Секретные бункеры Кёнигсберга - Андрей Пржездомский

В нижней части замок покоился на сложенном из камня возвышении, становящемся все выше и выше по мере уклона холма к реке. По верхнему краю каменной кладки проходила фигурная ограда из красного кирпича и гранита. Застарелые завалы и кучи щебня были покрыты пожухлой травой и всяческим мусором. То тут, то там виднелись голые кусты и небольшие деревца. Один из таких кустов облюбовал себе место даже на верхотуре правой башни, свешиваясь в том месте карниза, где зияла заметная выбоина. От стен и особенно от нижних, наполовину засыпанных окон замка, казавшихся входами в пещеры, веяло промозглой сыростью и холодом запустения. По спине невольно пробежали мурашки.

Сделав несколько шагов, мы с Володей очутились в пространстве, окруженном со всех сторон высокими полуобвалившимися стенами. Еле заметная тропинка вела через нагромождение обломков, мимо слежавшихся кирпичных завалов и торчащих из них балок рухнувших перекрытий. Руины были столь впечатляющими, что невольно вспоминались прочитанные в книгах описания то ли лунного, то ли какого-то другого неземного ландшафта. В одном месте стены соединялись между собой дугообразной перемычкой, напоминавшей причудливый мост между скалами. Стены еще хранили следы существовавших когда-то этажей: кое-где уцелела фигурная лепка, поблескивали на солнце изразцовые плитки, удивляли своим местоположением сохранившиеся части лестничных маршей, добраться до которых теперь уж было просто невозможно.

Обогнув остов стены, похожий на валун высотой с трехэтажный дом, мы вышли через другой пролом во внутренний двор замка. Открывшаяся перед нами картина запустения потрясала своей грандиозностью. Куда ни бросишь взгляд — повсюду развалины, кое-где совсем свежие. Увидев у обломков южного крыла замка трактор и гусеничный тягач, пару деревянных вагончиков на колесах, в которых обычно располагаются строители и хранится их инвентарь, мы поняли, что приехали в Калининград вовремя и, видимо, через несколько месяцев с руинами замка будет покончено.

Доносившиеся издалека звуки проезжающих машин и шум трамваев казались нереальными в этом угрюмом хаосе. Городские улицы проходили в стороне от руин замка, а калининградцы, насмотревшись на всяческие развалины, которых в округе было предостаточно, не проявляли особого интереса к этому месту. Лишь вездесущие мальчишки, которые издавна облюбовали для своих игр руины замка, могли позволить себе удовольствие лазить по высоким стенам, спускаться в зияющие проломы подземелий, подниматься на головокружительную высоту, каждый раз рискуя сломать себе шею. И сейчас, где-то на противоположной стороне замкового двора мелькало несколько маленьких фигурок в легких курточках.

Володя сразу предложил подняться на остов какого-то сооружения слева в северном крыле замка. Высотой с шестиэтажный дом, оно напоминало причудливый корабль, несущийся по волнам из каменного крошева. По-видимому, раньше здесь была прямоугольная башня — сохранилась чудом не рухнувшая стена с огромным круговым плоским окном, а также достаточно ровная площадка одного из верхних этажей, загроможденная обломками и битым кирпичом. На площадке виднелось несколько молодых березок, еще с голыми ветками. Странно было видеть их среди руин на такой высоте. Откуда нам было знать, что это и есть знаменитая башня фогта Лиделау, о которой уже не раз шла речь в этой повести.

Из книги Фридриха Ларса

«Кёнигсбергский замок».

Штуттгарт, 1956 год

«Башня фогта Дитриха фон Лиделау… имеет площадь 11 × 12,8 метра и сильно выступает за пределы внешней стены…

Дитрих фон Лиделау был в 1278–1292 годах фогтом Замландии… По его указанию и была построена башня.

…Со стороны двора в стене башни находился сдвинутый слегка на восток дверной проем. Из этой ниши… в западном направлении спускалась к нижним помещениям лестница, а в восточном — проход в толще стены к крепостному ходу…»

Если читатель внимательно знакомился с предыдущими главами повести, повествующими о Королевском замке, то он, конечно, вспомнит рассказ немки Магды Путтерс о «тайнике под алтарем», который мог находиться в одной из стен капеллы Святой Анны. Тогда читатель, может быть, не обратил внимания на упоминание о потайной лестнице в толще стены башни фогта Лиделау, примыкавшей к капелле, и на описание «Маршальского ремтера», где Анатолий Михайлович Кучумов и солдат-регулировщик чудом избежали в 1946 году гибели от рухнувших вниз сводов. А ведь «Маршальский ремтер» как раз примыкал к интересующей нас башне. В 1967 году случай свел меня в первую очередь именно с этим загадочным и романтическим сооружением времен Средневековья. Конечно, тогда я очень мало знал о самом замке и многочисленных версиях, связанных с захоронением в недрах прусской громады несметных сокровищ. И только благодаря подробным записям и десяткам любительских фотографий, сделанных стареньким «ФЭДом», впоследствии удалось реконструировать события тех дней, «привязать» их к конкретным объектам и по достоинству оценить обстоятельства, которые в 1967 году, к сожалению, не привлекли особого внимания.

