S-T-I-K-S. Человеческий улей - Артем Каменистый

В одном из сараев Карат нашел тяжелый топор. Прихватил, вещь в хозяйстве нужная. Больше ничем разжиться не получилось.

Топор пригодился почти сразу. Лодочный сарай был заперт, пришлось вламываться. Внутри не оказалось обещанного Рыбаком катера, зато было много полезных вещей. Карат, жадничая, прихватил ломик, пусть в лодке валяется на всякий случай, а его спутник нашел неполную канистру бензина. Плеснул на пол, изучил, что-то ему не понравилось, залил туда содержимое пластикового флакона который обнаружился здесь же.

Пока он возился с топливом, заявился кот. Положил на порог придушенную упитанную мышь, сел рядом с гордым видом, хвастаясь своей неповторимой ловкостью и удачливостью.

Издали прилетел отрывистый раскат. Карат, насторожившись, произнес:

— Взорвалось что-то.

— А может просто гром.

— Не гром.

— Откуда знаешь?

— Взрыв. Что-то тяжелое.

— Разбираешься?

— Знакомый звук.

— Тут, бывает, по часу и два так грохочет.

— Местное непонятное явление?

— Да чего там непонятного, кто-то кого-то мочит артиллерией или чем-то вроде нее. Газет тут нет, если как-то сам не узнаешь, так и не поймешь в чем дело было.

— Внешники?

— Не только у них тяжелое оружие есть. Хватает серьезно настроенных ребят которые и на армейцев охотиться могут. Ценная дичь, ведь оружия и патронов у внешников полно, да и техника на высоте. К тому же для многих это дело принципа, никому не понравится, когда тебя за мясную скотину держат.

— Я за все время ни одного самолета или хотя бы следа от него не видел. Не повезло, или внешники не применяют ничего кроме беспилотников?

— Применяют. Еще как применяют. Только чем выше поднимаешься, тем тяжелее проходить границы кластеров. Мутно при этом даже на небольшой высоте становится, а дальше можно вообще вырубиться. Прикинь скорость самолета — там, если залетел в зону мелких кластеров, за десять секунд можно столько же границ словить. Поплывешь от нескончаемой мути и разобьешься нахрен. И опять же, на скорости можно не заметить как влетишь в черноту. Мертвый кластер любую технику легко гробит, ведь управлять ты даже велосипедом вряд ли сможешь, с электричеством там тоже беды начинаются, пусть и не мгновенно.

— Но ты только что сам говорил, что они авиацию применяют.

— Ага. На широких проверенных маршрутах, где нет риска в черноту вляпаться, можно даже штурмовик увидеть. Низко ходят, круто кладут, та еще смерть с небес. Но вообще у них тут вертолеты на первом месте, потом идут поршневые самолеты, тихоходные, причем мало их. Вертолеты и беспилотники это то, на чем внешники и держатся. Только у них есть серьезная авиация. Плюс по своим или пустым стабам установлены радиомаяки, а на бортах аппаратура привязки. Что-то вроде продвинутой навигации, только не спутниковой. Внешники разные, работает это только в тех районах, где они одного вида. Но если достанется карманный приемник-навигатор, радуйся — полезнейшая вещь. Если придется податься в другие места, всегда успеешь выгодно продать. Вроде все, мы теперь при горючке, пора сваливать.

Рыбак поднес палец к доске, на которую перед этим плескал бензин. Древесина тут же вспыхнула, пламя потянулось к стеллажам вдоль стены, от дыма защипало в глазах.

— Зачем? — спросил Карат.

Рыбак, медленно отступая, не сводил завороженного взгляда с пламени и ответил рассеянно:

— Не знаю. Просто захотелось.

Отходили на веслах, возиться с бензобаком Рыбак начал уже на удалении от берега. Сарай тем временем объяло пламенем, горел он на удивление мощно. А потом огонь заревел, взметнулось раскаленное облако жадно накинувшееся на остатки крыши.

Спутник покачал головой:

— Надо же, пропустил. Вот ведь разиня.

— О чем ты?

— Да, похоже, там еще одна канистра была. Вон как занялось весело. Ну все Карат, сейчас помчимся как люди, с ветерком и песнями.

Глава 24

Мотор далее вел себя будто паинька. Стучал хорошо, если случались перебои, то единичные. Мимо пролетали однообразно-зеленые берега, иногда приходилось огибать такие же скучные острова. Никаких признаков недавнего присутствия людей или хотя бы зверей, лишь птицы летают, но в основном мелкие, за все время около десятка диких уток встретилось, и одна цапля на глаза попалась.

Иногда проходили мимо деревень. В основном мелкие, иногда вообще заброшенные, но встречались и серьезные. В одной из них на шум мотора выскочила тройка бегунов, некоторое время преследовала по берегу, но потом осталась позади. В другой на причал выскочила тварь посерьезнее, вроде лотерейщика, проводила лодку пристальным взглядом, но гнаться не стала, ума хватило догадаться о бесперспективности такого занятия.

В какой-то момент водоем начал меняться. И раньше у берегов встречались завалы из коряг и упавших деревьев, но не так уж и часто. Однако сейчас они тянулись почти сплошными полосами, часто возникали прямо посередине, их приходилось оплывать.

Рыбак, заглушив двигатель, предупредил:

— Дальше на веслах пойдем.

— До конца?

— Зачем до конца? У тебя что, руки казенные? Мост тут нехороший, узкое место, может кто-то ехать, а то и остановится, а звук мотора издали слышно.

— Мы на этой реке что бельмо, увидят и без звука.

— Вдоль самого берега пойдем. Заболочен он, в тростнике весь, проток много, в том числе и совсем узких. Тростник там высокий, почти не будем на глаза показываться.

— Уключины скрипят.

— Не так уж и громко.

— Тварям хватит.

— Да говорю же, болото там, нет к берегу подходов. А в воде они не противники, видел уже. Не мрачней. Что, накатывает, да?

— О чем ты вообще?

— Да на меня, как попал сюда, накатывало через день. Всего пугаться начинал. Хоть в петлю лезь. Потом кое-как втянулся.

— В петлю я не полезу. Туман впереди. И он мне не нравится.

— Где?!

— Да вон, вдоль того берега полосками идет. Утро давно прошло, вечер еще не наступил, странный какой-то туман.

— Вот ведь блин! Попали! Сушим весла.

— Что не так?

— Кисляк это.

— Кисляк?

— Ты перезагрузку видел? Туман кислый нюхал? Вот это он и есть. Нельзя нам туда, под раздачу попадем. Откат — хреновое дело.

— Это так называется, когда при перезагрузке остаешься на кластере?

— Ага. Если повезет, после отката всего лишь дураком останешься. Хватает наивных, которые лезут под кисляк. Особенно среди новичков.

— В чем смысл?

— В том, что они идиоты. Думают, что домой попадут. Некоторым недоумкам без толку объяснять, что Улей — билет в один конец. Говори не говори, все равно лезут. Потом ходят, слюни пускают, улыбаются как дешевые клоуны. Ну это до первой твари… Даже мертвяки от перезагрузки уходят, никому нельзя под откат попадать, это закон. Вроде светлеть начинает, тебе не кажется?