Купец - Руслан Мельников

А-Ка вскинул автомат.

— Не нужно, — неожиданно остановила его Костяника. — Этот сейчас не опасен.

Кто этот? Виктор успел заметить только щетинистый кабаний горб и внушительные загнутые кверху бивнеобразные клыки, мелькнувшие в зелени. Секач? Или какая-то местная его разновидность? Вообще-то не самая безобидная тварь. Но странно: котловой мутант действительно на них не бросился. Сквозанул, не задерживаясь, дальше в лес.

Что-то прошелестело в траве справа. И почти сразу же — слева. И опять — справа. Что-то с хрустом пронеслось по кустарнику. Какое-то движение обозначилось в кроновых мхах. Сверху посыпалась труха, листья и сухие сломанные ветки.

А-Ка нервно дергал стволом туда-сюда, Костоправ схватился за цеп. Но на них по-прежнему никто не нападал.

— Звери убегают, — пояснила Костяника. Голос ее был встревоженным.

— От кого? — спросил Виктор.

— От крысюков!

— Это еще кто такие?!

— Лучше бы тебе не знать!

После недолгой скачки Костяника попросила Виктора остановить быконя. Девушка долго и пристально смотрела в ту сторону, откуда они сбежали.

Теперь в лесу было тихо и спокойно. Однако, похоже, тишина эта не очень радовала Костянику. Она указала новое направление движения. Отряд резко повернул влево. Потом — еще один поворот. И еще. И снова…

Быкони перешли на шаг. Костяника вертела головой, прислушивалась, всматривалась…

— Слышь, подруга! — первым не выдержал Костоправ. — Ну и какого хрена мы тут петляем, как зайцы?

— Выходим из зоны облавы, — объяснила Костяника.

— Какая еще, к едрене фене, облава?! Мы что, от зеленокожих драпаем или от Инквизиторов?

— Крысюки — хуже и тех и других вместе взятых, — заверила девушка.

— Да что это за твари-то такие?! — потребовал объяснений Виктор.

— Самые опасные из питерских мутантов. Там, куда приходят крысюки, никому жизни нет.

— Почему?

— Уж поверь, есть причины их бояться. Представь себе больших крыс. Свирепых. Прожорливых и вечно голодных. Во-о-от с такими зубищами, — Костяника изобразила длину не самого короткого кинжального клинка. — Быстрых и ловких… Крысюки и по земле бегают не хуже зеленых полулюдей, и по деревьям скачут, как хищные белки. Ты кстати заметил, что здесь нет птиц?

А ведь и правда! Куда-то подевались даже вездесущие враны. Причем давно уже.

— Крысюки разоряют гнезда на несколько переходов от Питера, — продолжала Костяника. — Они всегда прут толпой. Но главное даже не это. Хитрые, заразы — вот в чем их главный козырь. Они и произошли-то от неглупых зверьков, ну а сейчас вообще поумнели — жуть. Охотятся, как люди. Гонят добычу либо на засаду, либо к воде. Причем выбирают такие водоемы, в которых нет или почти нет крупных хищников. Не любят делиться.

— К воде, говоришь? — удивился Виктор. — Так, значит, крысюки эти еще и плавать умеют?

— Вообще-то не очень хорошо. Но достаточно для того, чтобы выловить у берега тонущую или уже утонувшую добычу.

— И что, они никого не боятся?

— Никого.

— Даже Гуси?

— Ну… Если у них будет выбор и другая добыча — на тропу Гуси крысюки не полезут. Но и Гуся тоже старается не заползать на их территорию.

— А если выбора и добычи не будет?

— Тогда и на Гусю попрут.

— И что, загрызут?

Костяника пожала плечами:

— Их много. Зубы у них — большие и острые. Челюсти сильные. Могут и загрызть. Стоп! — Костяника вдруг переменилась в лице. — Назад! Быстрее! Здесь уже не проехать!

В голосе девушки не было ничего, кроме паники. А паника — заразная штука. Они повернули быконей.

Виктор оглянулся уже на скаку. И увидел их.

Крысюков.

Лес снова оживал. Десятки шустрых серых холмиков сновали между деревьями. Крупные, нет, огромные крысообразные существа целенаправленно двигались в их сторону. За первой волной шла вторая. Да и за ней тоже что-то уже копошилось в лесу.

