Иду на вы! - Виктор Зайцев

Первыми тронулись в путь ремесленники и мастера, им не надо ждать уборки урожая. Как говорится, нищему собраться, что подпоясаться. Когда через месяц эскадра вернулась, на остров высадились всего двенадцать семей мастеров, осевших в Лондоне. Однако, начало было положено, такие рейды вдоль побережья Балтики корабли королевства стали совершать регулярно, в перерывах между доставкой переселенцев из Прикамья. Особенно много желающих переселиться было осенью и весной, на лодьях привозили до сотни семей одновременно. И, первые два года, не менее половины из них разбирали представители графа Васакса, поселившиеся в Лондоне, где присматривали за строительством его дворца и выбирали поселенцев для его земель и мастерских.

С учётом таких затрат, даже коммерческие ружья позволяли едва сводить концы с концами. Потому три свежеотстроенных корабля-тройки уже в начале сентября отправились в Кадис, разведать обстановку и попытаться расторговаться. Адмиралом эскадры отправился Ярька, с заданием составления карт и широтных измерений, главным торговцем поехал Вуйко. С ним для охраны отправились три десятка новобранцев, к сожалению, без огнестрельного оружия. Безопасность плаванья обеспечивали шесть пушек на каждом судне, да здравый смысл Вуйко. С ним Сергей договорился так, чтобы ни один корабль, напавший на эскадру в открытом море, не остался на плаву. Пленников, если будут, привозить в графство, товары перегружать, корабли топить, но, желающих ограбить корабли славянского королевства надо пресекать сразу, как можно жёстче. Северный морской путь вдоль побережья Скандинавского полуострова неплохо почистили от пиратов, в Балтике тоже прошла хорошая работа. Оставалось закрепить позиции славянского королевского флота на юге, и направить из Африки поток товаров на Оловянный остров.

Эскадра вернулась неожиданно быстро, в сравнении с долгим плаваньем к Белому морю. Расторговался Вуйко неплохо, обеспечил графство наличной монетой и привёз южные товары для реализации в Лондоне. Самое главное, присмотрел наиболее ходовые товары, пользующиеся у иберийских мавров повышенным спросом. В частности, слоновая кость, красное и чёрное дерево, пушнина, самоцветы. Мавританские эмиры и султаны строили себе дворцы, изукрашенные искусной резьбой, драгоценными породами деревьев и слоновой костью. Своих многочисленных жён и наложниц одевали в северные меха, золотые украшения с драгоценными камнями. В Кадисе одних ювелиров было два десятка, не считая прочих мастеров по созданию роскоши. Все эти роскошества, за исключением северных мехов, привозили с юга, с берегов таинственной Африки, где живут чудовища и людоеды. Потому и стоили африканские товары на порядок дороже привезённых с Оловянного острова славянской эскадрой изделий местных мастеров. Обратно корабли возвращались почти пустые, настолько большая разница в стоимости товаров. Несколько дней обсуждали Сергей и Вуйко итоги плаванья, строили планы, пересчитывали новгородские гривны в серебряные марки и наоборот, после чего Вуйко отправился за следующей партией переселенцев в Белое море.

Именно там они впервые в прошлом году увидели рыбий зуб, на некоторых островах его находили столько, что можно было грузить не хуже деревьев. Вуйко собирался договориться с поморами и закупать у них рыбий зуб и меха по цене, выше новгородской. По сделанным подсчётам, он мог предложить за меха в четыре раза больше, чем новгородцы, однако, предпочитал выторговать минимальную надбавку сверх их цены. Одновременно Вуйко вёз небольшую партию южных товаров, для изучения спроса и обмена его на меха и моржовый клык. Такое же предложение, в преддверии зимнего охотничьего сезона, он собирался сделать остающимся в Прикамье охотникам-славянам. Чтобы те добытые за зиму меха отправили с переселенцами весной, в обмен на серебро или нужные товары. Он здраво рассудил, что переселение славян затянется не на один год, охотники же могут вовсе остаться в благодатном для них таёжном краю, особенно, если наладится надёжная торговая сеть.

– Смотри, капитан, кого я привёз, – такими словами встретил через два месяца вернувшийся с севера Вуйко Лосева, выбираясь из шлюпки на берег.

– Ильдей, – узнал его спутника Сергей, распахивая объятия для ученика, давно ставшего другом, – молодец, что приплыл. Нам так тебя не хватает. Пойдём ко мне, поговорим.

