит к. Золотой ладьи. Эрин. Арфа дивная однажды или дважды. Прохладные руки. Бен Хоут [холм на мысу Хоут; бен - холм, гора (шотл.)], рододендроны. Все мы арфы [игра слов: по-английски Harp - арфа; ирландец (арфа - символ Ирландии в гербе английских королей)]. Я. Он. Старый. Молодой.

- Нет-нет, старина, я не могу, - застенчиво и смиренно отнекивался мистер Дедал.

Энергично.

- Да валяйте же, гром и молния! - громыхнул Бен Доллард. - Как получится, так и получится.

- "M'appari", Саймон, - попросил отец Каули.

Он сделал несколько шагов к краю сцены, простер свои длинные руки, принял скорбно-торжественное выражение. Хрипловато кадык его прохрипел негромко. И негромко запел он запыленному морскому пейзажу "Последнее прощанье". Мыс, корабль, парус над волнами. Прощание. Прекрасная девушка на мысу, ветер треплет ее платочек, ветер овевает ее.

Каули пел:

- M'appari tutt'amor:

Il mio sguardo l'incontr...

[Любовь мне явилась:

Мой взгляд ее встретил... (итал.)]

Она не слышала Каули, махала платочком тому, кто уплыл, своему милому, ветру, любви, летящему парусу, вернись.

- Да валяйте же, Саймон.

- Эх, минули мои золотые деньки, Бен... Ну, да ладно...

Мистер Дедал положил свою трубку покоиться рядом с камертоном и, усевшись, тронул послушные клавиши.

- Нет-нет, Саймон, - живо обернулся отец Каули. - Пожалуйста, верную тональность. Тут до-бемоль.