Тварей, конечно, было меньше, чем мурашей. Но наступали они быстрее, и притом не только по земле: в зелени кроновых мхов тоже замелькали серые пятна. Похоже, на охоте мутировавшие грызуны делали ставку не на маскировку, а на хитрость, скорость и численное превосходство.

Несколько особенно крупных и проворных особей выскочили откуда-то с флангов и бросились наперерез быконям. Виктор разглядел волочившиеся по траве голые черные хвосты, похожие на змей, маленькие злобные глазки на вытянутых мордах и торчавшие под мордами клыки, размеры которых, как оказалось, Костяника ничуть не преувеличила.

Костоправ по своему обыкновению крыл мутантов матом. А-Ка, сидевший за его спиной, открыл огонь из автомата. Шмалять на скаку было не очень удобно, но Стрелец все же свалил короткими очередями с полдесятка тварей, гнавшихся за быконями, и сбил еще парочку крысюков, оказавшихся почти над головами всадников. Мохнатые длиннохвостые тела упали из кронового мха, словно крупные перезревшие плоды.

В глубине души Виктор надеялся, что вокруг убитых и раненых крысюков возникнет спонтанная грызня и свалка, которая хотя бы ненадолго отвлечет преследователей, однако этого не произошло. Впрочем, и оставлять дармовое мясо без внимания твари тоже не стали. Пробегавшие мимо крысюки один за другим вырывали из окровавленных, дергающихся тушек сородичей изрядные куски и пожирали их на ходу. Но это ничуть не замедляло продвижения серой рати. Дисциплина у мутантов была как в ордынском тумене.

А-Ка потратил на крысюков целый рожок, но казалось, будто Стрелец не выпустил ни одной пули. Тварей было все так же много, и они были все столь же решительны.

Единственное, на что сейчас оставалось уповать, — так это на скорость быконей. Виктор уже подумывал о том, чтобы срезать тяжелые седельные сумы, но животные, почувствовав, что находятся на волосок от гибели, прибавили ходу.

Минут через десять бешеной скачки серые твари исчезли из виду. Однако вряд ли они отказались от преследования.

— Может, снова попробуем свернуть? — предложил Виктор.

— Без толку, — мотнула головой Костяника. — Если не получилось уйти от облавы сразу, теперь лучше и не пытаться. Крысюки все равно не отстанут. Будут гнать в общую кучу. А загонять добычу они могут сутками.

Ответ Костяники оптимизма не внушал. Перегруженные быкони в таком темпе долго не протянут. И если впереди ждет крысюковая засада — кранты. Впрочем, если твари гонят добычу на воду — в этом тоже хорошего мало. Не известно, как там Костяника, но и сам Виктор, и Костоправ, и А-Ка — пловцы неважнецкие. Да и быкони вряд ли смогут плыть быстрее крысюков. Даже если будут без груза.

Запах воды Виктор почувствовал еще до того, как они выехали на берег.

Лес расступился, открывая скалистый обрыв справа и спускавшуюся вниз каменистую осыпь слева. Впереди раскинулась бескрайняя водная гладь, подернутая крупной рябью. Вода была иссиня-темной, мрачной какой-то. Лезть в такую совсем не хотелось.

Вдали виднелся небольшой скалистый островок, больше похожий на торчащий из воды клык. Даже если бы удалось добраться до него вплавь, вряд ли получилось бы подняться по отвесным мокрым и скользким камням.

Быкони остановились у воды. Хрипящие, уставшие, они едва держались на ногах.

— Костяника, что это? — спросил Виктор. — Море? Северное?

— Озеро, — покачала головой девушка — Онежское.

Она то высматривала что-то на горизонте, то тревожнооглядывалась назад.

Озеро, похожее на море… Озеро, берегов которого не видно и переплыть которое невозможно. Вот куда гнали их крысюки! Впрочем, не только их. Вдоль берега металась самая разнообразная живность. Виктор увидел на краю обрыва огромного зверя с роговым деревом, растущим из головы и хребта. С другой стороны у водяной кромки бегал, кривоногий кабаноподобный мутант. Сидело на камне и вертело головой существо с длинными ушами и когтистыми передними лапами, отдаленно напоминавшее зайца. Прыгала через расщелины белка размером с волкопса. А вон и сами волкопсы. Целая стая. И пара крупных тварей, похожих на соболяков. И древесный ящер на вершине скалы. А сколько попавших в облаву мутантов еще прячется в зарослях?