Рождение Зимы - Брайан Ракли

Едва главные ворота были взломаны, воины Горин-Гира разбросали щепки и осколки деревянных ворот и полились в образовавшуюся брешь. Им преградили путь внутренние ворота. А там, под сумрачным сводом прохода между внешними и внутренними воротами из каких-то лазов и ниш в них, как метательные снаряды, полетели мертвые тела павших защитников замка. Таран вкатили под своды прохода, перемалывая мертвых и давя неосторожных, попавших под колеса.

Силы тарбенов на стенах иссякли. Одни из них умерли, другие свалились, третьи откатились назад. Однако свою задачу они выполнили. Одетые в железные туники воины Темного Пути, толпившиеся у стен и дожидавшиеся своей очереди, заняли место тарбенов. Их встретило гораздо меньшее количество уставших защитников. Кросан собрал остатки своего Щита и всех, кого смог найти, во внутреннем дворе, прямо перед внутренними воротами. Подняв глаза на стены, он сразу понял, чем кончится этот день. Темный Путь заплатит большую цену за победу над Замком Андуран, но это будет победа Пути. У тана было еще много людей, однако какая бы храбрость и решимость ни горели в сердцах Ланнис, все-таки их было недостаточно, чтобы перевесить численность врага. Внутренние ворота вздрогнули, затрещали, пыль полетела во все стороны, когда таран ударил еще раз.

Кросан поднял меч и щит над головой и закричал:

— Ланнис!

— Ланнис! — кричал он, и его крик подхватили все вокруг. Потом сдались и внутренние ворота. Кросан кинулся навстречу Темному Пути.

В сумраке подворотни, вокруг тарана и позади него сражение перешло в свалку. Копья разлетались в щепы, ударившись о щиты, или парировались. Или пронзали плоть. Тела сталкивались с телами. Ножи взлетали и наносили удары, неистово хлеща в давке тел и ног. На передние ряды противника напирали задние, и битва, по мере того, как падали защитники Ланнис-Хейга, стала распадаться на отдельные группы сражающихся людей. Перемешавшиеся группы воюющих сторон вкатились во внутренний двор.

Наследник Крови Нарадин с двумя десятками человек бросился в замок. Широкие взмахи их мечей прокладывали им путь к тану сквозь вражеские ряды. На щеке Кросана остался кровавый след от наконечника копья. Он смахнул кровь и срубил женщину, державшую копье. Нарадин, на мгновение потерявший равновесие, получил жестокий удар топором по щиту, рука, державшая щит, сломалась, но он все-таки сумел ударить врага мечом по запястью. Кисть вместе с топором отлетела в сторону. Атака Горин-Гира начала захлебываться, они откатывались назад, их теснили. Покрытие двора стало скользким от пролитой в бою крови. Груды искалеченных тел напоминали кучи опавшей листвы. Того бойца, что поскользнулся и потерял равновесие, пригвождали к земле копьями и убивали.

— Ко мне! Ко мне! — закричал Кросан, находившийся в самой гуще схватки. Он глубоко вонзил меч в бок врага, лезвие застряло между ребрами. А когда человек упал, тан не смог освободить клинок. И в этот момент на его плечо опустился меч, разрубил кость и глубоко вошел в тело. Кросан упал на колени и выпустил оружие из рук. Один из щитников бросился к нему и как смог прикрыл тана своим телом. Нарадин попытался поднять его здоровой рукой. Но со стены прилетела стрела и ударила сына правителя в горло. Он схватился за шею, покачнулся и рухнул. Другие помогли тану подняться. Меч так и не удалось освободить, щит выпал из раненой руки, и тогда Кросан выхватил меч у одного из своих помощников. Он поискал взглядом сына и не увидел его.

Появился свежий противник. И инкаллимы в том числе. И Вейн, и Кейнин, и его Щит. Внутренний двор опять наполнили беспорядочные стычки. Щитники образовали вокруг Кросана кольцо. Море захватчиков кружилось вокруг них. Одного за другим вырубали его защиту. И вот Кросан, Тан Крови Ланнис, уже окружен десятком пехотинцев Крови Горин-Гир. Они обрушили на него множество ударов, и он упал.

Армия Темного Пути, как свора диких псов, понеслась по замку. Скоро во всех коридорах, на всех лестницах стало тихо, если не считать шума битвы во дворе. В кухне и залах мужчины и дети были уложены мечами. Дверь в главную башню с треском распахнулась. Победители шарили по всей башне, по всем углам, в поисках спрятавшихся. Сама Вейн нан Горин-Гир пошла впереди, когда группа воинов взломала небольшую дверь на верхней площадке винтовой лестницы в главной башне. За дверью оказалась палата с голыми каменными стенами и каменным же полом. Возле кроватки в простом деревянном кресле сидела Эйлен нан Ланнис-Хейг и укачивала на руках крошку Кросана. Она молча смотрела на ворвавшихся. Они слегка замешкались, и она успела положить младенца в кроватку.

