Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери (сборник) - Коллектив авторов

Она смотрела на него с улыбкой.

– У вас рубашка криво застегнута.

– Ой! – Макгрегор расстегнул пуговицы и застегнул как полагается.

– Обычно, если мужчины начинают раздеваться в моей палатке, я вызываю охрану.

– Ой! – До Макгрегора дошло, что ему следовало отвернуться.

– Если вы уверены, что хотите татуировку как у меня, – сказала девушка, – вам нужно поговорить с мадам Иглой, в палатке гадалки. Это моя мама. Скажите ей, что вы президент компании. Только не показывайте свои носки, они у вас разные.

– Ой еще раз. Спасибо.

– Имейте в виду, я вас предупредила. Мадам Игла – очень серьезная женщина. Она не платит мне зарплату, пока я не приму все витамины. Обожает эти витамины, а от меня из-за этого по утрам несет рыбьим жиром.

Макгрегор поблагодарил девушку, и та вернулась к своей книге. Наконец Макгрегор решился взглянуть на татуировку. Сегодня на девушке было багровое платье с таким же вырезом, а на спине у нее красовалась женщина, на голове которой вместо волос росли змеи, целый клубок. Одна из змей неожиданно бросилась в его сторону, раскрыв пасть, и Макгрегор с криком отскочил от каната.

В палатку заглянул какой-то здоровяк. Он посмотрел на Макгрегора и сказал, что время вышло.

– Здесь не разрешается вопить, – сказал он.

Макгрегор замешкался, и здоровяк схватил его за руку и поволок наружу. Макгрегор разглядел у него татуировку на бицепсе – это был портрет здоровяка, напрягшего бицепс. Макгрегор решил, что у маленького здоровяка на микроскопическом бицепсе тоже есть татуировка – здоровяк еще меньшего размера и так далее.

– Это мадам Игла наколола? – спросил Макгрегор.

– Сгинь.

Макгрегор нашел палатку с надписью «Мадам Игла: таро, гадания и татуаж». Внутри он обнаружил невысокую пухлую женщину, кожа которой имела странный золотистый ореол. Даже ее волосы, вроде бы седые, казались золотыми. Или, может, их просто так осветило заходящее солнце.

Он представился и сказал, что его прислала сюда девушка в картинках.

– Чем могу помочь? – спросила мадам Игла, с любопытством разглядывая гостя.

Макгрегор не верил в гадалок, но почувствовал укол разочарования из-за того, что она сама не знала ответа. Он объяснил, что хочет татуировку.

– Я ищу мужа для своей дочери, мистер Макгрегор, – сказала Мадам Игла. Она улыбнулась, и зубы ее сверкнули золотом. – И поэтому сделаю вам прекрасную татуировку. Вы первый, кого она послала ко мне.

– Ну, понимаете, я хочу татуировку. Очень хочу, – смутился Макгрегор. – Но я уже помолвлен.

– Что-то я не вижу кольца.

Она говорила, как дочь, но дело было не в странном акценте. Скорее обе женщины пропевали каждую фразу, как строку из песни.

– Мужчины редко носят помолвочные кольца, – ответил он. Или мадам Игла как-то догадалась, что он пока не купил Сильви кольцо? – Но я говорю правду. Мы поженимся в мае. Моя невеста – замечательная женщина.

– Мне вы кажетесь вполне себе холостым, мистер Макгрегор, а до мая еще девять месяцев.

– Ваша дочь – замечательная девушка. Я уверен, что у нее нет отбоя от кавалеров.

– Замечательная? Ха! – Женщина вскочила и покачала головой. – Это просто несносный ребенок! Ей двадцать пять, а она целый день только читает и пишет.

Негодование мадам Иглы не вязалось с ее экзотическим обликом.

– Ваша дочь обворожительна, – сказал Макгрегор. Она не показалась ему несносной. – Кроме того, в наше время девушки могут и не выходить замуж, если не хотят.

– Если вы собрались испортить мне дочь вне брака, лучше забудьте.

– Нет, и в мыслях не было.

Ему просто показалось, что девушке нравится это занятие – читать, писать. Хотя Макгрегор все еще гадал, что вчера заставило ее плакать. Знала ли она, чем кончится сценка, что отец с сыном погибнут на водопаде? Или она сама выбрала такой финал?

– Так она останется старой девой, – сокрушалась мадам Игла, – и я не увижу внуков. Умру забытая и брошенная, в ночлежке для бездомных, пока она будет писать свою «главную книгу». Взяла бы она лучше пример со своей тетки. Я своей сестре сделала татуировки, так ее картинки сидят тихо и смирно. А не ползают, пугая лохов… в смысле – клиентов.

– Я хочу движущуюся татуировку.

– Вы хотите. Вы хотите. Все хотят. – Она взглянула на него искоса. – А как сильно вы ее хотите?

– Очень сильно. Прошу вас, – взмолился он. – Вы и вправду можете ее сделать?

