Белоснежка для его светлости - Ева Никольская

– И кто из них Сияющий? – спросила я шепотом супруга.

– Представления не имею, – ответил тот, продолжая, как и я, разглядывать спорщиков. Обложка книги, по-прежнему лежавшей на моих коленях, странно потеплела, и, привлеченная этим, я раскрыла гримуар.

«Тот, который брюнет, – прочла я надпись над проступившими очертаниями довольно комичного изображения, не лишенного сходства с одним из визитеров. – Он же милорд Лучезарный, гай[16] Светлоликий и просто Ашенсэн».

– Интерес-с-сно, – протянул Варг, тоже глядя в книгу. – А второй тогда кто? – поинтересовался он, сделав приглашающий жест рукой нашим друзьям.

«Второй в ваших мирах работал под псевдонимом Аштарэт, – охотно ответили «Записки Годранга», подтверждая теорию моего мужа о том, что та, кто за ними стоит, видит и слышит все, что происходит рядом с артефактом, коим является и книга. – На самом же деле зовут его гай Огненный, ну или Ийзэбичи».

И под этим заявлением тоже нарисовался забавный портрет, гротескно отражавший основные черты прототипа.

– Аштарэт? – не скрывая удивления, переспросил подошедший к нам Ингольв. – А эти черномордые хмыри – его черти, что ли?

«Это телохранители бессмертного, – сдала «синие плащи» Ева. – В одном из миров их прозвали чертями из-за цвета кожи и роговых наростов на лбу, но на самом деле они просто хорошо тренированные маги, не чувствующие боли».

– А где же тогда ангелы Сияющего? – взглянув на обсуждаемых мужчин, спросил Аарон.

«Да какие они ангелы?! – возмутилась магическая книга. – Рядом с Ашенсэном вечно такой зоопарк ошивается, что лучше не приближаться, а то покусают! И это самое малое…» – Читая, я отчетливо представляла, как эти фразы звучат в устах златовласки. То ли из-за установленной во время снов связи возник такой эффект, то ли просто воображение разыгралось. Но мне так и виделась желтоглазая красотка, рассуждающая о неангельском характере тех, кого наши жрецы идеализировали на изображениях в храмах. – «Ха! Ангелочки! Разве что с виду, и то не все». – Теперь мне казалось, что девушка, общавшаяся с нами через желтые страницы, презрительно фыркает, и это почему-то вызвало улыбку. Похоже, досталось ей от так называемого «зоопарка». А может, причина обиды заключалась в том, что ее-то как раз, такую распрекрасную и уникальную, в «ангельскую» свиту и не взяли.

– Почему Сияющий… не сияет? – переняла эстафету вопросов Клотильда, присевшая рядом с нами на каменное возвышение.

До этого она о чем-то разговаривала с Гидеоном и Аароном возле опустевшего «гроба». После того как Закари и Ингольв сначала не могли ее поделить, а потом, увидев обнаженную златовласку, совершенно забыли о той, из-за кого чуть не сцепились, леди Андервуд предпочитала держаться на расстоянии от обоих. Обиделась, испугалась или что-то еще, я не знала. А поговорить с подругой по душам в сложившихся условиях возможности не было.

«Вот у него и поинтересуйтесь! – предложил гримуар. – Может, эта ходячая лампочка и включит для вас подсветку в качестве подтверждения своей личности».

– А что такое лампочка? – спросил милорд Гримм, который тоже подтянулся к нам вместе со своими «оборотнями».

– Иномирный осветительный прибор, – ответили нам, и на сей раз это была не надпись в книге.

Подняв головы, мы все уставились на брюнета, внимательно изучавшего нашу компанию через полупрозрачную стену купола. Пока мы, увлеченные чтением расщедрившихся на информацию «Записок», общались с Евой, божественные господа закончили выяснять отношения и теперь заинтересованно взирали на нас и… на наш гримуар. Они стояли достаточно близко, чтобы мы могли в деталях рассмотреть их лица и особенно глаза. Необычные зеленые радужки напоминали два четко очерченных кольца, темным и светлым ободком огибавшие расширенные зрачки. Было в них что-то неестественное, если не сказать кукольное. Но довольно подвижная мимика мужчин сводила на нет все сходство с манекенами.

– Книгу дайте сюда, – потребовал Ашенсэн, протянув руку.

– Так щит мешает, – спокойно ответил Варг.

– Ий! – многозначительно проговорил темноволосый.

– Уже, – нехотя отозвался рыжий, махнув рукой.

Никаких видимых изменений не произошло, однако ничто не помешало Сияющему подняться по ступеням и забрать из моих рук «Записки Годранга». Возражать я не стала, хотя отдавать и не хотелось. Но кто же перечит божеству, которому орден Триалина поклонялся сотни лет?