На этот раз из Прикамья перебрались все оставшиеся на Выселках мастера, с огромным запасом наработанных инструментов и продукции, двумястами обученными и вооружёнными ружьями стрелками, правда, практически без патронов. Небольшой запас пороха и инициирующего вещества закончился, а знатоков по изготовлению огневого зелья капитан не оставил. Практически все новобранцы отправились на службу королю, мечтая о сражениях и завоеваниях, а Ильдей, загадочно улыбаясь, выгрузил полсотни ружей, изготовленных специально для Сергея. Тот успел переслать с весенней эскадрой записку мастеру, где просил подготовить пару десятков ружей, так умный горбун всё понял правильно, сделал полсотни. Так Лосев смог вооружить своих стрелков-новобранцев из местных, оба десятка, парни уже бегло говорили по-славянски и уверенно писали и читали, своё слово о ружьях для них граф сдержал. Одновременно, он не нарушил обещание королю о выпуске не больше двадцати ружей в год, на продажу. Да ещё три десятка стволов остались про запас.

Ильдей с семьёй, у него тоже рос сын, поселился рядом с графским замком, в мастеровой слободе, как стали называть выросшее поселение у стен замка. Результаты приезда своего лучшего ученика и полусотни мастеров Сергей почувствовал сразу. Буквально за пару месяцев, мастера из Прикамья наладили выпуск прозрачного стекла и посуды из него, разноцветных фигурок и традиционных бус. В отдельной мастерской приступили к выпуску небольших зеркал, в серебряной и оловянной оправе. Резко увеличили выпуск сельхозинвентаря, разного ширпотреба из железа и меди. Даже приехавший из Мурсии Мирослав удивился и несколько недель не выходил из мастерской Ильдея. После чего два мастера стали лучшими друзьями, а несколько молодых мастеров отправились в училище Мирослава, в двух ипостасях сразу, преподавать литьё и кузнечное дело и одновременно учиться на старателя. Что интересно и неожиданно для Лосева, во время обучения старателей, Мирослав обнаружил небольшие выходы серебряной руды на территории баронства. Особого богатства эта находка не принесла, но для серебряных поделок, украшений оружия и зеркал, добытое там серебро весьма пригодилось.

Одним словом, славяне-переселенцы получили неплохую землю для проживания, главное, никто не угрожал нападением. Ярька, при полной поддержке зятя, организовал патрулирование южного побережья, одновременно обучая матросов, которых для новых парусников требовалось всё больше. Ярослав, глядя на успешные действия кораблей-троек на море, заказал Лосеву построить и оснастить для него два таких же корабля. Сам флотоводец Ярила дважды устраивал морские побоища в проливе между Оловянным островом и Ирландией, то есть, Изумрудным островом. Горячие ирландские парни, после таких неудач надолго отвратили свой взор от востока, предпочитали азартно резать друг друга, нежели тонуть в море под выстрелами язычников. На севере скотты и пикты регулярно устраивали набеги на подданных короля, крали скот и женщин. Дикари, одним словом.

Ярослав отправил туда в карательный поход Глузда, ставшего неплохим воеводой. Вуйко азартно потирал руки, подсчитывая прибыль от продажи королевской армии боеприпасов. Вообще, у многих жителей королевства, не только у славян, возникало ощущение больших и надёжных перемен исключительно к лучшему. За лето резко выросла торговля, по стране вновь стали ходить серебряные монеты, усиленно выплачиваемые королём и графом Васакса. Жители северных провинций потянулись на заработки к югу, где требовались рабочие руки в шахты и мастерские. Не только для графа Васакса, что характерно. Почти половина переселенцев-мастеров решили работать на себя, отстроили свои кузницы и нанимали помощников. Землевладельцы, в числе которых оказались многие славяне, например, Бранко, Ёжик, Глузд и другие, по примеру графа развивали добычу в имеющихся шахтах, строили плавильные мастерские, нанимали ремесленников для изготовления пользующейся спросом продукции. Дошло до того, почти всю продукцию своих мастерских, Лосев вывозил с острова, чтобы не создавать затоваривание, то есть кризис перепроизводства. В материковую Европу потоком пошли железные и стальные инструменты, стеклянные изделия, зеркала.

Две трети всего этого скупали торговцы в Кадисе, щедро насыщая островной рынок пряностями, золотом, шелками. В королевстве стали появляться товары, о существовании которых не знали даже богатые графы и купцы. Например, кофе, привезённое по просьбе Сергея, становилось наряду с картошкой и помидорами, признаком хорошего вкуса и символом достатка. Таким же, как новые модели платьев, в которых щеголяла жена графа на королевском приёме. Языческое королевство за считанные месяцы становилось вторым оплотом роскоши и богатства в Европе, после захваченного маврами иберийского полуострова. Всё запретное манит, с материка на Оловянный остров начали прибывать не только нищие переселенцы, среди богатых и знатных европейцев стало модным упоминание языческого королевства. Такое положение вещей не могло нравиться ни европейским монархам, ни, особенно, епископам и самому папе римскому, всё ещё лелеявших планы крестового похода на славянское королевство.