«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе - Алексей Владимирович Самсонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О жилищном вопросе и говорить нечего. В городах люди жили в коммуналках по 10–20 семей в квартире, а беженцы из сёл жили, где придётся. Это — в столице, а в других городах люди жили и в землянках, и в бараках. Да, в Москве строились жилые дома — но их было несколько десятков, в том числе знаменитый “дом на набережной”. А где же тогда жили люди? Во-первых, в старых “доходных домах”, квартиры в которых были превращены в коммуналки. Во-вторых, в городских усадьбах, которые также были разделены на комнаты. И, конечно, в бараках.
Это, повторяю, только в столицах — в Москве и в Ленинграде, а в провинции — бараки, землянки, те же коммуналки.
А массовое жилищное строительство началось в конце 1940‐х годов. Да и то — “массовое” — сильно сказано: строительство велось вдоль центральных московских лиц. И только при Хрущёве началось по-настоящему массовое строительство. Жилищный вопрос не был решён и до последних дней СССР. Почему? Нам говорили, что у государства, мол, нет возможностей, мол, “война”, “восстановление”, “вот в будущем”, “к 2000‐му году”… Это была ложь: деньги на строительство жилья были, только тратили их на жильё и привилегии для “элиты”, субсидирование республик, вывозили за границу под видом “помощи братским компартиям” и “фонда Мира”. Не следует забывать и о расходах на оборону.
Во всём мире уровень жизни измеряется соотношением зарплаты и цен. Тот же А. Жид писал, что в СССР нет прямой эксплуатации рабочих капиталистическими акционерами, тем не менее “рабочего эксплуатируют и таким ловким, изощрённым, скрытым способом, что он не знает, за кого браться”. Механика этой эксплуатации заложена в государственной политике заработной платы: за счёт низких заработков большинства непомерно раздуты заработки привилегированных верхов. В результате этого советский рабочий “начинает утрачивать иллюзию, будто работает на самого себя. Он не пользуется плодами своего труда”.
Зарплата в те годы составляла: рабочих — 125–200 руб., служащего — 130–180 руб., врачей, учителей, техников — 300–400 руб., высших чиновников и элиты творческой интеллигенции — 1500–5000 руб. и выше плюс почти бесплатные дачи, распределители, и т. п. А цены: костюм — 800 руб., туфли — 200–300 руб., метр ткани — 100 руб. и т. д. А ведь ещё надо было покупать еду (минимум 200 руб. в месяц), платить за проезд, за комнату (в среднем 20 руб.), за институт… Напомню, при Сталине образование было платным. А сельские школы (в которых училось абсолютное большинство населения) были обязаны содержать сами колхозники и за свой счёт платить зарплаты учителям, а также оплачивать учебники и прочие материалы. Это же касалось детских садов (если они вообще были в колхозе), больниц и других учреждений социальной сферы.
Всё это — при господстве дефицита как продуктов, так и ширпотреба — т. е. после работы люди должны были стоять в огромных очередях. Дефицит был во всём. Был даже такой анекдот: чего только в Москве нет! Нет масла, мяса…
А, купив продукты, их некуда было положить. Ибо в стране не производились бытовые холодильники.
В 1936 году А. Микоян был в США, где увидел в продаже домашние холодильники. В своих воспоминаниях “Так было” он писал: “Находясь в Америке, я с удивлением увидел на заводе “Дженерал Электрик” специальный цех по производству домашних холодильников. Этот цех ежегодно выпускал в продажу свыше 100 тысяч таких холодильников, пользовавшихся огромным успехом у населения.
Возвратившись из США, в беседе со Сталиным я поставил вопрос о том, чтобы приступить и у нас к массовому производству домашних холодильников, причём организовать производство на нескольких наших наиболее крупных машиностроительных заводах (что впоследствии и было сделано). Однако тогда Сталин не согласился со мной, ссылаясь на то, что на значительной территории страны зима длинная и поэтому особой надобности в холодильниках нет, а в летние месяцы наше население привыкло держать продукты в ледниках и погребах и к тому же наши заводы тяжёлого машиностроения очень загружены, в том числе оборонными заказами. Последний аргумент был, конечно, решающим”. Без комментариев.
Между тем “вождь и любимец ленинградского пролетариата” С. Киров ещё в 1933 году выписал себе из Соединенных Штатов Америки бытовой холодильник той самой фирмы “Дженерал Электрик”, которую А. Микоян посещал в США. А второй такой холодильник был у самого Микояна.
Первые же образцы советских бытовых холодильников, изготавливавшихся по образу и подобию американских, появились в 1939 году, но по-настоящему массовый выпуск их начался через десять с лишним лет. Как говорится, храните продукты, где хотите… Интересно, где это Сталин узрел погреба в центре Москвы?
Да, в Москве и в других городах были дома, в которых была т. н. холодная комната. Но “холод” был в ней относительный. Например, когда в квартире было +20 °C, в “холодной” комнате — +2–3 °C. Вот такие вот “чудеса техники”.
В том же 1931 году, когда К. Чуковский писал о “сытой жизни”, 18 ноября служащий Московского городского комитета (МГК) ВКП(б) А. Соловьёв писал: “Большие трудности с продовольствием. В магазинах ничего нет. Продкарточки и промкарточки не отовариваются. Базары замерли. Колоссальные очереди в ожидании, что что-нибудь появится. Городской транспорт — трамвай, совсем перестал работать.
Вагоны на улицах стоят без движения. Ходим пешком. Везде опоздания на работу. Население настроено мрачно”.
А вы знали, что первый завод по производству туалетной бумаги открылся в СССР в конце 1960‐х годов, до этого людям приходилось пользоваться в отхожих местах газетами?
Если во время НЭПа уровень жизни стал медленно расти, то после начала “ускоренного строительства социализма”, с “года Великого перелома”, уровень жизни стал падать и в 1940 году он был в два раза ниже, чем в 1913 году! А потом началась война…
Был придуман и “относительно честный способ отъёма денег у населения”. Это — облигации государственных займов. Первый заём был в 1922 году. С 1927 года облигации стали распространяться по подписке среди трудовых коллективов — добровольные займы стали фактически принудительными. И с 1930 года правительство стало переносить сроки выплат, а в 1936 году выпущенные ранее 8‐процентные облигации были принудительно
