Аскетические творения. Послания - Феолипт Филадельфийский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
53 Говоря о здравии как о «добром смешении (благорастворении) четырех стихий (элементов), των στοιχείων ευκρασίαν, свт. Феолипт разделяет античную “соматологию”, которая была унаследована и церковными писателями и учеными (в частности, Немезием Эмесским). Например, по воззрению Платона, тело наше состоит прежде всего из первичных комбинаций четырех стихий земли, воды, воздуха и огня, обусловливающих собою “вторичные соединения”, из которых образуются мозг, кости, плоть, сухожилия, мышцы и даже кровь. Правильность и соразмерность всех этих комбинаций обусловливает, по Платону, здоровье тела; несоразмерность в количестве элементов, преобладание одного из них на счет другого, неправильность при взаимном их перемещении и изменении служат причинами различных болезней. Это и есть то “дурное смешение” (δυσκρασία) органических элементов, о котором говорит Немезий» (Владимирский Ф. С. Антропология и космология Немезия, еп. Емесскаго, в их отношении к древней философии и патристической литературе. Житомир, 1912. С. 86).
54 Подобное отношение к телесным недугам характерно для многих святых отцов. Так, преп. Макарий Оптинский замечает: «Самая болезненность тела уже есть очищение души от греховных Струпов». Кроме того, он говорит: «Бог печется и промышляет об нас более, нежели сами мы; Он устроивает наше спасение, однако же не хощет, чтобы мы искали оного в здешней отраде, но в скорбях, в теснотах и в болезнях. Со ослабою ли вошли в Царство Небесное отцы и матери наши? Не паче ли тесным и прискорбным путем приобрели оное? Они скорбели, но не стужали и не малодушествовали, и сие служило им отрадою в лютейших скорбях душевных и телесных, по претерпению коих в совершенном смирении получили и совершенное успокоение, и даже духовное дарование» (Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского. Введенская Оптина Пустынь, 1997. С. 38–39).
55 Данное высказывание свт. Феолипта об Ангелах как «сродниках наших» (συγγενείς ημών) — явление, насколько нам известно, весьма редкое, если не исключительное в святоотеческой письменности.
56 Ср. учение ев. Григория Нисского: «Смерть является переходом к будущей истинной жизни человека. “Конец жизни во плоти для преставившихся служит началом более божественной жизни. Почивший оставляет тени, воспринимает истину, покидает обольщения, заблуждения и смятения и находит блага, которые превышают все, что доступно взору, слуху и помышлению”. Смерть поэтому благо для человека, и человек не должен ее бояться, если он только будет стремиться к будущей жизни и быть добродетельным в земной жизни. “Смерть есть благо, будучи для нас началом и путем изменения к лучшему”. Смерть даже и в самой жизни человека является для него сущим благодеянием, когда избавляет его от страданий жизни, ее бессмыслицы и мучений, которые особенно становятся чувствительными для человека в старости, его физического разрушения и дряхлости. Смерть — это “счастие для человека, а не повод к слезам”. Жизнь человека на земле очень бессмысленна. Что она такое? “Печали и удовольствия, раздражения и опасения, надежды и желания, это и подобное сему — вот из чего слагается настоящая жизнь”, по словам Григория Нисского. “Истинная же жизнь составляет предмет упования”, поэтому цель смерти состоит в том, чтобы дать человеку возможность, освободившись от чуждой ему жизни, начать ту жизнь, которая бы вполне соответствовала его подлинной природе» (Таланкин Я. Святоотеческое воззрение на смерть: Опыт систематизации религиозно-философского учения ев. Григория Нисскаго о смерти //Вера и Разум. 1908. № XIII. С. 84).
57 Ср. у преп. Исихия: «Скоро и легко потерпит кораблекрушение кормчий, который корабельников распустит, весла и паруса бросит в море, а сам ляжет спать; но еще скорее будет потоплена бесами душа, которая при начинающихся прилогах вознерадит о трезвении и о призывании имени Иисуса Христа» (Добротолюбие. Т. 2. Сергиев Посад, 1992. С. 194).
58 Данная притча о девах (Мф. 25,1-13) часто используется в церковной аскетической письменности. Ср., например, у свт. Григория Нисского, который в своем сочинении «О цели жизни по Богу» пишет: «[И если монахи не следуют этим правым путем,] то они уподобляются неразумным девам, которые в нужное время не имели в брачном чертоге масла (Мф. 25,1–2), ибо не сияли в их душах плоды добродетели, а в мыслях их не горел светильник Духа. Поэтому справедливо в Писании нарекаются они “неразумными”, ведь потухла добродетель в [сердцах] еще до прихода Жениха, а он призывает дев в горний Брачный Чертог лишь взирая на добродетели» (Творения древних отцов-подвижников. М., 2012. С. 168).
59 Современник свт. Феолипта, св. Николай Кавасила, примерно ту же самую мысль выражает с несколько иной расстановкой акцентов: «Там нельзя составлять дружбу и отверзать уши и приготовлять брачную одежду и уготовлять прочее, что нужно в том Брачном Чертоге, но местом для приготовления всего этого (букв.: мастерской — εργαστήριον) служит настоящая жизнь, и у кого не будет сего прежде отшествия, у тех нет ничего общего с той жизнью. И свидетелями тому пять дев (см. Мф. 25, 1-13) и званый на брачный пир (см. Мф. 22,1-14), поскольку они пришли, не имея ни елея, ни брачной одежды, и не могли приобрести их. В общем, “внутреннего человека” (Рим. 7, 22; Еф. 3,16) и “нового человека, созданного по Богу” (Еф. 4, 24), мир сей мучает, и когда он уже бывает здесь [вполне] оформившимся и образовавшимся, тогда совершенным рождается в тот совершенный и нестареющий мир» (Николай Кавасила, архиепископ Фессалоникский. Семь Слов о жизни во Христе. М., 1874. С. 2). Перевод несколько исправлен по изданию: Nicolas Cabasilas. La vie en Christ. T. I / Ed. par M-H. Congourdeau // Sources chretiennes. № 356. Paris, 1989. P. 76–78.
60 Это «оглашение», как предшествующее и последующие, также было произнесено святителем в 1321 году.
61 Данная фраза (μελετωμεν εν τη ψυχή; чуть выше, говоря о таком же размышлении, свт. Феолипт употребляет другой глагол: ένθυμεϊσθαι διηνεκως) указывает на практику вдумчивого размышления (или «поучения» и «медитации») над Священным
Писанием, которая была широко распространена уже в самом раннем монашестве. Вообще же «под словом “медитация” (melete) отцы, как и сам Псалмопевец, разумели постоянное повторение вполголоса определенных стихов или целых отрывков из Священного Писания с целью постижения их внутреннего