— Ты жена наследника? — спросила Вейн.

Эйлен ничего не ответила. Вейн подняла уже окровавленный меч и двинулась через комнату. Эйлен взяла стоявший рядом с креслом короткий меч и поднялась ей навстречу.

Довольно скоро Вейн нан Горин-Гир вытерла свой клинок о белые простыни.

Наследник Крови стоял в центре внутреннего двора Замка Андуран. Он опасался, что у него дрожат руки, так он волновался. Сражение закончилось почти час назад, тем не менее он до сих пор держал щит в руке и не вложил в ножны меч. И пот еще струился по спине. Кейнин поморгал, чтобы убрать с глаз слезы, кровь и… Что там еще им мешает? На поясе у него висел небольшой стеклянный флакон. В нем была пыль Замка Андуран, он собрал ее, чтобы отправить на север в подарок отцу.

К нему подошла Вейн.

Кейнин протянул ей руки ладонями вниз:

— Посмотри, не трясутся, а? Не могу говорить. Ты чувствуешь то же самое?

Вейн улыбнулась, а ему захотелось прижаться к сестре и опустить голову на ее сильное плечо. Последние несколько недель, с их напряженностью и неистовыми надеждами, как грандиозный отлив вымыли из него все силы, оставив только своего рода восторженное изнеможение. Вокруг них по всей земле валялись трупы.

Ими были забиты ворота. Дым все еще поднимался от головешек. Защитники замка оказались слабее, чем они думали, но цена, которую заплатила армия Кейнина, тоже была высока. Треть его сил по меньшей мере лежала мертвая вокруг него. Такова была слава.

Вейн сказала:

— Это больше, чем мы надеялись. Наверное, у судьбы на уме есть какие-то добрые намерения, раз она подарила нам такую победу.

Кейнин кивнул. Сейчас его мысли были больше об отце, чем о Темном Пути. Энгейн многие годы мечтал об этом дне. Кейнин и Вейн сделали его мечту былью. И не важно, что будет дальше.

— Сегодня вечером мы можем отпраздновать это в холле наших врагов, — предложила Вейн.

— Да. И послать сообщение на север. Наш отец порадуется. Тут-то Регнор ок Гир и увидит, что это возможно. Он должен прислать нам сюда помощь; он не может отказаться от шанса удержать то, что мы для него захватили.

— Возможно. Мы пошлем голову Кросана и его сына в Тенври. Пусть тамошний гарнизон увидит, что их тан повержен. А в главной башне мы убили Казначея Гривена: он со своей семьей прятался в кухне. Его голова тоже была бы прекрасным подарком.

— Я велю Игрису позаботиться об этом. — Кейнин наконец вложил меч в ножны и прислонил его к ноге. — Пусть сегодня вечером приведут эту девчонку… Эньяру. На праздник. Ей полезно будет посмотреть на останки своей Крови.

Он посмотрел на башню:

— Мы должны выбрать себе здесь комнаты, — сказал он. И почти без паузы, словно давно хотел сказать: — Пусть приведут и на'кирима Кеннета. Кажется, он сильно вскружил Эглиссу голову. Я думаю, победа — достаточный повод положить ему конец.

Далекая какофония со стороны замка донеслась и до темницы Эньяры. Она не знала, что это точно означает, но шум привел ее на грань страха. Она тяжело опустилась на пол, прислонилась спиной к стене, закрыла глаза и заткнула уши. Теперь она не слышала звуков сражения, но пустоту заполнили самые страшные видения. Она вздохнула и опустила руки. Опять ветер принес крики боли и смерти. Это длилось долго, но в конце концов все стихло, и наступила тишина, которая была еще страшнее. Она поняла, что битва кончилась.

Те, кто несколькими часами позже пришел за Эньярой, не были обычными воинами. Они держались с надменным величием, их тяжелые кожаные туники были обшиты изящными цепями, более подходившими для церемоний, чем для сражения. Круглые щиты были закреплены на спинах кожаными ремнями. Некоторые из благородных стражников, возможно, это был Щит Горин-Гира, нарядились к празднику.

Они вывели ее из темницы, потом провели по проходу и вышли на тюремный двор. Уже почти стемнело. Всего только миг она наслаждалась ощущением открытого неба над головой, потом ее толкнули, чтоб двигалась вперед. Во дворе туда-сюда бегали люди. В толпе воинов Темного Пути Эньяра мельком увидела испуганные лица. Наверное, пленники, решила она. Темницы были переполнены. Потом она увидела, что к ней направляется Иньюрен. Он поморщился.