Не по сценарию - Ольга Журавлёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что он там говорил? Что мне нужно узнать его получше? Да черта с два! Он как ларец с сотней потайных отделений. Можешь открывать сколько угодно, но никогда не увидишь его дна. Я ведь понимала, что он опять играет со мной, что говорит только о том, о чем хочет говорить сам. И не стал он мне понятнее ни на йоту. А этот поцелуй окончательно выбил меня из колеи.
Арт ведь не хотел рассказывать о себе, он хотел получить информацию от меня. А я поддалась. Сразу ведь это понимала, но все равно поддалась. Он такой насмешливый, непредсказуемый и ужасно притягательный. Как же он целуется! Жарко, бессовестно, умопомрачительно, до подгибающихся коленей и пробуждения самых горячих желаний. Это просто несправедливо — быть таким и не принадлежать никому. Хотя, если задуматься, я стала бы последней, кому бы такой мужчина, как Артур Данилевский, смог бы принадлежать. Так что хватит думать о нем и мечтать, потому что эти мечты ни до чего хорошего не доведут. Я сделаю все, чтобы оградить себя от его дьявольского воздействия.
Я хотела отправиться в душ, но меня перехватил звонок. Я почему-то почувствовала, что это Макс. А убедившись в своей правоте, задумалась на пару секунд, хочу ли отвечать. Но все-таки подняла трубку, желая хотя бы для себя искупить вину за очередной умопомрачительный поцелуй с чужим мужчиной.
— Малышка моя, привет, — начал он, а я вдруг услышала, как он сюсюкает со мной. Ничего нового в его интонациях, просто я наконец это услышала, будто сдернули с ушей фильтрующие наушники. Мне что, действительно нравилось такое вот обращение? Или это господин Данилевский открыл мне глаза на то, как настоящий мужчина должен разговаривать с женщиной?
Господи, я — мазохистка, если считаю истинно мужественным сарказм и насмешки, которые позволяет себе Артур в обращении со мной.
— Привет, Максим. Ты еще не спишь?
— Какое там! Только с работы вернулся, — устало проговорил он, и в сердце шевельнулась жалость. И меня пронзила мысль, что это совсем не то чувство, на котором я хотела бы строить отношения. Все-таки я сказала Артуру правду, что не нравятся мне наши с Максом отношения. Про оргазмы — да, соврала. Я их испытывала, но только сама с собой, и Макс ни разу не довел меня до пика сам. Признаваться в этом было стыдно, да и можно ли назвать оргазмом то, что я испытывала? Почему-то теперь казалось, что эти ощущения — лишь жалкое подобие.
— Тебе нужно меньше работать, — произнесла я нейтральную фразу, не желая в очередной раз изливать сочувствие. Наверное, слишком устала, да и мыслями была далеко от Макса.
Он, видимо, почувствовал мое настроение, потому что замолчал и заговорил только спустя пару секунд, и тон его стал более прохладным.
— Слушай, я ненадолго. Ты, наверно, тоже устала, я все понимаю. Просто… хотел попросить тебя. Можешь мне одолжить еще немного денег?
Я возмущенно втянула воздух, будто собиралась разразиться гневной тирадой, но тут же передумала. Тратить свое время и силы на бесполезные слова не хотелось. Я просто вдруг поняла, что устала от всего этого: от редких встреч, от безразличия, которое невозможно скрыть, от постоянных просьб. Больше не хочу.
— У меня больше нет, — легко ответила я, нисколько не мучаясь угрызениями совести. — Осталась последняя тысяча, пришлось самой занять. Так что извини, не смогу помочь.
Макс снова замолчал, а после скомканно попрощался и повесил трубку. И впервые я не чувствовала вины за отказ, лишь легкую досаду, что переживала из-за этого раньше. Максим взрослый человек. Он должен сам научиться зарабатывать деньги. А может, и грамотно тратить их. Все-таки у него есть работа, пусть попросит аванс, или займет у коллег.
Удивительно, но этот разговор заставил меня собраться и даже выстроить внутри себя правила, согласно которым я больше не позволяла ни одному человеку, а тем более мужчине, манипулировать мной. И пусть с Артуром это будет сложнее, но я должна научиться справляться и с ним. Я должна дать ему понять, что не в восторге от тех игр, которые он со мной затеял.
День для меня начался рано, и в театр я приехала одной из первых. Удивительно, но несмотря на все душевные волнения, я чувствовала себя бодрой и собранной. Может, поэтому Эдик, попытавшийся ко мне пристать, получил решительный и боевой отпор. Я теперь отказывалась бояться его, и данные себе вчера обещания полностью отвечали тому, чтобы не терпеть больше наглые попытки облапать меня.
На этот раз режиссер, которого я встретила в коридоре, отвесил мне пошлый комплимент и очень неприятно ущипнул за задницу. Я тут же резко развернулась и удержалась от оплеухи лишь потому, что никогда раньше не давала пощечин.
— Эдуард, я советую вам не распускать руки. Я, кажется, давно дала понять, что не терплю домогательств. Если не понимаете русского языка, я могу передать это еще раз через Марата или Артура. Возможно, у них получится объяснить доходчивее.
Эдик продолжил приторно улыбаться, но теперь в его глазах появилась неприкрытую злость. Я слышала раньше, что есть такие мужчины, которые не терпят отказа и даже готовы мстить, даже если объект вожделения нужен ему исключительно для того, чтобы одержать победу. Но, признаться, раньше никогда не встречалась с такими типами.
— Смелая стала? — оскал Эдика уже не напоминал улыбку. — Да я таких актрисулек, как ты, во всех позах имел. Если очень захочу, и тебя буду.
— Сомневаюсь, — холодно отрезала я. — Но если еще раз попробуете распускать свои руки, я вас ударю.
Я не стала продолжать разговор. Уверена, он мог бы мне сказать еще много всяких гадостей, но слушать их я была не намерена. И очень хотелось верить, что он меня наконец услышал.
На репетиции я ждала язвительности, придирок и насмешек со стороны Эдика, но, к моему удивлению, он вел себя вполне прилично. Впрочем, неприятный осадок от разговора остался, заставляя меня нервничать. Да и остальные проблемы, связанные с окружающими меня мужчинами, никуда не делись, как бы я ни старалась убедить себя в том, что все под контролем. И Влад, кажется, это заметил.
— Не хочешь сходить в кафе на обед? — пригласил он.
— Почему бы и нет? — не стала отказываться
