Краткий миг - Варвара Рысъ

— Дружите с детьми?

— Да как сказать… Сын дружит с Богданом, они почти ежедневно переписываются, что-то обсуждают, со мной Мишка общается гораздо меньше. А Маша очень близка с бабушкой. Наверное, они сошлись на педагогической почве.

Каток оказался превосходным, лёд гладкий, коньки наточенные, Ивану Галчонок предусмотрительно сунула с собой три пары вязаных носков, Прасковье достались верблюжьи — словом, полное удобство. Прасковья опасливо прокатилась возле бортика, но быстро поняла: не разучилась. Богдан крепко держал её за руку:

— Осторожно, малыш, осторожно, тебе падать нельзя.

Но она и не думала падать, а радостно описывала круг за кругом, ощущая в своей руке крепкую руку Богдана.

Неожиданно оказалось, что Валерий довольно прилично катается. «Как хорошо придумали пойти на каток!».

В углу катка, у самого бортика, из огромного, настоящего, не электрического, самовара разливали чай; Прасковья с Богданом подъехали и с удовольствием выпили по кружке. Самовар на шишках, как дома у родителей Прасковьи. Приятно, что чай наливают в фаянсовые кружки, а не в пластиковые стаканчики. На кружке нарисованы ёлки в стиле наиф. Тётка, разливающая чай, одета в расшитую райскими птицами по подолу дублёнку и в павловопосадский красный платок.

Они всё ещё стояли возле самовара, когда к ним подкатил Валерий.

— Богдан Борисович, Вы позволите пригласить Прасковью Павловну прокатиться со мной кружок-другой? — с юмористической церемонностью обратился он к Богдану.

— Мне кажется, Прасковья устала, — ненаходчиво ответил Богдан. — Ты ведь долго каталась, — обратился он к Прасковье.

— Да нет, на один круг у меня сил хватит, — проговорила Прасковья, беря под руку Валерия.

— Будь осторожна, — посмотрел на неё Богдан таким напряжённо-тревожным взглядом, что она пожалела, что пошла.

— Богдан Борисович может быть спокоен: несмотря на старость, я крепко держусь на ногах, и Вам упасть не дам, — широко улыбнулся Валерий. Прасковья не поняла, упомянул он о своей старости из кокетства или в том смысле, что Богдану ревновать не стоит. «Боже, какая глупость», — одёрнула она себя.

Когда пришли домой, у Прасковьи гудели ноги.

— Ты невероятно красивая, — шепнул ей Богдан, снимая с неё пуховик. Посмотрела на себя в зеркальную дверцу шкафа: молодая, растрёпанная, тонкие, лёгкие волосы наэлектризовались под шерстяной шапкой, румянец во всю щёку. Ей показалось, что такой примерно она была, когда на зимних каникулах в школе и в университете каталась на катке, что расчищали на пруду вблизи родительского дома. Да, беременность определённо идёт ей на пользу. А может, дело не в беременности, а в том, что её тело, душа, каждая прожилка жадно добирает то, что когда-то оборвалось, было недожито, недочувствовано, недолюблено, недоласкано. Кажется, и в нём происходит что-то подобное. Морщины заметно разгладились: вряд ли одним лишь походом в косметический салон можно достичь такого результата. И полуседая шевелюра на фоне модельной фигуры и идеальной выправки кажется особой породистой мастью, а вовсе не признаком старости.

41

Когда зашли на минутку в их комнату, Богдан вдруг принялся целовать её холодные щёки, а она, закрыв глаза, видела лёд, коньки и ледяную пыль из-под коньков, и почему-то грезился ей не тот каток, на котором они только что были, а другой — из детства. В этот момент Галчонок позвала обедать. Прасковья осознала, что проголодалась.

Обед был выше всяческих похвал и сервирован по-старинному — на белой скатерти, с льняными салфетками в кольцах — возможно, даже серебряных. Посреди стола — утренние жёлтые тюльпаны, привезённые Богданом. На столе толпились затейливые бутылки с напитками: водки для мужчин и вина для дам. В затейливо резном графинчике — самодельная смородиновая настойка. Наверное, вроде той, что делает её отец.

Хозяин наполнил рюмки. Богдан выбрал смородиновую настойку.

— Что-то подобное делал мой тесть, — пояснил он. — Впервые я попробовал этот удивительный напиток на нашей свадьбе, так что смородиновая настойка вызывает у меня ностальгические чувства.

Прасковья попросила самодельного яблочного сока, слегка мутного, который изготовила по осени домовитая Галина.

— Давайте за встречу, — проговорил Иван. — Я невероятно счастлив вас всех здесь видеть, и, не скрою, особенно Богдана. Я много лет мечтал с ним познакомиться — и вот судьба подарила мне эту встречу. Вот за неё мне и хочется выпить. Спасибо судьбе и Прасковье, что привезла мне Богдана.

— Спасибо, Иван, — печально улыбнулся Богдан. — Думаю, судьба лучше нас знает, где, когда и с кем нам надо встретиться, и устраивает эти встречи.

— Я тоже благодарен судьбе за то, что встретил всех вас, — присоединился Валерий. — Прасковью Павловну, помимо той давней встречи у неё дома, я встречал несколько раз на официальных мероприятиях, тоже очень давно, но мы даже не говорили. Наверняка Вы меня не заметили и не запомнили, Прасковья Павловна. И вот после стольких лет судьба захотела, чтобы мы снова встретились. Притом одновременно с Богданом Борисовичем, что для меня большая честь и радость. За это особая благодарность Прасковье Павловне. — Богдан взглянул чуть исподлобья со скучливым раздражением. Валерий, хоть и не робкого десятка, внезапно запнулся.

На первое был суп из белых грибов из супницы — забытого ныне предмета столового убранства. Супница — часть того же, огромного, по-видимому, сервиза, разрисованного разными растениями с подписями на латинском языке. Оказалось, что грибы собрала сама Галина с Димкой и до сей поры хранила в морозилке. Рецепт супа — самый классический: с картошкой и перловкой. И со сметаной, разумеется. Сметана тут совершенно потрясающая — от местной старушки, что держит двух коров. Ей их разрешают пасти на территории, принадлежащей посёлку, что вообще-то не положено, но поскольку она продаёт вкусную сметану важным и влиятельным жителям — то для её бурёнок делается негласное исключение.

— Галина, Ваш грибной суп — это целый обед, больше, по-моему, ничего не надо, — от души похвалил Богдан.

— Что значит не надо? — возмутилась Галчонок. — И не выдумывайте! Вам следить за весом не требуется, так что ешьте и не рассуждайте.

— Мне всё больше хочется переселиться куда-нибудь поближе к лесу, — мечтательно проговорил Богдан. — Парасенька, ты умеешь делать такой суп?

— Умеет, умеет, — ответила за Прасковью Галчонок. — В случае чего я ей на бумажке напишу, что и как.

— Богдан Борисович! У нас под Муромом такие грибы тоже растут в изобилии. А какие подосиновики, какие маслята — пальчики оближешь! А какая радость их находить! Представляете — молодой подосиновик, в облегающей красной шапочке, наподобие купальной, на чёрно-белой плотной толстой ножке — восторг. Или кучка крепеньких маслят всемыслимых размеров в сосняке,