Володя, а вслед за ним и я, не без труда стали подниматься на башню фогта Лиделау. Самое интересное заключается в том, что уже тогда нам бросился в глаза непонятный пролом в широкой трехметровой стене сооружения. Многократные разрушения этой части замка, последние из которых проводились путем подрыва стен и сводов орденских залов, полностью обнажили внутренние стены капеллы Святой Анны и «Маршальского ремтера». Среди кирпичного монолита трехметровой толщи башни, казалось, расколотого гигантским молотом на две части, обозначилась узкая, рваная щель, пронизывающая рыцарское укрепление сверху донизу. Трудно было представить, чтобы кирпичи, намертво связанные каким-то древним раствором, сами вывалились из стены и образовали непонятную полость. Причем ее очертания имели явно правильную прямоугольную форму. Уступами (когда-то здесь были ступени!) щель уходила вверх на почти пятнадцатиметровую высоту и там достигала верхнего этажа башни.

Карабкаясь между нависающими каменными глыбами, мы достигли «вершины» — достаточно ровной поверхности сводов второго этажа. Пол, если так можно было назвать шероховатую поверхность, на которой мы оказались, был усеян осколками кирпичей, на невесть откуда взявшейся земле валялось несколько бутылок из-под водки, пара ржавых консервных банок, обрывки газет, смятая лачка сигарет.

— Андрей, пожалуй, мы здесь не первые, — заметил с усмешкой Володя.

Действительно, мы были далеко не первыми «исследователями» башни. В 1953 году почти все помещения северного крыла Королевского замка буквально обшарила группа, возглавляемая Иваном Тимофеевичем Цедриком. Читатель, должно быть, помнит мой рассказ об этом незаурядном поисковике и кладоискателе, который, работая в гараже «Балтрыбстроя», пытался найти подземные сооружения на улице Барнаульской в районе бывшей площади Хоймаркт. Тогда неудачи чередовались с неожиданными успехами, и скоро вокруг Ивана Тимофеевича собралась группа энтузиастов, таких же, как и он, одержимых идеей открыть тайны кёнигсбергских подземелий и отыскать спрятанные фашистами ценности. Их было пять человек: сам Цедрик, работавший механиком, инженер Кулешенко, научный сотрудник Областного краеведческого музея Лебедев, столяр Осокин и машинист паровозного депо Озеров. Иван Тимофеевич, понимая, что самодеятельность в этом вопросе чревата серьезными осложнениями, обратился в обком партии, где его неожиданно поддержали. Кролевский, сам активный сторонник развертывания поисков культурных ценностей, решил использовать авантюризм кладоискателей-энтузиастов «в мирных целях» и направить его в организованное русло. Цедрику было выдано городским отделом коммунального хозяйства специальное удостоверение, разрешавшее предъявителю обследование различных зданий и развалин на территории города, а также вести раскопки в местах, где это не требует особого согласования с другими инстанциями.

Одним из первых объектов, которым занялась группа Цедрика, был Королевский замок. Зная об успехах и неудачах Брюсова и Кучумова, самодеятельные исследователи сосредоточили свое внимание на северном крыле замка, как раз в том самом месте, о котором я рассказываю в этой повести. Сначала они осмотрели все доступные рыцарские помещения — «Большой», «Малый» и «Маршальский ремтеры», «Маршальские покои» с гостиной, «Конвент», Капеллу Святой Анны, бывшую «Фирмарию»… Конечно, Иван Тимофеевич и его друзья не только не знали, как назывались эти комнаты и залы раньше, но и не имели никакого представления о внутренней планировке замка вообще. И, разумеется, совершенно не могли знать о всяческих исторических, архитектурных и фортификационных хитростях типа узкой лестницы, проходящей в толще стены башни фогта Лиделау. Но они добросовестно исследовали все закоулки, бросали горящие факелы в дымоходы, пытались простукивать стены.