Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark - Ронни Джеймс Дио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я закрывал глаза на недовольства Вивиана – по крайней мере поначалу. Если бы в 20 лет я выступал на сцене перед толпой в 14 000 человек, катался бы по миру и получал «золотые» и «платиновые» диски, я бы тоже считал, что обеспечен до конца жизни. Однако в реальности все было иначе. Вив это поймет, как и я, в свое время.
Джимми и Винни действительно во многом разбирались, но Джимми все равно злился, что все достается мне. Он уже немало в жизни повидал, но Dio теперь были гораздо успешнее, чем Wild Horses. Думаю, ему не нравилось, что им руководит моя жена, но нашей с Венди грызни и споров было достаточно для того, чтобы он не считал ее безотказной подпевалой.
17
Ангел не бес
Венди видела, что я недоволен. Она знала меня, как облупленного, и поняла, в чем проблема. Прошло уже десять лет с тех пор, как мы с Ричи записали первый альбом Rainbow. За те десять лет я выпустил семь студийных и два концертных альбома, поиграл в трех группах, отыграл сотни концертов, обогнул земной шар и переехал с одного конца страны в другой. Я сижу и пишу это сейчас, и понимаю, что это больше, чем некоторым удается сделать за всю жизнь. Но когда ты проживаешь этот момент, все происходит настолько быстро, что даже не успеваешь перевести дыхание.
Может быть, стоило бы поднять за это бокал, а то и три. В физическом, духовном и творческом плане я проделал немалый путь. Я играл на одной сцене с двумя из величайших гитаристов в истории рок-музыки и записал с ними знаковые альбомы. Затем из ничего сколотил собственную группу, достигнув «платиновых» продаж. Многие ли могут этим похвастаться? Миллионы молодых ребят старались как могли пробиться в музыке, но так и не попробовали успех на вкус. Мне же довелось испытать это трижды.
Нам сулили светлое будущее – черт возьми, оно и было светлым – но Венди знала, что я человек творческий и плохо переношу грозы и ливни, которые иногда льются с голубого ясного неба. Во многом я был женат на работе. И, даже возвращаясь вечером домой, никак не мог перестать о ней думать. Отдыхать я не любил. Если у меня и появлялось свободное время, я залипал в телик, смотрел какую-нибудь спортивную передачу, слушал классическую музыку и читал. Но даже тогда мозг все равно не отдыхал, я постоянно думал о том, что дальше. Однажды мне кто-то сказал, что акулы должны постоянно плавать, иначе умрут. Вот я и чувствовал себя акулой.
Неизбежным образом это сказалось и на музыке. Мы не сбавляли обороты и не жалели сил. Я непрерывно трудился с тех пор, как сколотил Dio, и как только завершился мировой тур в поддержку The Last in Line, этот цикл начался снова. Результатом станет самый мрачный и атмосферный альбом в моей дискографии, такой же радостный и праздничный, как и все, что я делал раньше, но все же в чем-то совершенно другой.
Я всегда четко представлял, какой должна быть моя группа: что бы ты ни делал – делай очень хорошо. И если образы и звуки, рождавшиеся в голове, теперь стали более мрачных тонов, а группа начала терять чувство единства и общую цель, которая была с первых дней – что ж, пусть будет так. Значит сделаю великолепный мрачный альбом. Ничто мне не помешает.
Таким было настроение. После всех изменений и долгого восьмимесячного тура новую пластинку я решил сочинять в Лос-Анджелесе. Мы забронировали репетиционную студию, чтобы джемовать и сочинять, и перед тем, как начали работать, Вивиан пришел поговорить о деньгах и авторстве песен. Сказал, что понимает – когда группа только появилась, я вкладывал свои деньги и руководил группой, но к третьему альбому я, по-видимому, сказал, что мы вернемся к этому вопросу. Как по мне, он выбрал крайне неподходящее время. У нас забронирована студия, и нужно было прийти туда не с пустыми руками. А деловые вопросы можно решить позже, и я попросил его подождать.
И вообще, переговоры – это не ко мне. За них отвечала Венди и чертовски здорово с этим справлялась. Может быть, по этой причине Вив и пришел сначала ко мне. Думаю, весь негатив в наших с ним отношениях, который я не замечал из-за успеха группы, теперь стал всплывать на поверхность. Я злился, поскольку считал, что был перед всеми честен. Скажу прямо: я очень ценил вклад Вивиана, но он добился успеха благодаря мне. Когда я позвал его, он был 21-летним пареньком в группе, о которой никто не слышал. То же самое и с Джимми: его выгнали из Rainbow, а Wild Horses больше прославились тусовками и вечеринками, нежели музыкой. Винни был в Black Sabbath моим лучшим другом и решил пойти со мной вместо того, чтобы остаться с ребятами. Я никогда никого ни к чему не принуждал. Никому не приставлял пистолет к виску – ни тогда, ни сейчас. Если меня считали угрюмым и упертым – попробуйте поработать с Ричи Блэкмором. А лучше – с Тони Аоймми.
Я знаю об этом, потому что Вив сказал мне, как фанател от моего творчества до того, как мы познакомились. Подростком он гонял на тачке под альбом Heaven and Hell. Сказал, что не слушал Black Sabbath, пока не вышла эта пластинка. И, очевидно, в присутствии меня нервничал и переживал из-за ситуации, в которой оказался. Не думаю, что Вив смирился. Он всегда видел во мне того, кого хотел видеть – рок-звезду, босса, лидера, которого он должен устраивать. Вив меня боялся.
В результате наши отношения не развивались, и не уверен, что в этом есть моя вина. Он-то считал, что теперь, выпустив два альбома и работая над