Она пожала золотыми плечами.

– Я-то сделаю, но как оно выйдет, заранее не скажешь. Остальное зависит от вас.

Она выдвинула ящик стола и вынула несколько листов бумаги.

– Сначала вам придется заполнить несколько формуляров.

Там был отказ от претензий в случае заражения крови от татуажных игл, обязательство о неразглашении, чтобы Макгрегор никому не рассказывал о технике татуировки мадам Иглы, и заявление о недопущении конкуренции, которое запрещало ему выступать на ярмарках и балаганах. Он прочел документы и полез уже в карман за ручкой, когда мадам перехватила его руку. Она раскрыла его ладонь, кольнула иглой палец и поставила его кровавые отпечатки в местах, предназначенных для подписи.

Она назвала свою цену, и Макгрегор с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Сумма раз в десять превышала его самые фантастические предположения. Но он заплатил. Потом описал, какую татуировку хотел бы получить: размером с игральную карту, изображение красной птицы, сидящей на ветке над синим ручьем, а над ней – золотое солнце. Этот образ ему являлся во сне.

Мадам Игла взяла со стола деревянную миску и сунула Макгрегору в руки.

– Будет больно, – предупредила она. – Прикусите край миски.

Она нацепила ему на глаза черную шелковую маску, которую надевают на ночь от света, и усадила в кресло. Когда игла впервые пронзила ему кожу, Макгрегор завопил. Казалось, она вошла гораздо глубже, в самое сердце.

Он услышал шуршание брезента и знакомый голос:

– Опять вопит? Мне его вывести отсюда?

Это был человек с татуировкой на бицепсе.

– Я скажу, если понадобится, – ответила мадам Игла.

Наклонившись к уху Макгрегора, она прошептала:

– Вы точно хотите продолжить?

Макгрегор задумался. Он вспомнил, как впервые увидел татуировку у девушки, как подействовала она на его чувства, его мысли, его эмоции. Он вспомнил, как она поразила Сильви. Но дело даже не в этом. Он не просто хотел татуировку, она была ему необходима. Что-то непонятное, первобытное бурлило в нем, требовало выхода, и выпустить его можно было только через кожу. Макгрегор прикусил миску и кивком попросил мадам Иглу продолжать. Она колола его снова и снова, боль была фантастической, сильнее всего, что он испытывал прежде. Слезы выбивались из-под зажмуренных век и насквозь пропитали маску. Его зубы глубоко впились в дерево миски. Макгрегор не открывал глаз, пока все не кончилось.

Ему показалось, что прошло около получаса, но, когда он, пошатываясь, вышел наружу, было уже темно, и даже ярмарочные фонари и гирлянды на каруселях уже погасли. Не было ни людского гомона, ни музыки. В тишине пение цикад казалось почти оглушительным.

Макгрегор никому не рассказывал о татуировке до следующих выходных, когда они с Сильви устроили себе трехдневный отпуск на острове Санибель во Флориде. Окна их номера выходили на Мексиканский залив, и в первый же день они увидели хохлатых дятлов, розовых колпиц и аллигаторов. Когда Сильви улеглась в постель и собралась прочесть главу из очередного романа, Макгрегор снял рубашку, сдернул марлю с татуировки и сел перед ней на кровать.

– Ты сделал татуировку!

В голосе Сильви слышалась легкая тревога. Она протянула руку и коснулась рисунка. Макгрегор и сам до этого момента старался не смотреть на татуировку, даже когда протирал ее и менял повязки. Он хотел разделить с невестой радость первого просмотра. Как он и надеялся, изображение под ее пальцами начало двигаться, сначала медленно: ветер ерошил перышки птицы, она расправляла и складывала крылья. Макгрегор и Сильви смотрели, как птица на его грудине взлетела в воздух. Она парила над кораблем, который возвращался в порт из сине-зеленого океана. Волны нежно ласкали борт корабля. Макгрегор видел то же самое, что и Сильви, только вверх ногами, – он поразился, как четко и живо татуировка подчеркивала каждую деталь.

– Как наяву, – сказала Сильви. Ее лицо светилось неподдельной радостью. – Восхитительно.

Он кивнул, но улыбка Сильви поблекла: налетел внезапный шторм, корабль перевернуло, и все, кто был на борту, оказались в безжалостном, полном акул море.

– Извини, – сказал Макгрегор.

Сильви открыла книгу и углубилась в чтение.

Следующим вечером Макгрегор встал перед зеркалом и вдвоем с Сильви они смотрели, как серебристая ракета выпускает огненный хвост и улетает в атмосферу. Корабль сделал петлю вокруг Луны. Макгрегор разрешил себе испытать некоторую гордость. Мадам Игла, казалось, не была уверена, будет ли татуировка двигаться так, как он того хотел, но пока все получалось. Корабль несся, сверкая в лучах солнца и вдруг, без всякого предупреждения, взорвался. Дюжину тел разбросало по космическому пространству.