– И как это понимать? – полистав книгу, спросил брюнет.

– Что именно? – на этот раз ему ответила я.

– Это! – сказал мужчина и продемонстрировал нам пустые страницы.

– Евангелина не желает с вами общаться? – пряча улыбку, предположила я. И, желая сгладить свое заявление, тут же выдвинула новую версию: – Возможно, все дело в связи, которая была установлена между нами во снах. Наверное, ей проще контактировать именно со мной, а не с кем-либо другим. Верните книгу, я у нее спрошу. Есть вероятность, что она даже ответит.

Мужчина смерил меня задумчивым взглядом чуть прищуренных изумрудных глаз, потом молча отдал гримуар и жестом предложил начинать общение с беглянкой.

– Ева, ты здесь? – шепнула я, чувствуя себя жутко неловко под перекрестными взглядами присутствующих. – Скажи нам… – и замолчала, вопросительно посмотрев на Сияющего.

– Выясни, зачем она сбежала, – подсказал тот, и я послушно повторила.

«А незачем было, да?» – прочла на некогда чистой странице.

– Естественно, незачем! – воскликнул огненноволосый тип, причем весьма раздраженно. – Ты не могла не знать, что я иду. И о моих чувствах к тебе – тоже.

«Иди ты в Бездну со своими чувствами, Ий, – огрызнулся гримуар, ощерившись острыми углами жутковатых букв, как еж иголками. – Ты позволил своему брату запереть меня в прочищающей мозги капсуле!»

– А кто в этом виноват? – без тени раскаяния поинтересовался рыжий. – Ты сама к нему сбежала, заявив, что ОН, а не Я твой идеальный мужчина. Вот и поплатилась за неверный выбор.

– По-моему, единственный, кто поплатился, – это я, – устало вздохнул Ашенсэн. – Ты сотворил это чудовище, а она… – Он замолчал, скривившись, как от зубной боли. Видимо, немало ему нервы потрепала идеальная женщина Ийзэбичи, раз он упаковал ее в хрустальный гроб аж на две сотни лет.

– А мы что же, просто под раздачу ваших любовных дрязг попали? – процедил сквозь зубы Закария, шагнув вперед, но Лар с Кирстаном его к Лучезарному не пустили. – Чем провинились наши предки? Войной? Или версия Годранга уже не актуальна? За что наказывать магически одаренных детей, которые не сделали никому ничего плохого? Многие ведь не смогли пережить оборот!

– Каких детей? – нахмурился брюнет.

– Наших! – ответил огненный эррисар.

– А я при чем? – снова скрестив на груди руки, поинтересовался бог.

– Разве вы не Лучезарный, он же Сияющий, он же гай Светлоликий? – с сомнением покосившись на на притихший гримуар, уточнила я.

– Кака-а-ая осведомленность, – усмехнулся мужчина, обратив внимание на меня. – Допустим, все перечисленные имена мои, впрочем, вы, леди, можете звать меня Ашенсэн. Но ничьих детей я точно не наказывал. Меня в этом мире пару лет не было.

– Пару?! – взвыл Кирстан, а рыжий озадаченно пробормотал: «Но как же так?»

– Время во многих мирах течет по-разному, – пояснил Лучезарный. – Там, где был я, прошло два с лишним года. А тут…

– Двести, – помог ему с ответом Варг.

– Ну да, где-то так, – кивнул тот, кого боготворили мы и почитали демоны. Вот только при близком рассмотрении благоговейных чувств этот тип отчего-то не вызывал. – И что случилось? Проклятие закоротило? – полюбопытствовал он с видом человека, проводящего интересный опыт.

– Что значит «закоротило»? – возмутился кто-то из жителей Шеасса.

– Заело, – перефразировал Ашенсэн.

– Заело? То есть у вас там ЗАЕЛО, а мы тут – страдай? – Лара тоже, видимо, закоротило, и на этот раз друзья удерживали уже его, а не Закарию.

– Наши дети гибли, потому что вы не удосужились проверить, как работает ваше проклятие? – с плохо скрываемым раздражением поинтересовался мохнатый эррисар, на глазах меняя облик на огненного демона. Его примеру последовали и остальные.

Мгновение – и с каменной площадки, минуя ступени, на два беззащитных божества бросились четыре сотканных из пламени фигуры. Но вместо того чтобы промчаться мимо нас рыжим вихрем, они замерли в полете. Как замерли и все остальные. Только я, прижимая к себе магическую книгу, продолжала существовать в том же времени, что и визитеры.

– А я говори-и-ил тебе, что затея идиотская, – с иронией протянул про́клятый бог, откинув со лба непослушную прядь. – Ты им новый вид магической силы, а они тебя убить готовы.