Долг, окрашенный любовью (СИ) - Касс Селена

— Твоя мать у Александра. И всегда была там. Если ты сейчас не поедешь со мной в Лондон, я прикажу ему убить ее. И поверь, он сделает все, чтобы выполнить мой приказ.

Он вошел в ее комнату, даже не обратив внимания на то, как Катриона обессилено упала на ковер. Спрятав лицо в ладонях, она закричала, понимая, что теперь ее жизнь потеряла свой единственный смысл. Больше у нее не осталось того, за что она могла бороться. Даже жизнь ее матери была в руках Габриэль. Теперь, он забрал у нее все. Абсолютно все.

Глава 43

— Сегодня вечером бал. Приготовься, — Габриэль сделал глоток утреннего кофе, а затем продолжил завтракать, как ни в чем не бывало. Будто это не он отдал приказ таким равнодушным голосом, обращаясь к жене, словно к служанке. Но, его выпад оказался не замеченным.

Катриона привычно кивнула. Погруженная в свои мысли, и с отвращением разглядывая тарелку с едой, что стояла перед ней на столе, она думала о своем. Сегодня утром ее тошнило, впрочем, как и каждый день с того момента, как они переехали в городской дом Габриэля. От этой мысли Катриона едва не заплакала. Неосознанно, она сжала рукой вилку, и только почувствовав сильную боль в пальцах, аккуратно положила прибор на стол. Аппетита не было, а еда вызывала только лишь отвращение. И если бы не муж, сидящий на своем месте, во главе длинного обеденного стола, она бы с радостью вернулась обратно в комнату, подальше от ужасных запахов.

Прижав руку ко рту, Катриона осторожно посмотрела на мужа, спокойно заканчивающего свой завтрак. Она бы все отдала за то спокойствие, которым обладал Габриэль. В отличие от него, она потеряла покой и сон. Каждую ночь, она засыпала, только для того, чтобы проснуться через несколько часов, обливаясь ледяным потом от того, что ей приснилось. А снилось ей каждый раз одно и то же. Габриэль, который своим невозмутимым голосом, отдает Александру приказ избавиться от нее и от ее матери. Даже одно воспоминание об этом заставило Катриону вздрогнуть от страха.

Беспомощно, она взглянула на Габриэля, не решаясь задать ему волнующие ее вопросы. Она понимала, бесполезность этого поступка. Габриэль все равно не ответит.

Ее замутило еще сильнее. Почувствовав приближающуюся опасность, она, сделав резкий вздох, отодвинула стул и встала на ноги, собираясь подняться к себе в комнату.

— Сядь на место, — бросил Габриэль, только теперь он перевел взгляд на Катриону. И от этого взгляда ей стало совсем не по себе. Но вернуться за стол она уже точно не могла. Запах еды стал просто нестерпимым и невыносимым.

Поэтому, быстро покачав головой, Катриона подхватила юбки и бросилась прочь из столовой. Она надеялась, что муж не пойдет за ней. Катриона едва успела забежать в комнату, как тут же склонилась над ночным горшком. Это снова случилось.

Когда все закончилась, Катриона могла только судорожно дышать. Трясущимися руками, она смахнула волосы с лица, и, усевшись на пол, обессиленно прижалась спиной к кровати.

— Какое мастерство. Только вот не думай, что из-за этого притворства останешься дома.

От грубого голоса Габриэля, Катриона вздрогнула и резко выпрямилась. Голова тут же закружилась, отчего Катрионе пришлось вновь облокотиться на кровать. Габриэль нахмурился, глядя на то, какой бледной и изможденной выглядела жена. Или она просто умело притворялась, услышав новость о предстоящем выходе в свет.

— Я ничего не пытаюсь сделать, как бы плохо ты обо мне не думал, — прошептала Катриона. С великом трудом, но она все же смогла встать на ноги, чувствуя, как при этом кружится голова. Стараясь дышать спокойно, она обошла мужа и подошла к туалетному столику. После такого жестокого приступа все, чего ей хотелось, это пить, а вовсе не спорить с Габриэлем. Сделав глоток воды, Катриона застонала от удовольствия, когда приятная прохлада унесла прочь неприятные ощущения.

