Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Олег Козинкин

Но ведь Жуков, от которого требовалось лишь исполнить к 1 мая уже рассмотренные и утвержденные-одобренные Сталиным варианты отражения агрессии, да начать реализовывать тот из них, который реально и должен был стать основным – «северный», и только по решению Сталина, начал стратега из себя изображать. От него требовалось подготовить «северный» и «южный» варианты «Соображений» и, получив еще зимой 41-го данные разведки с фамилиями командующих немецкими группами армий, в первую очередь начать реализацию именно «северного» варианта. По крайней мере того, который укажет «тиран». От Жуков требовалось исполнять то, что укажут из Кремля по «планам», а не сочинять свои – то немедленного ответного, то превентивного удара, то своего «южного». Точно зная и понимая, где будут главные силы противника.

Однако амбиции не позволили ему остаться простым исполнителем разработок Шапошникова, подполковника царской армии и офицера царского Генштаба. И бывшему унтеру захотелось прославиться – он решил показать всем, что лучше знает, как надо воевать, лихо побеждая супостата. И размещая главные силы на Украине, Жуков, видимо, хотел войти и в историю военной науки – не важно, что там немцы выставят против Украины и где ударят своими главными силами – мы все равно им покажем.

А после того как его авантюра кончилась трагедией, спустя годы он еще и начал валить свою личную вину на других. На Сталина. И чаще всего за язык его никто не тянул в тех «обвинениях тирана», когда маршал на Верховного, своего старшего начальника, вешал свои личные «ошибки». Причем обвиняя Сталина в том, чего тот не делал.

Ведь что произошло – фланговый ответный удар по слабому участку противника сам по себе не так уж и плох и вовсе не безграмотен в принципе. Но если в масштабах отдельного фронта, армии такой ответный удар по слабому флангу атакующего вас противника еще может что-то дать в смысле успеха, то подобная операция в масштабах трех-четырех округов-фронтов чрезвычайно опасна своей непредсказуемостью (ввиду общего отставания наших войск от немецких в развертывании – в готовности воевать). А точнее, как раз «предсказуемостью» точного расчета. Тем более если вы планируете этот удар как именно немедленный!

Вот что пишет исследователь М. Нейман: «Это был весьма толковый и в принципе выполнимый план, при условии, если бы он был выполнен. А вот не выполнен он был по причинам вполне прозаическим. Это, во-первых, опоздание с развёртыванием. Во-вторых, ко времени начала войны мобплан МП-41 до конца не был отработан в округах и армиях, не говоря уже об его увязке с низовыми структурами. В-третьих, сама армия была ещё «сырая». Как пример во вновь сформированных мех. корпусах мало того не хватало техники, но и в большинстве своём не проводилось боевого сколачивания частей, а часто и подразделений. Просто не успевали. Я приводил как-то выписку из приказа НКО, по проверке командиров артиллеристов на профпригодность весной 1941 года. Из пяти проверенных артполков все пять получили неуд. А самое главное, низкая оперативно-тактическая подготовка командиров всех степеней, а особенно высших».

Но тут мы и сталкиваемся с простым вопросом – это планирование немедленного ответного удара из КОВО по слабому крылу противника было авантюрой или грамотным, но злоумышленным расчетом? Увы – авантюра минимум. И авантюра и отличается от нормального плана именно неразумностью и непросчитанностью решений и планирования. И это и есть умение и желание учитывать реальность, а не строить планов громадьё исходя из своих виртуальных фантазий об армии и возможной войне, когда мехкорпусам, имеющим дай бог половину танков от штата, ставят задачи на случай войны в 41-м так, как будто они полноценные и полностью танками укомплектованы. Хотя эти мк только на 42-й в планах должны были получать танки.

Но если генералы такие планы пишут в преддверии вой ны, то выбор не велик – либо бездари и авантюристы, либо негодяи, планирующие заведомо провальные и нереальные планы. Сочиняемые в условиях отсутствия одного из наиболее важных документа – мобилизационного плана страны на случай войны! В условиях, когда армия находится в состоянии реформ, объективно не имеет подготовленных к войне командиров во вновь создаваемых, часто с нуля соединениях! Но если Жуков и был полуграмотным воякой к лету 41-го, то Мерецков вполне академию Фрунзе окончил. Так на какой же год планы ответных ударов из КОВО могли стать выполнимыми – в 42-м или 43-м дай бог? Дай бог. Но «Соображения»-то Мерецкова и варианты к ним нашими «стратегами» писались на 1940–1941 гг.!

