Арт - Валерий Афанасьев

Минут через двадцать начали подтягиваться первые лучники — те, что были ближе. Щиты, которые уберегли их от вражеских стрел, они несли с собой. Еще через четверть часа подошел сотник Свилт

— Как дела, сотник? Потерь нет? — поинтересовался Арт.

— Наши все целы. Только жаль…

— Договаривай.

— Мы так хорошо устроились на позициях, стены пристреляны, до рассвета еще далеко, — в словах Свилта чувствовалась искренняя досада.

— Ты откуда родом, сотник? — поинтересовался Арт.

— Почти из этих мест. Была семья, был дом, — слова Свилта были полны горечи.

— И что дальше?

— Что дальше? Пришли керберийцы. Когда из амбара стали забирать последнее зерно, отец не выдержал, схватился за топор. Там же его и зарубили. Я бросился следом за отцом. Лет мне тогда было пятнадцать, и ростом не выдался, — Свилт упрямо сжал челюсти, видимо воспоминания были нелегкими. — В общем, очнулся я ночью от скрипа колес. Рядом мать плачет. Кобылка совсем старая была, керберийцы на нее не позарились. Только она и уцелела; как потом узнал, наш дом спалили. Ехали мы полями, дорог избегали. Я порывался отомстить подлым захватчикам, да только не до мести мне тогда было — ходить начал только через неделю. А к тому времени мы были уже далеко от родных мест. Пробовал в армию записаться, не взяли. Тогда подался в охотники. А в стрелки попал уже через несколько лет, когда подрос.

Свилт выговорился и замолчал. Похоже, он сам был удивлен такой длинной своей речью. Сам от себя такого не ожидал. Зацепило его что-то. Всколыхнулись давние воспоминания, и полилась рекой давняя полузабытая обида. Или не забытая, лишь спрятавшаяся до поры.

— Вот оно как.

— Дело давнее, — Свилт махнул рукой. — С той поры уже многое минуло. Лет прошло почитай полтора десятка, а вот в родных краях оказаться довелось в первый раз.

— Ты хотел спросить, почему вы так рано снялись с позиций? Объясню. В следующий раз, если керберийцы решатся на вылазку, из крепости выскочит кавалерия. Тогда вы просто не успеете отойти.

— Кавалерия?! Это точно?!

— Я, конечно, утверждать не возьмусь, но вероятность такого развития событий весьма велика.

— Эр капитан, разреши спросить.

— Спрашивай, — разрешил Александр.

— Почему? — Свилт увидел непонимание и пояснил. — Почему ты стал мне это объяснять? Мог бы просто приказать, и я бы исполнил. Так раньше всегда и бывало.

Да, чего, казалось бы, проще — командир отдает приказ, подчиненный должен его выполнить.

— Был на свете один великий полководец. Так вот он говорил: «Каждый солдат должен знать свой маневр». А ты не солдат, ты сотник. Ты должен знать вдвое больше. Понимать, что зачем делается и почему именно так, а не иначе. Тогда и делу польза будет и, случись такая необходимость, ты сможешь оценить ситуацию и принять правильное решение.

— Понял, эр командир. Разреши выполнять?

— Выполняй. Тащите щиты в долину. Через час приступаем ко второй части марлезонского балета.

— К части чего? — удивился лучник.

— Не обращай внимания, это присказка такая. Как щиты уберете, выкатывайте на позицию «Большую берту». Пехотинцы вам помогут.

«Большая берта» вовсе не была гаубицей. Она была сопоставима с ней лишь размерами. На этом все сходство и заканчивалось. «Большая берта» была стенобитным орудием. Арт вспомнил, как быстро с помощью огромного бревна Мапри проломили такой же частокол, как и тот, что ограждал прикрепостной лагерь керберийцев. Если противник применил удачный прием, не грех его перенять и при случае воспользоваться. Таран был несколько модернизирован — огромное бревно установили на оси от телег. Вот это-то устройство и должны были выкатить лучники на линию атаки. Отдав распоряжение, Арт поспешил к пехотинцам: десяток Бонкра и два десятка охотников должны были разгонять «Большую берту» на последнем участке ее пути.

— Бонкр, надо выкатить из лощины таран, и докатить его до той линии, на которой лучники ставили щиты. В этом стрелки вам помогут, а дальше сами. И помните, в бой не ввязываться. Протараните стену и сразу назад.

С одной стороны жаль было упускать такой момент и не воспользоваться им для атаки. С другой стороны — «Большую берту» надо испытать. Да и генерал требовал действий. Правильно ли это? Пока пехота не готова к штурму, взять крепость почти невозможно. Но для поднятия боевого духа войска это небольшое мероприятие будет полезно. Что ж, атака, так атака.

Пехотинцы вместе с лучниками выкатили из лощины наше стенобитное орудие и покатили его к намеченной точке.

— Бонкр, вы готовы?

— Готовы, командир.

— Лучники вас прикроют. Если что, кавалерия будет наготове, но к стенам она не полезет. Поэтому повторяю еще раз — стазу отходите. Достаточно будет испробовать на прочность вражеские укрепления и проверить, как действует наш таран.

— Все сделаем, — отрапортовал десятник.

Пехотинцы облепили таран со всех сторон, лучники заняли позицию и были готовы открыть стрельбу при первой необходимости. Арт отправился к кавалеристам, чтобы предупредить их о возможной вылазке врага.

Недавний бой наделал шума. Кавалеристы были в приподнятом расположении духа. Разыскав Арантье, командир легионеров попросил его о содействии.

— Капитан, мы готовимся к небольшой вылазке. Прошу вас быть начеку. Может потребоваться прикрытие, если керберийцы решатся на атаку.

— Мы будем наготове, капитан, — отозвался кавалерист.

Пехотинцы начали разгонять таран. Несмотря на то что оси были тщательно смазаны а таранное бревно прочно закреплено, без шума не обошлось. Сначала «Большая берта» катилась тихо, но по мере увеличения скорости стала заметно грохотать. Кто бы мог предположить, что она будет так шуметь. К счастью, кавалеристы затеяли перестроение с криками и свистом — им соблюдать тишину не было никакой необходимости.

Через пару минут чудовищный удар сотряс стену. Легионеры изрядно запыхались, разгоняя стенобитный снаряд, но результат превзошел все ожидания — часть стены рухнула с ужасным грохотом, щепы и целые бревна разлетелись во все стороны. Но видимо, приближение тарана не прошло совсем незамеченным — в пролом хлынула керберийская пехота. Пехотинцы схватились за глефы, охотники-лироки за копья. У пролома завязался бой. Керберийцы бились яростно, раздосадованные потерями. Легионеры начали отступать, но оторваться не получалось. Лучники ничем не могли помочь своим товарищам. В темноте люди смешались — где свои, где чужие было не разобрать. Стрелки сделали несколько залпов поверх голов дерущихся. Результативность такой стрельбы была невелика — стрелы перелетали как своих пехотинцев, так и чужих. Кавалерия тоже не могла вмешаться — схватка происходила у самых стен, бойцы перемешались. Арт хотел сам бежать на выручку своим бойцам, но, к счастью, им удалось обиться и они начали увеличивать разрыв, отрываясь от врага. Один из лироков метнул болло, пехотинец керберийцев упал, запутавшись. Подскочившие легионеры потащили его с собой. Увы, отступить успели не все. Брошенная палица ударила по шлему легионера, и он упал оглушенный. Один из лироков наклонился, чтобы помочь товарищу и был схвачен подоспевшими керберийцами.