История Украинской ССР в десяти томах. Том второй - Коллектив авторов История

1. Просвещение. Распространение рукописной и печатной книги

Состояние просвещения во второй половине XIII–XIV в. Книгописание. Золотоордынцы нанесли тяжелый удар городам Юго-Западной Руси, особенно крупнейшим из них, однако они продолжали оставаться важнейшими центрами культуры. Особенно значительной была роль Киева, где, в частности в Киево-Печерском монастыре, сохранялись и развивались богатые культурные традиции Древней Руси.

В рассматриваемый период письменность не была монополией духовенства. Буквенные клейма на глиняной посуде и свинцовых пломбах, надписи на сравнительно недорогих вещах (пряслицах, костяных рукоятях ножей) свидетельствуют, что грамотные люди имелись и в среде ремесленников и рядовых дружинников. В ряде городов найдены бронзовые стилюсы (писала) для писания на восковых табличках, применявшихся при обучении грамоте. О существовании школ на Волыни можно сделать вывод из жития иконописца, впоследствии митрополита Петра, волынца родом. Семи лет он «вдан бывает от родителей книгам учитися». В житии отмечено, что учитель был добросовестным, а мальчик сначала занимался плохо и лишь впоследствии превзошел своих сверстников. Заботу родителей об обучении детей характеризует также надпись писца Иева на пергаментной рукописи поучений Ефрема Сирина 1288 года. Из нее узнаем, что у тиуна владимир-волынского князя Владимира Васильковича Петра был «сын именем Лаврентий, его ж уда учити с[вя]тым книгам»[128]. Несомненно, «учение святым книгам» — не просто обучение грамоте, а более высокая ступень образования, включавшая элементы риторики, философии, юридических знаний.

Высокообразованные люди, знатоки иностранных языков работали в княжеских и епископских канцеляриях Галицко-Волынского княжества. Они готовили тексты грамот, вели дипломатическую переписку. В Галицко-Волынской летописи кроме ряда упоминаний о грамотах приведен текст двух грамот Владимира Васильковича и одной Мстислава Данииловича. Сохранились сведения также о грамоте Льва Данииловича. Известны в оригиналах грамоты галицко-волынских князей Андрея Юрьевича и Льва Юрьевича, Юрия Тройденовича, боярина-правителя Дмитрия Дедьки, предназначавшиеся зарубежным адресатам. Они написаны на хорошем латинском языке, согласно общепринятым в то время правилам составления дипломатических документов. Язык и стиль галицко-волынских грамот оказали влияние на дипломатическую форму писавшихся на украинском языке грамот Великого княжества Литовского и Молдавии (вторая половина XIV — первая половина XVII в.).

Из рукописных книг, созданных или имевших распространение во второй половине XIII–XIV в., до нас дошла лишь ничтожная часть их. Ряд древних памятников (Христинопольский апостол XII в., Бучацкое евангелие XII–XIII вв. и др.) сохранился в монастыре южноволынского села Городище — одного из культурных центров XIII–XIV вв. В конце XIV в. в Киеве дьяк Спиридоний переписал Киевскую псалтырь. В Холме при Льве Данииловиче переписаны Холмское евангелие XIII в., Галицкое евангелие Григория пресвитера и Евангелие 1283 г. Филологический анализ холмских рукописей обнаруживает некоторые украинские языковые черты, все более пробивавшиеся сквозь церковнославянскую основу текста литургических книг.

О широком распространении рукописных книг на Волыни свидетельствует летописный рассказ о владимирском князе Владимире Васильковиче, который «бысть философ велик»[129]. В связи со смертью князя летописец перечисляет его пожертвования церквам своего княжества во Владимире, Берестье, Вельске, Каменце, Любомле и епископским кафедрам других княжеств — Луцкой, Перемышльской, Черниговской. Из числа подаренных в летописи названы и частично описаны 36 книг. Но это не все книги, пожертвованные Владимиром. Так, вне перечня остались книги, переданные церкви в Вельске, — о них упомянуто без указания названий и количества. Одной лишь церкви в Любомле князь передал 12 томов. Очевидно, из книг, отправленных в другие города, летопись называет только самые ценные. Во многих случаях указано, откуда князь получил их: два соборника достались по наследству от отца, молитвенник купил у попадьи в Любомле, ряд книг списан по его указанию, а две — сам списал.