Она только успела вернуть стакан на место, как Габриэль, схватив ее за руку, развернул к себе.

— Что с тобой? — спросил он, твердо сжимая нежное запястье Катрионы, отчего она поморщилась. — Что это значит? Только что с тобой было все хорошо.

— Наверное, для того чтобы завтрак пришелся по вкусу, мне нужна более приятная компания, — спокойно ответила Катриона, прямо встречая пристальный взгляд Габриэля.

Хотя сама она глубоко сомневалась в том, о чем сейчас говорила. После этого приступа, она больше не думала, что это простое расстройство из-за плохого сна. Похоже, все было намного страшнее, чем казалось на самом деле, и Катриона с ужасом призналась сама себе, что уже давно начала это подозревать. Просто пока отмахивалась от этой мысли.

Понимая, что мужу всегда удается угадать, о чем она думает, Катриона вздрогнула и покачала головой. Она подумает об этом, когда останется в полном одиночестве.

— Уверяю, тебе придется терпеть меня еще очень долго, — рассмеялся Габриэль, грубо отталкивая Катриону от себя, так что она, не удержавшись на ногах, уселась на кровать. — Будь готова к вечеру.

Закусив губу, чтобы ничего не ответить на приказ мужа, Катриона смотрела ему вслед, и даже не вздрогнула, когда дверь с громким стуком захлопнулась за ним. Застонав, Катриона опустила голову, пряча лицо в ладонях. Ведь она знала все признаки беременности. Очень хорошо знала. Сколько раз она видела, как девушки, обливаясь слезами, рассказывали друг другу то об утренней тошноте, то о задержке месячных. Почему она раньше об этом не подумала? Ведь у нее самой последний раз месячные были через несколько дней после первой ночи с Габриэлем. И все. Почем она только сейчас подумала про это?

Только этого ей сейчас не хватало. Как Габриэль отнесется к этой новости? Примет ли он этого ребенка? Почему-то Катриона в этом сильно сомневалась.

Подскочив на ноги, Катриона заметалась по комнате, позволяя беспокойству охватить себя с новой силой. Конечно, был еще один выход, к которому прибегало большинство девушек из таверны. Они просто избавлялись от ребенка. От этой мысли Катриона вздрогнула, как отчего-то очень грязного и неприятного. Никогда она не сможет поступить так. Какое бы решение не вынес Габриэль, это и ее ребенок тоже. Теперь, Катриона лучше, чем когда-либо понимала свою мать. Ведь и ей когда пришлось стоять перед таким выбором.

Катриона подошла к окну, и выглянула на оживленную лондонскую улицу. Как раз в этот момент, Габриэль усаживался в экипаж. Похоже, этот день он собирался провести вне дома. Наверное, это было только к лучшему. Ей самой предстояло хорошо подумать над тем, как сообщить мужу о ребенке.

***

День сменился вечером, а Катриона так и не смогла придумать ничего стоящего. Почему-то ей казалось, что она заранее знает, что именно скажет Габриэль. Как ей защитить своего еще не рожденного ребенка от гнева его отца? Хватит ли у нее сил на это?

Взмахнув головой, Катриона тут же поморщилась, когда красивая прическа, которую соорудила для нее горничная, едва не растрепалась. Она бы точно не выдержала просидеть еще столько же времени у зеркала, пока девушка будет поправлять результат ее необдуманного поведения. Только не это.

Стараясь успокоиться, Катриона встала на ноги, и подошла к зеркалу. Она знала, что выглядит очень красивой. В таком платье, которое было на ней прямо сейчас, любая дурнушка, будет чувствовать себя первой красавицей. Что уж говорить о служанке, у которой прежде в гардеробе была всего несколько потрепанных платьев.

Раздался стук в дверь, и, бросив разрешение войти, Катриона повернулась в Трейси, служанке, которая временно выполняла обязанности ее горничной. В отличие от поместья, в этом доме были не только мужчины слуги, но и женщины.

— Миледи, его светлость просил вас поторопиться.

Кивнув, Катриона последовала за Трейси. Иногда, ей казалось, что вместе с услугами горничной, девушке наказали следить за каждым ее шагом. Габриэль умел убеждать в том, что его доверия ей никогда не заслужить.

— Дальше можешь меня не провожать.