Теоретически, да, при выполнении всех подготовительных мероприятий под этот немедленный ответный удар, у жуковых могло что-то и выйти из этой авантюры. А реально – погром и причем вполне предсказуемый и просчитываемый. И для того, кто эту идею пропихивал в голову «стратегов» в ГШ времен Мерецкова-Жукова, это было ясно как божий день.

Но удар ответный по «южному» варианту надо было наносить именно быстро – пока немцы не успели прорвать оборону ПрибОВО и ЗапОВО, и дойти «до Минска» за неделю или врезать с севера по наступающему «на Люблин» КОВО. Как это и просчитывалось на январских КШИ во второй игре, однако под этот немедленный ответный удар требовалось быть полностью готовым нашей армии. Но реально – Захаров показывал расчеты – ответный подготовленный удар из КОВО был возможен только через 25–30 суток после начала мобилизации. Т. е. после окончания развертывания тылов и готовности воевать армий, прибывающих из внутренних округов. И даже то что «скрытое отмобилизование» и началось с мая месяца – через «учебные сборы», по которым призвали около 800 тысяч приписных и даже частично авто и лошадей из н/х – это не намного сокращало нам время в готовности воевать.

Итак – ответный удар нужен был немедленно. По тому варианту, который военные протаскивали в ГШ – нашими главными силами из КОВО по неосновным силам противника, наносящего свой главный удар по ПрибОВО-ЗапОВО. Иначе – враг сомнет наши ослабленные силы севернее полесья и ударит по тылам КОВО. Или рванет на Москву! И директива «№ 3» от вечера 22 июня – это «апофеоз» этой авантюры. Но без готовности главных сил и тылов, как и предрекал Уборевич Тухачевскому (и тот же Триандафиллов в 29-м еще), – поражение тем, кто прет в такое контрнаступление.

Т.е. тот, кто сочинял такие планы – изначально рассчитывал и понимал точно, что разгром наших приграничных округов произойдет с очень большой вероятностью?!

Жуков на январских играх лихо победил по «южному» варианту, но у него для прикрытия «фланга» на Белоруссию где немцы вполне предсказуемо смяли своими главными силами ЗапОВО и могли повернуть на КОВО, вдруг, откуда ни возьмись, появились «резервы» – 18 дивизий и пара тысяч танков в помощь ЗапОВО. Но в реальности этих «резервов» в июне 41-го не оказалось, и их и быть не могло. Как показывал Захаров (по «Справке Ватутина» от 13 июня), резервы ГК были – 19 дивизий, но они располагались аж в районе Москвы – севернее и южнее столицы.

По окончании этих игр Жуков стал начальником Генштаба, и началась реализация «южного» варианта, который вполне мог бы и быть реализованным, но для этого надо было иметь РККА такой же степени развернутости и готовности, как и вермахт, а вот этого не могло быть в принципе на июнь 41-го! И позже, в ближайшей перспективе – тоже. Ну и резервов для Павлова не было.

Помогла бы введенная ранее 22 июня полноценная мобилизация? Может быть. Но ее вводить официально нельзя было по политическим мотивам. А скрытая и так проводилась через «учебные сборы» – «распорядительным порядком». Но мы опять забываем – на январских играх «резервы» для ЗапОВО появились из воздуха, чтобы прикрыть Жукову зад… тылы и фланги, пока он лихо наступает «на Будапешт». А в реальности – их не было.

Т.е. военные должны были сочинять свои планы исходя именно из реальности, а не своих фантазий о ней.

Теперь ясно, что привело к погрому июня 41-го? Правильно – авантюра жуковых (точнее Тимошенко и Мерецкова), и эта авантюра и скрывалась все эти годы маршалами. Читатель до этого когда-нибудь слышал о двух вариантах отражения агрессии нашего ГШ в том виде, как это показано в данной книге? Знал, что реально их было даже ЧЕТЫРЕ?! Да плюс к ним у Жукова еще и пятый был – о превентивном ударе. Вот то-то и оно…

Кстати, тот же Солонин в своих сочинениях о предвоенном планировании тоже о «пяти планах войны» писал. Правда, Солонин примитивно суммировал все «Соображения», рассекреченные на сегодня, но это – не то, что мы рассмотрели. И в итоге Солонин чуши нагородил и писал не о том, что читатель тут прочитал. Пытаясь доказать, что СССР-Сталин все равно собирался напасть первым. Но наносить этот «превентивный» удар даже при том, что наши военные на это очень надеялись и рассчитывали – Сталин не собирался.