Среди названных в летописи книг есть не только молитвенники и литургические тексты (евангелие-апракос, апостол, служебник, триодь, октоих, паремья, 12 миней, ирмологион), но и предназначавшиеся для светского чтения: пролог двенадцати месяцев, «соборник» и «соборник великый» (вероятно, сборники морально-дидактических текстов, аналогичные Изборнику 1076 г.). Обращает внимание разнообразие книг при дворе Владимира. Кроме перечисленных в списке пожертвованных книг, в его библиотеке имелись и другие. Об этом свидетельствует упоминание в летописи о гадании князя на «книгах пророческих».

Миниатюра из Киевской псалтыри. 1397 г.

Высокого уровня достигло во Владимирском княжестве искусство оформления книги, переплета. Среди книг Владимира Васильковича многие были окованы серебром. А посланное в черниговскую епископию «золотом писано» Евангелие-апракос было «окованно сребром с женчюгом и среди его Спас с финиптом»[130]. Особенно подробно описан переплет двух евангелий, заказанных для любомльской церкви. Одно из них оковано «все золотом и камешем дорогым с женчюгом, и деисус на нем скован от злата, цяты великы с финиптом»[131]. Таким образом, кожаные переплеты самых дорогих книг украшались золототкаными материями (оловиром), металлическими накладками с изображениями, выполненными финифтью (эмалями). Все эти богатые переплеты изготовлялись местными ремесленниками. Некоторые книги украшались прекрасными миниатюрами. Следовательно, во Владимире работала большая группа переписчиков и специалистов по художественному оформлению книг. Есть основания полагать, что книгописные мастерские существовали также при епископских кафедрах и в крупных монастырях.

Нашествие Золотой Орды не прервало культурных связей между землями, ранее входившими в Древнерусское государство. Значительный вклад в дело культурного общения юго-западных и северо-восточных древнерусских земель внесли выдающиеся деятели культуры того времени. Так, поставленный Даниилом Галицким на киевскую митрополию Кирилл (ранее княжий «печатник» и один из руководителей придворного летописания) после 1250 г. на долгие годы поселился в Северо-Западной Руси. Считают, что житие Александра Невского, во многом напоминающее по форме и стилю летописное жизнеописание Даниила Галицкого, создано Кириллом или одним из галицких книжников, прибывших вместе с ним на Северо-Западную Русь. При участии Кирилла была составлена первая восточнославянская редакция Кормчей книги (свода канонического права), ставшая основой как для юго-западных, так и для северо-русских обработок.

Пергаментная грамота с печатями феодалов. Вторая половина XV в.

Существенный вклад в дело культурных связей древнерусских земель внес иконописец Петр, именуемый Ратенским (он начинал свою деятельность в монастыре, расположенном у р. Раты — на пограничье Галичины и Волыни). Благодаря покровительству галицко-волынского князя Юрия Львовича Петр в 1305 г. стал митрополитом, сначала галицким, а затем и киево-суздальским. Переехав в Северо-Восточную Русь, он способствовал фактическому перенесению центра митрополии в Москву и стал ближайшим сподвижником московского князя Ивана Калиты. Петр умер в Москве и был похоронен в основанном им Успенском соборе московского Кремля. В последние годы жизни его деятельность была направлена на политическое возвышение Москвы и укрепление ее связей с другими древнерусскими землями.

Галицко-волынские земли посещал преемник Петра на митрополичьей кафедре Феогност, также тесно связанный с московским князем Иваном Калитой. В 1331 г. для переговоров с Феогностом на Волынь прибыла группа новгородских бояр и новгородский архиепископ Василий Калика — выразитель интересов торгово-ремесленных кругов и сторонник московского князя. Благодаря позиции Феогноста не удалась попытка Гедимина и других литовских князей отделить Псков в церковном и политическом отношении от Новгорода. Отстаивая политическое единение древнерусских земель, Феогност своей деятельностью способствовал сохранению и укреплению культурного общения между ними.

Во второй половине XIV в. в Северо-Восточную Русь переселился с Волыни князь Дмитрий Михайлович (Кориатович) Боброк-Волынский, родной брат известного в истории Закарпатья Федора Кориатовича. Он стал видным политическим деятелем, принимал участие в Куликовской битве. Вместе с ним прибыли многие его сторонники, среди которых находились высокообразованные люди, принесшие с собой рукописные книги и способствовавшие популяризации в Москве фольклорных и письменных памятников Волыни. Как считает академик Б. А. Рыбаков, в их числе могли быть и былины о Романе Мстиславиче[132].